Valley - Burglars trip

Вот и отлично. Хорошо, что все обошлось.

Жалко только - он ничего не рассказывает.

Но не очень-то и хотелось.

Я сначала было обиделся, а потом передумал.

Пусть делает что хочет.

За что я люблю Фэйта, так это за его умение не задавать вопросов. Он даже не удивился, когда я, вернувшись от Кеса, сообщил, что собираюсь гостить в Имении до сентября.

Честно говоря, я не знал, что ему можно было бы сказать, спроси он, к примеру, почему я не желаю жить дома. Ответа на подобный вопрос у меня не было. Кес попросил в Ашфорде не появляться. А если появляться, то обязательно предупреждать его заранее. Он отобрал у меня перстень Наследника, зато оставил свой медальон, который велел не снимать никогда, даже ночью, чем расстроил меня окончательно.

- Я что, в какой-то опасности?

- Если бы я знал!..

Утешительного во всем этом было, конечно, мало, но понимание того, что Кес меня охраняет и не особо сердится, успокаивало.

Так Айс до сентября у меня и прожил. Кес появлялся практически каждый день, но буквально на минуту, и создалось у меня такое впечатление, что он просто проверяет, как Айс себя чувствует. Они почти не разговаривали. «Добрый день», «медальон не снимай», «завтра загляну» - вот и все, что мне удавалось услышать на этих встречах. Происходящее только лишний раз убеждало меня, что с Айсом не все хорошо. В Ашфорде он был всего лишь раз в середине августа и провел там меньше получаса, безмерно меня этим удивив. Я бы даже сказал, что он заболел, если бы не был уверен, что Кес держит все под контролем. Слишком уж вялым и ничем не интересующимся он мне казался. Я пытался его развлекать. Например, рассказал, как избавился от неадекватных привидений.

- Так все-таки это привидения были? – рассеянно спросил он.

- Ты о них знал?

- Я их видел.

- А почему ничего мне не сказал?

- Ну, ты же мне тоже ничего не сказал.

У меня просто слов нет!

Фэйт когда-нибудь доиграется. Он вытворяет совершенно недопустимые вещи, ни на секунду не задумываясь о последствиях. Если я начну ему объяснять, чем отличается черная магия от светлой на этическом уровне, он решит, что я свихнулся, потому что не сможет понять этого в принципе.

Я тоже так хочу! Я тоже хочу не понимать, почему нельзя пойти, прочитать книжку и легким движением руки уничтожить дюжину привидений. Не изгнать, а именно уничтожить.

Как прикажете объяснять ему разницу?

Ему просто захотелось избавиться от «неадекватных привидений». Он и избавился. Ни на секунду не задумавшись о цене. Ну не привык человек думать о цене, если ему что-то захотелось. Забыл научиться.

- Фэйт, это было очень опасно.

- Все же обошлось.

- Так нельзя делать.

- Почему нельзя? Отличный способ. Больше ни одного из них не встречал.

- А старые-то все на месте?

Задумался.

- Ты знаешь, а ведь и старых больше не видел…

И почему я не удивляюсь?

На самом деле Айс здорово меня расстроил. Сказал, что я уничтожил все нематериальные сущности в радиусе восьми миль. Вот уж не ожидал, что так получится…

С другой стороны, что ему до этих сущностей? Подумаешь. Новые набегут. Ему просто нравится на меня орать и самому себе доказывать, что я – «идиот». Всегда был грубияном. Распустил тут незнамо кого, а я опять виноват.

В общем, когда он в конце августа отбыл наконец в Хогвартс, забрав почти все свои вонючие пробирки, я был даже рад.

Ну, не то чтобы рад, но и не переживал особо.

Без него хоть тихо.

Почему, когда ты беседуешь с Богом - это называется

молитвой, а когда Бог с тобой - шизофренией?

Я точно помню, когда увидел его первый раз. Девятнадцатого сентября. В Хогвартсе. В своей спальне.

Я невероятно устал. От бесконечных ухмылок Дамблдора, который, как всегда, знал о моих делах больше, чем я сам, и позволял себе ласково улыбаться всякий раз, как мы с ним встречались. От постоянных жалоб Филча, который почему-то был уверен, что только я способен понять всю глубину его бездонной души. От необоснованных придирок МакГонагалл, которая все время грозилась пожаловаться на меня директору, как будто он не сказал ей в конце августа на педсовете оставить меня в покое. Кажется, тогда был единственный раз с лета, когда он при виде меня не ухмылялся.

Но в тот день я устал как-то особенно. Медальон оттягивал шею. Он всегда к вечеру становился намного тяжелее, и я отлично понимал, что это значит. Так же, как понимал, зачем Кес забрал у меня перстень. Понимал, но не знал точно. А думал я об этом постоянно. Что случилось в Ашфорде? Что такое происходит, что мне даже показываться там запрещено? И совершенно не понятно, кончится ли это когда-нибудь. Я был дома дважды - уж на тридцатый-то день в любом случае приходилось появляться, - но Кес не отходил от меня ни на шаг и выпроваживал буквально через пять минут. От этих визитов у меня сохранялось четкое ощущение, что все не так, как должно быть.

Возможно, я бы смирился с таким положением вещей - в конце концов, Кесу лучше не противоречить, особенно сейчас, - но меня выводили из себя улыбки Дамблдора. Они совершенно ясно давали понять, что директор знает о происходящем больше, чем я. А то, что это его развлекает, говорило о том, что серьезной опасности нет.

Примерно об этом я и думал в тот вечер, когда решил, что мне надоело носить медальон. Если бы существовала реальная опасность, то Дамблдор не веселился бы, глядя на меня. И Кес предупредил бы обязательно.

ОН сидел на моей постели. Совершенно незнакомый, абсолютно голый мужик весьма глумливой наружности. И улыбался. Почти непристойно.

Мерлин!..

Я шарахнулся в сторону и выхватил палочку.

- Вы кто?

- Вот видишь, ты теперь тоже так знакомишься, - ухмыльнулся незваный гость.

Он мне угрожал! Вот так сразу?!

Мне плохо.

- Извольте назвать свое имя и объяснить, как вы попали…

- А я теперь тут живу. С тобой. Разве ты не знал?

Он что, издевается?

Это сон. Я просто устал и уснул.

Медальон Кеса так и остался в моей левой руке, и я непроизвольно попытался надеть его обратно.

- А это теперь бесполезно, - продолжал глумиться этот негодяй. – Можешь считать, что мы с тобой познакомились. Раз ты видел меня один раз, то теперь будешь видеть всегда.

- Убирайтесь отсюда!

Голос звучал непривычно слабо.

- Я ведь тоже могу быть очень грубым…

Это «нечто» легко и беззвучно поднялось с кровати и, виляя бедрами, начало приближаться ко мне.

Я сделал два шага назад, прижался спиной к стене и, направив палочку ему в грудь, заорал:

- Avada Kedavra!

Когда я впервые ехал в школу, Кес предупреждал меня, что все заклинания в Хогвартсе фиксируются. Абсолютно все. Так что я и не удивился особо, когда Дамблдор практически мгновенно материализовался между моей дрожащей палочкой и ухмыляющимся гадом, которому на мою «Аваду» было совершенно плевать. Ему, видимо, на все было плевать.