Valley - Burglars trip

- Дура? Темный Лорд тоже так считает.

- Правильно считает. Глупая, безответственная, себялюбивая дура.

- Мне директор про нее рассказывал. Она была почти девочкой. Измученной, забитой, влюбленной…

- В свои страдания. Ей можно было бы посочувствовать, если бы не ребенок. Жизнь вашего Гончара началась с любви и жертвенности, а жизнь Томми - с предательства. То, что вы считаете общим, на самом деле и есть их различие. С Гончаром не происходило ничего, что позволило бы ему потерять веру в людей, его ни разу никто не предал. Ни разу. А Томми предали абсолютно все, начиная с его матери. Вот и разница. Волдеморт – это цена предательства. У него не было родителей, у него не было друзей…

- Уверяю тебя, он не нуждается в друзьях.

- Он просто никому не верит. Как, скажи мне, он мог поверить посторонним, если его уже предали самые близкие люди? Он похож на идиота, дважды совершать одну и ту же ошибку? Назови хоть одного человека, который не предал его. Кому нужна любовь, скажи на милость? Разве у нас любовь - антоним предательства? Вера нужна. А ее нет. И что тогда человеку остается? Не знаешь? Я тебе скажу. Божество есть в душе у каждого, но не каждый это понимает. И уж совсем не каждый понимает, что если он не верит в бога, то попросту считает богом себя. Томми с детства не верил ни во что. Он в одиннадцать лет уже считал себя богом, потому что ему не во что было больше верить. Только в себя. Альба не понял этого, увидев в нем лишь центристские замашки, дурной характер и дюжину мелких пороков, которые посчитал возможным исправить строгостью и подобающим воспитанием. Вера рождает любовь, а вовсе не наоборот. Настоящую любовь. Нет веры - нет и любви. Некоторые вот тут считают основной проблемой то, что Томми не способен любить, - Кес скептически скривил тонкие губы и посмотрел мимо меня, как будто там стоял Дамблдор, которого он, безусловно, имел сейчас в виду. - Не способен. Не может он поверить людям. Потому что его предавал каждый встреченный им человек. Я так не поступлю.

- Думаешь, он это оценит? – раздался у меня за спиной голос Дамблдора.

Я испуганно развернулся вместе со стулом, одновременно пытаясь встать. Стул с грохотом повалился на пол, но ни Альбус, ни Кес не обратили на это ни малейшего внимания. Они вообще про меня забыли, сверля друг друга очень сердитыми взглядами.

- Ты действительно считаешь, что это имеет какое-то значение? – нахмурившись, спросил Кес. - Я просто не поступлю как все. Такой подход для тебя, видимо, будет понятнее.

- Ты сделаешь ошибку, - Дамблдор взмахом палочки поставил мой стул на место. - Это не тот случай. Присаживайся, Северус, я только на минуту зашел.

- Если ты имеешь в виду, что уже поздно, я согласен. Ему нельзя помочь. Но я делаю это не для него, а для себя. Так что твои доводы несостоятельны.

Мне хотелось провалиться сквозь землю или исчезнуть каким-нибудь другим способом. Этот разговор точно не для меня, они пожалеют потом, что я это слышал. Еще и память сотрут.

- Тогда не пытайся уверить меня, будто сочувствуешь ему. То, что собираешься сделать ты, в сотню раз страшнее всего, что с ним до сих пор происходило, Кес. Это форменное издевательство - ставить эксперименты на человеке с практически уничтоженной душой, прикрываясь его же интересами.

- Посмотрим.

- У меня слов нет! Кес, ты хоть на секунду задумался, что с ним будет, если он все-таки поверит тебе?

- Ты только что уверял меня, что не поверит.

- Всегда есть вероятность…

- Наткнуться на что-то хорошее даже в таком человеке, как Томми?

- Да…

- Ты идеалист, Альба. Нет в данном случае такой вероятности. Если он посмеет мне поверить, то не от теплоты душевной, а от отчаяния и усталости. Поверить мне он сможет, только уже стоя на коленях. Довольно трудно в одиночку сражаться с целым миром. Он человек конченый, а мне интересно. Когда еще такой экземпляр попадется.

- Я тебе не верю, - директор покачал головой. – Все обман. От первого до последнего слова.

- Ну что ты, Альба, я никогда не обманываю словами. Это очень дурной тон.

- Ты действительно считаешь Тома великим волшебником?

- Безусловно. И насколько я знаю, твой приятель Олливандер тоже так считает. Томми велик тем, что не уменьшил свою душу, разодрав ее на части, а увеличил. Как ты не понимаешь, что если убийство кого бы то ни было рвет человеку душу, то такой человек уже велик. Мне вот, например, не рвет. И никогда особо…

- Такой человек не велик, а нормален, Кес. Кроме того, это дарует бессмертие.

- О да. Дарует. На многие-многие годы. О Гриндевальде помнят и говорят до сих пор. На ошметки души этого мерзавца то и дело натыкаешься в самых, казалось бы, неподходящих местах. Томми не поменял свою душу, Альба, он ее отдал.

- Нет разницы. Отдал. Сам принес на алтарь зла и насилия.

- Это ты так думаешь, потому что тебе утешительно так думать.

- А тебе?

- А мне все равно. Томми не моя ошибка и не моя проблема. У меня своя есть. Мне хватает.

- Просвети меня все-таки, бестолкового, в чем же я так сильно ошибаюсь?

- Ты ставишь на первое место его дурные наклонности вместо того чтобы поставить идею. Вам всем очень повезло, что для него идея настолько важнее ее воплощения. Будь он попрактичнее, от вашего магического сообщества уже давно ничего бы не осталось. Он человек, добровольно пожертвовавший свою душу ради идеи, которую никто никогда до него не осуществлял. Он, не задумываясь, отдал самое дорогое, что у человека есть, ради эксперимента. Как ты думаешь, Альба, намного меньше у него после этого осталось души?

- Он убил в себе человека, а значит, ничего у него не осталось.

- Если у квадратного стола отрезать один уголок, сколько углов останется? – вкрадчиво спросил Кес.

- Пять.

- Молодец, Альба. А потом еще один.

- Я не изучал теологии, меня очень просто запутать. Ты сам не веришь в то, что говоришь.

- Про стол?

- Про Тома.

- Про Тома я не знаю. Он и сам не знает. Если первична была сила, то он покойник, если идея, то… в общем, ему все равно, куда ни кинь - всюду… Нет у него выхода.

Дамблдор вынул из складок мантии толстый свиток пергамента и протянул Кесу через стол.

- У меня нет ни малейшего желания заниматься пикировками. Да и времени нет. Вот возьми.

- Здесь все?

- Все, что мне удалось найти.

- Отлично. Я посмотрю, и когда Ник поправится, попробуем еще раз.

- Лучше в каникулы.

- Нет, времени действительно совсем мало, Альба. Томми иногда очень быстро соображает, так что не стоит тянуть.

- Хорошо. Северус, держись, - подмигнул мне директор и беззвучно аппарировал.

- Зачем Шефу пророчество? – быстро спросил я, не собираясь прерывать разговор. Больше такого случая может не представиться.

- Альба не потрудился объяснить вам, что вы так тщательно охраняете?