Грэм Макнилл - Жатва черепов

В первый день состязаний Свежерожденный выиграл две дуэли: в первой он проломил череп пистольеру из числа корсаров Каарьи Саломбара, прежде чем тот успел выстрелить, а во второй в схватке одолел избранного племени локсатлей из выводка Ксанеанта. Последняя битва длилась почти час, и даже истощив весь свой игольчатый боеприпас, локсатль не смог убить противника.

В Мальстриме, насыщенном энергией варпа, способности к регенерации в дьявольском порождении Халан-Гола возросли, и каждая рана Свежерожденного хоть и причиняла ему мучительную боль, но заживала всего через несколько мгновений. Оставшись без сил и оружия, локсатль был вынужден броситься на Свежерожденного и попытаться пробить его броню источающими яд когтями, но даже его проворство не могло соперничать с выносливостью противника. И вот, наконец, шипящий, задыхающийся ксенос был повержен, и Свежерожденный свернул обессилевшему врагу шею, а затем оторвал голову.

По мере того, как продолжались бои и убийства, отряды, лишившиеся своих чемпионов, начали объединяться во все более крупные группировки под знаменами наиболее сильных командиров. Кадарас Грендель сражался, как всегда, с жестокой, не знающей пощады яростью и выиграл несколько дуэлей для Улувента; Хонсю видел, что Ваанесу все труднее и труднее сдерживать злость в ответ на такое вероломство. Чтобы несколько разрядить обстановку, Хонсю отправил бывшего Ворона на арену вместо Свежерожденного, дав тому время залечить раны, и Ваанес с радостью прикончил одного за другим избранных трех отрядов, тем самым еще пополнив растущую армию Хонсю.

Сам Хонсю выходил на арену дважды: один раз, чтобы убить предводителя пиратов, вооруженного двумя кривыми саблями, острыми, как бритвы; во второй дуэли его противником был воин из расы крутов, его оружием был боевой посох с двумя лезвиями, с которым он управлялся со сверхъестественной скоростью и четкостью.

Четвертый день бойни завершился поединком Свежерожденного и гигантского огра, которого Свежерожденный задушил его собственным энергетическим кнутом и, тем самым, пополнил армию Хонсю сотней этих звероподобных чудовищ.

В итоге остались армии только трех чемпионов.

Кровожадные собиратели черепов Паштока Улувента, танцоры-мечники Ноты Этассай и Железные Воины Хонсю.

С учетом побед, которые одержали его чемпионы и он сам, войско Хонсю стремительно увеличивалось в размерах и теперь состояло приблизительно из пяти тысяч солдат. Под его командованием оказалось множество бронетехники, самые разнообразные ксеносы и банды пиратов. В общей сложности под его знамя перешло семнадцать отрядов – по всем оценкам внушительная сила, способная нанести серьезный урон его врагам.

Пашток Улувент собрал армию примерно в шесть тысяч воинов, а утонченное и смертоносное мастерство Ноты Этассай заработало ему пять тысяч. Каждое из этих войск было достаточно сильным, чтобы отвоевать себе изрядный кусок территории Империума и учинить на нем резню, какой еще не знала история.

Но Жатва Черепов еще не закончилась: правила, установленные Тираном, гласили, что в конце нее должен остаться только один чемпион.

С наступлением темноты три противника вышли на арену, облачившись в доспехи и выбрав оружие сообразно своим вкусам. Искусственная рука Хонсю блестела в свете факелов, зажженных по периметру арены, а позади них толпы воинов ревели, криками выражая поддержку своим командирам.

Все трое прошли в центр арены и встали друг против друга. Хонсю воспользовался возможностью изучить противников, понимая, что останется в живых, только если будет знать их лучше, чем они знают сами себя.

Нота Этассай был облачен в облегающий костюм из мягкой черной кожи, поверх которого были пристегнуты элементы гибкого доспеха, прикрывавшие наиболее уязвимые места. Андрогин грациозно скользнул на арену, и прежде чем началась битва, порадовал зрителей акробатическим ритуалом, в котором прыжки и перевороты сопровождались вращением двух мечей, темных, как бархатная ночь. Лицо его было скрыто кожаной маской с металлическими заклепками и застежками-молниями, похожими на шрамы, а на месте глаз были сферы из дымчатого стекла, светившиеся иронией и весельем, как будто их владелец пришел на встречу друзей, а не на смертельный поединок.

Пашток Улувент воткнул свой меч в пропитавшийся кровью песок арены и взревел, сотрясая небеса кличем, полным первобытной, не выразимой словами ярости. С его доспехов капала жертвенная кровь, и похожая на обнаженную мускулатуру броня, казалось, вздымалась и пульсировала в такт биению его сердца. Глаза его, подобные озерам крови, тускло светились. Он поднял кинжал, приставил зазубренное лезвие к шее и нанес себе глубокую рану. Как только из пореза потекла кровь, чемпион воинственного бога отбросил кинжал в сторону. Хонсю прищурился:

- Уже сдаешься, Улувент?

- Если я не успею убить тебя, прежде чем истеку кровью, то я не достоин победы, и смерть моя будет угодна Трону Черепов, - ответил тот.

- Не жди, что я совершу что-то подобное, - предупредил Хонсю.

- Я и не жду. Ты – дворняжка, выродок, порожденный смешением генов в тяжелые времена. Ты – существо без чести, которому лучше было бы никогда не появляться на свет.

Хонсю сдержал злость, но Улувент на этом не остановился:

- Один из твоих чемпионов уже поклялся мне в верности, но если ты подчинишься мне, твоя смерть будет быстрой.

- Я никому не подчиняюсь, - предупредил Хонсю противника.

Нота Этассай рассмеялся: это был высокий, мелодичный смех, полный искреннего веселья.

- А я, напротив, прекрасно умею подчиняться, хотя во всех сношениях предпочитаю быть сверху.

- Вы мне оба отвратительны, - прорычал Улувент. – Сражаться с вами – оскорбление моей чести.

Взревел боевой горн титана, и подбадривающие крики зрителей немедленно смолкли. Тиран Бадаба поднялся с трона, чтобы обратиться к стоящим на арене чемпионам; Хамадрия обвилась вокруг его бедра, как какая-то мерзкая пиявка.

- Жатва Черепов закончится этой ночью! – объявил Гурон Черное Сердце, и голос его разнесся над всей ареной до самых склонов гор. – Только один чемпион будет признан победителем, а его противники будут повергнуты на песок этой арены. Сражайтесь достойно, и вам выпадет честь принести страх и смерть тем, кто предал наше доверие.

Тиран Бадаба встретился взглядом с каждым из трех чемпионов, затем поднял руку, увенчанную когтистой перчаткой.

- А теперь сражайтесь!

Хонсю отпрыгнул назад, увернувшись от топора Улувента, одним ударом намеревавшегося отрубить ему голову, затем отклонился в сторону, уходя от черного меча Этассай, быстрым выпадом доставшего его наплечник. Темное лезвие топора Хонсю описало широкую дугу, заставляя противников отступить, и бой постепенно начал перемещаться от центра арены.