Valley - Burglars trip

Я нахожусь под домашним арестом. Эйв тоже. Его бабушка очень уважает Айса. Им наш профессор помогает не меньше, чем остальным. Как - не знаю. Но знаю, что и Эйву, и Лестрангам, сказочно повезло. Если уж Айс за что-либо берется, то сделает в лучшем виде. Будьте уверены.

Но Эйвери - не Малфой. Его не называют «ближайшим другом» и «правой рукой» Темного Лорда. Мне страшно. Весь шоколад я уже съел. Айс ничего не рассказывает. Панические размышления о том, что если бы было, что рассказать жизнеутверждающего, то он бы обязательно рассказал, оптимизма не прибавляют.

Зачем, ну зачем, Эйв написал, что послезавтра для меня «все кончится». Он за меня рад! У него там что, расслабление мозга от пирогов с ежевикой? Он не понимает, как двусмысленно звучит эта фраза?

Его суд только в следующем месяце. Если бы не письмо, я бы думал, что мой тоже.

Уже почти час дня. Почему они бросили меня одного? И Нарси нет. Она теперь всюду за Айсом бегает…

Мне никогда в жизни не было так страшно...

Ненавижу страх!

Вот придут, я скажу, что все знаю. И истерику закачу. Любопытно будет посмотреть, как они перепугаются...

Почему же их нет? Глупый Эйв. Что такое три фунта? На два дня и то мало. Может поискать что-нибудь выпить. Праздник, как никак. Последний, можно сказать. Нет. Айс меня убьет. Да он наверняка все попрятал. Все равно ничего не найду.

Даже бояться скучно. Газеты ненастоящие. Шоколад кончился. Палочки нет. Сволочь он, вот что я вам скажу.

Позлившись еще какое-то время, я уснул.

Разбудили меня громкие голоса и хохот. Потом хохот стих, голоса стали приближаться. Открылась дверь, Нарси в темно-изумрудном платье, которое уродовало ее безмерно (подарок любимой сестрички Белл), подлетела к моей постели и кинулась целоваться, сжав меня в объятиях. Айс смотрел на нас и улыбался. Тоже зрелище не для слабонервных. От его улыбки однажды сова сдохла. Сам видел. На втором курсе. Он потом клялся, что отравил ее случайно. Но я четко запомнил: он улыбнулся - она упала.

От Нарси пахло вином, и я озверел окончательно. Все это время они развлекались! БЕЗ МЕНЯ!

Я затряс головой и начал считать до десяти, чтобы успокоиться.

Раз. Два. Три. Им плевать на меня!

Четыре. Пять. У меня оставалось два последних дня!

Шесть. Семь. И вместо того, чтобы провести их со мной, сидеть рядом, держать меня за руку, проявлять сочувствие, наконец!..

Восемь. Вместо этого они сбежали рано утром, пока я спал, и нажрались неизвестно где в мой день рождения!

Девять. Явились ночью и пришли ржать в мою спальню!

Десять.

- Вон отсюда! Убирайтесь вон! - заорал я, досчитав до десяти и, следовательно, успокоившись.

Стало больно… горло…

Нарси шарахнулась от меня к Айсу, и этот негодяй промурлыкал ей, как будто меня здесь не было:

- Надо было сказать ему утром. Напоили бы его снотворным, обеспечив тем самым сутки тишины. Ты меня не послушалась, и мы получим истерику сейчас.

Он сделал паузу.

- Правда, Люци? - наконец обратился он ко мне так издевательски-ласково, что в другое время я постарался бы разбить ему голову подсвечником. Сейчас сил на это не было.

- Что сказать? - спросил я шепотом, хотя мне уже не нужен был ответ. Я его знал.

В груди что-то ухнуло. Мгновенно появился страх, что сейчас вернется боль...

- У меня есть для тебя потрясающая новость, - теперь Айс смотрел насмешливо, - я разрешаю тебе вставать.

Нарси тихонько выскользнула из комнаты, и я отрешенно подумал, что она пошла сменить платье. Должна же она понимать, что оно ужасно.

Я начал подниматься с постели, не отрывая взгляда от Айса. Почему он молчит? По его лицу нельзя было ничего понять. Он подошел и поддержал меня под руку. Это было очень кстати. Голова кружилась, а колени норовили подогнуться.

Айс довел меня до кресла, и я с облегчением свалился в него.

Какого Мерлина я так рвался вставать?

Он продолжал молчать, и я только сейчас заметил, что левая рука у него все время за спиной. Он что, ранен? Нет, не может быть. Что-то прячет? Тут я кое-что вспомнил:

- Верни мне палочку.

- В столовой. И чтобы ее получить, тебе придется дойти туда. Самостоятельно.

Айс опять насмехался надо мной. Он же отлично видит: не то что до столовой, я обратно до своей кровати только на четвереньках дойду, если он мне не поможет.

- Что у тебя там? - я из последних сил изображал равнодушие.

- Ну, это сюрприз. Я же должен сегодня тебя поздравить. Можешь считать, что это подарок, - с этими словами он протянул мне лист пергамента.

- Что это?.. - я, не сделал ни малейшей попытки взять «подарок». Именно потому, что отлично знал ответ на свой вопрос.

Айс держал заключение по моему делу. Видимо, выписку из решения суда или что-то в этом роде. Они все закончили сегодня. Ничего себе – подарочек.

Мне опять стало страшно. Намного страшнее, чем утром.

Я не хочу…

Ненавижу страх!

Понятно, что раз Айс вернулся живой и даже веселый, то до конца своих дней перестукиваться с друзьями детства мне не грозит. Иначе его, то есть, якобы, меня, дементоры забрали бы сразу в зале суда. Азкабан - это, конечно, самое ужасное. Но ведь есть масса других малоприятных вещей, которые они могут со мной сделать. Каких? Да все что угодно. Полный простор для полета фантазии.

Меня могут признать недееспособным и отдать под опеку, если они поверили в пятилетнее «imperio». Конфисковать Имение и другую собственность, по крайней мере, в Англии. Отправить в Св. Мунго на принудительное лечение, все из-за того же «imperio»... Да мало ли...

Они с Нарси пришли очень довольные. Но они ведь мне ничего не рассказывали. Я не знаю, чего можно было ожидать. Может, они радуются, что я проведу остаток своей жизни в больнице? В свете того, что мне известно про Азкабан, у них есть повод веселиться. Все наши или в тюрьме, или в бегах, или убиты.

Я умоляюще посмотрел на Айса. Он поднял брови и рассмеялся:

- Разрешите полюбопытствовать, чего вы так испугались, лорд Малфой? С вас официально сняты все обвинения. Это даже не суд был, а разбирательство. Счастлив сообщить, что вы оказались настолько изворотливы, что умудрились никого не сдать. В отличие от ваших многочисленных приятелей, - Айсу надоело паясничать, и он, оставив официальный тон, перешел к обычным ехидным интонациям. - Свои газеты получишь завтра. А сейчас тебе придется-таки дойти до столовой. Так и быть, один бокал вина я тебе разрешаю. Но не больше. Вставай!

Я его почти не слушал. Болтун. Все самое важное он сказал в начале. Хочет, чтоб я встал? Пожалуйста...

Не поднимаясь, я сполз с кресла прямо ему под ноги. И пока он не понял, что происходит, крепко обхватил его колени руками и ткнулся в них лицом. Мы стояли так несколько секунд, пока он не опомнился. Потом мгновенно, как будто я дернул его за ноги, опустился на ковер рядом со мной. Никогда не видел у него такого растерянного лица. Стоило того. Кажется, я засмеялся.