Крэг Гарднер - Бэтмен возвращается

— Мой бог! — Шрек обрёл голос. — Значит это правда. Пингвин. Человек из канализации. Пожалуйста, не убивайте…

— Заткнись, Макс! — Голос Пингвина щёлкал словно хлыст. — Или ты думаешь, мы с тобой просто беседуем?

Макс затих. Пингвин перевернул зонтик другим концом к себе и нажал что-то на рукоятке. Наконечник зонта выплюнул сгусток пламени. Пингвин счастливо улыбнулся; удовлетворённый эффектом, он опять посмотрел на Шрека.

— Странно, Макс, но мне кажется, мы в чём-то похожи. Нас обоих считают монстрами. Но ты — почему-то высокоуважаемый монстр. А я… — он скромно опустил взгляд на свой грязный костюм, — …нет.

С этими словами Пингвин наклонился. Макс заметил, что у того под ногами была целая груда зонтиков. Интересно, все остальные тоже являлись тем или иным оружием? Пингвин поднял новый зонт. Впервые бизнесмену удалось разглядеть руки человека-птицы. Они были похожи на человеческие руки, но и не были плавниками пингвина. Заметив интерес в глазах Макса, Пингвин улыбнулся. Он прицелился зонтиком, как будто тот мог чем-нибудь выстрелить.

Макса передёрнуло. У ног Пингвина была не куча зонтов, а целый арсенал.

Но Макс до сих пор не знал, где находится. Он знал только, что провалился под землю и сейчас стоит лицом к лицу со своими врагами. Если он хочет выбраться отсюда, он должен говорить с Пингвином как с равным. Пускай даже, как монстр с монстром.

— Откровенно говоря, — начал он твёрдо, — я думаю, репутация монстра — подстроенное обвинение. Я — бизнесмен. Грубый? Да? Жёсткий? О'кей! Но это ещё не делает меня монстром…

— Не смущайся, Макс, — прервал его Пингвин. — Я знаю о тебе всё! То, что ты прячешь, я нахожу. То, что ты кладёшь на свой туалетный столик, я ставлю у себя над камином. — Он улыбнулся и похлопал свой круглый животик. — Входишь в курс дела?

У него есть то, что Макс держит на туалетном столике? Макс подумал, что это одно из преимуществ жизни в канализации. Однако, как же ему перехитрить этого парня?

Пингвин подобрал другой зонтик, который раскрылся, обнажая яркий спиральный рисунок на натянутой материи. Он напоминал «гипнодиски», которые Макс видел в детстве в комиксах и газетах.

Макс забеспокоился, как этот чудак собирается использовать диковину? Максу ничего не оставалось, как снизойти до вопроса:

— Вы что, собираетесь загипнотизировать меня этой штукой?

— Нет, — весело ответил Пингвин, — всего лишь подарить тебе сильнейшую головную боль.

— Ну, — ответил Макс с возвращающейся самоуверенностью, — этот фокус не пройдёт.

Пингвин усмехнулся, направляя наконечник зонта на бизнесмена. Раздался оглушительный взрыв, и Макс увидел струю пламени, ударившую из жерла зонта.

Выстрел! Макс схватился за грудь. Он не ранен?

— Ты просто большой ребёнок, — проворчал Пингвин и отвёл оружие в сторону. — Это только холостой. Неужели я бы пошёл на все неприятности этого вечера только ради того, чтобы прикончить тебя? Нет, у меня совершенно другие цели.

С последней фразой весёлость исчезла с лица Пингвина. Он выглядел серьёзным, важным, почти респектабельным.

— Я готов, Макс. — Его голос стал не таким самоуверенным как раньше. — Я задержался здесь, под землёй, слишком долго. — Он вздохнул. — Мне даже начал нравиться этот запах. А это плохой знак.

Они посмотрели друг другу в глаза.

— Это лучшее время для меня, чтобы подняться. Всплыть на поверхность. С твоей помощью, Макс. Тебе, с твоими проницательностью и здравым смыслом, лучше знать, каким именно образом.

Пингвин сделал паузу и посмотрел на своих близких друзей, приблизившихся по мановению его руки.

— Если хочешь знать, я не был рождён в канализации. Я пришёл сюда… — Он посмотрел куда-то вверх, пытаясь мысленно перенестись далеко на поверхность. — …как и ты…

— И, как и ты, я хочу некоторого уважения, признания моей человеческой природы. Согласись, не так уж много, — убеждающе продолжал Пингвин.

Двое циркачей, казалось, чуть не плакали.

— Но больше всего, — голос Пингвина почти срывался, — я хочу узнать, кто я такой. Найти моих родителей. Узнать моё человеческое имя. Простое право, оно официально предоставлено всем добрым жителям Готема.

Но одну вещь Макс всё же не мог понять.

— А почему ты думаешь, что я стану помогать тебе?

Пингвин протянул руку. Один из его друзей вложил в неё то, что когда-то было ярко-красными рождественскими чулками, покрытыми сейчас какой-то зеленоватой гадостью. Довольно странно, но эти чулки были точно такого же размера и формы, как и те, что связала Максу в подарок его старенькая бабушка.

Нет, подумал Шрек. Это просто совпадение, хотя чулки кажутся такими знакомыми. На его чулках было вышито имя. Ему пришлось сощуриться, чтобы разобрать среди липкой грязи: «Макс».

— Ну, что ж, — взялся объяснять Пингвин, — начнём с токсических выбросов с твоего «экологически чистого» текстильного завода. — Он вытащил из чулка ржавый термос и отвинтил крышку. — Там, на задворках, целая лагуна такого дерьма…

Он вылил из термоса что-то неприятно тягучее прямо на ледяной стол. Отвратительная масса пенилась и шипела, растекаясь по холодной поверхности.

Этот приятель хоть понимает, кого он собирается шантажировать?

— Аааа, — без интереса протянул Макс. — Это может взяться откуда угодно.

— А как насчёт документов, подтверждающих, что половина зданий, которыми ты владеешь в Готеме, небезопасна в пожарном отношении?

Макс приподнял бровь.

— Если даже такие документы и существовали — хоть я и не допускаю такой возможности, — я бы видел, как их порвали в клочья.

Пингвин опять вытянул руку. На этот раз один из его подручных тупиц подал что-то блестящее. Макс присмотрелся. Не больше чем обрывки бумаг, сложенных друг с другом и склеенных невероятным количеством скотча.

— Много скотча и чуть-чуть терпения — вот и вся разница, — гордо ответил Пингвин. — Между прочим, как поживает Фред Адкинс, твой старый партнёр?

Макс чувствовал, как хладнокровие покидает его.

— Фред, — пробормотал он. Дьявол. Никто не мог ничего разнюхать про химический завод!

— Фред? — спросил он безразлично.

Очевидно, этот парень сумел раскопать пару компроментирующих фактов. Но как он узнал о Фреде?

— Он… гм… — Макс наконец собрался с мыслями. — Фактически, он занимал пустовавшее долгое время место и…

Пингвин удовлетворённо кивнул и наклонился под ледяной стол. Когда он поднялся, он держал отсечённую по кисть человеческую руку.

— Привет, Макс! — Пингвин заговорил через уголок рта как плохой чревовещатель. — Помнишь меня? Я рука Фреда!

Но откуда у него это? От руки должны были избавиться!

Макс сдержался. Ведь так же и химические отходы должны были быть смыты, а изорванные в клочья бумаги — сожжены. Похоже Пингвин, имел власть над решением Макса — принять или отвергнуть сделку. Впрочем, так же, как и над вопросом о его жизни и смерти. Пингвин наклонился к бизнесмену.