Гэрет Уильямс - Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний

— Я тебе не позволю это сделать.

— И это всё. Никаких глупостей о том, чтобы отдать свою жизнь ради её спасения? Никаких… романтических пошлостей и глупостей? Никаких любовных излияний?

— Если я должен умереть, чтобы спасти её жизнь, тогда да… Я сделаю это.

— Джон… — сказала она, наконец — то собрав силы, чтобы промолвить. — Нет…

— Если я должен умереть, чтобы спасти её жизнь, тогда да… Я сделаю это.

— Почему? Ты не видел от неё ничего, кроме боли. Зачем тебе отдавать свою жизнь за такую, как она?

— Потому что я… потому что… потому что сердце поступает так, как поступает. Сердце не признаёт границ на карте, войн или политических партий. Сердце поступает так, как поступает.

— Ох, очень трогательно. Невзирая на вопящие на тебя миллиарды людей. А ты что?. — Он повернулся, чтобы посмотреть на неё, её голова была всё ещё приподнята, в глазах горел огонь, и она не проронила ни звука.

— А ты что? Ты же поклялась уничтожить его народ, помнишь? Он взял тебя в плен, забрал тебя от твоего народа, допустил твою смерть и пытки, ударил тебя, бил тебя… кричал на тебя… оставил тебя, когда ты больше всего в нём нуждалась. Почему ты должна оставаться на его стороне? Если я предложу убить его, чтобы спасти твою жизнь…

— Я… ничего… тебе… не должна! Я больше… не буду… отвечать… на твои… вопросы!

— Будешь.

— Нет, — сказал Шеридан. — Нет, она не будет. И я тоже. А теперь убирайся с этой планеты и больше никогда не возвращайся!

Он переводил свой взгляд с одного лица на другое, с тёмных глаз на зелёные, и он понял, что не справился со своей миссией. Он прекратил её боль и ушёл с тяжёлым сердцем, опустив голову.

Он не справился…

Может быть…

— Вы уверены, что это сработает?

— Я не могу отвечать за ваш план, но эта технология позволит вам с ними поговорить.

Синевал не был совсем неподготовлен к голографической технологии, но стоя около своего трона, парившего в пространстве, глядя на подплывающий ворлонский корабль, он не мог не содрогнуться. Ему не нравились ворлонцы, никогда, но… их мощь нельзя было игнорировать.

<���У вас находится наш представитель. Освободите его немедленно.>

Синевал посмотрел на Примаса, тот пожал плечами.

— Это Синевал, Примас Nominus et Corpus, военный лидер Клинков Ветра, энтил'за рейнджеров, Сатаи Серого Совета, Избранный Минбара. — Он не был уверен, какое впечатление произведёт на ворлонцев список титулов, но это не могло повредить.

— Здесь правлю я. Ваш… представитель будет вам возвращен, когда я получу, то, что мне нужно.

<���Павший. Умерший. Спаситель. Кто из них ты?>

Синевал вздрогнул от удивления, но быстро скрыл это. Конечно же, ворлонцам были известны детали пророчества Валена, и возможно о его роли в них. — Это знание только для меня.

<���Кто ты?>

Синевалу было хорошо известно значение этого вопроса. Он также знал, что ответа не существует.

— Чего вы хотите?

Голос задрожал от злости.

<���Никогда не задавай этот вопрос.>

— Я буду задавать любые вопросы. Хотите знать, что нужно мне? Будущее для своего народа. Народа единого, сильного, народа, которым правит смелость и мудрость. Вот, что мне нужно, и я сделаю всё, чтобы этого добиться. Я буду бороться против всех врагов, внутренних и внешних. Когда на мой народ снова низойдёт Тьма, о которой говорил Вален, я разрушу её.

— Я знаю, чего хочу, и знаю, что я должен сделать, чтобы этого добиться. Вы можете сказать о себе тоже самое?

<���Освободите нашего эмиссара.>

— Почему вы добиваетесь его освобождения? Вы боитесь того, что он может мне рассказать? Слишком поздно. Я узнал всё, что хотел. Я знал, что он один из ваших агентов в ту же минуту, как увидел его. От него исходит ворлонский дух. В его мозгу один из вас. Разве это не так? Уничтожьте это место, и вы уничтожите вместе с ним частичку себя.

<���Освободите его. Немедленно.>

— Когда я буду в добром расположении духа, и вас здесь не будет. Оставьте это место, и я рано или поздно освобожу его, как только узнаю от него необходимые сведения. Он — и его ворлонский пассажир — будут в безопасности. Я обещаю это. — Синевал замолчал. — Или вы можете начать атаку, тогда убьёте его.

Последовало молчание.

<���Если он не будет нам возвращён, мы вернёмся сюда, Избранный. Мы вернёмся.>

Синевал увидел, как открылись ворота перехода, и ворлонский корабль улетел. Синевал едва сдержал ликующий клич. Он не был уверен, что это сработает.

— Похоже, жизнь рядом с вами становится очень интересной, — заметил Примас. — В вашем летоисчислении я прожил двенадцать столетий, и мне хотелось бы прожить ещё много веков. Тем не менее должен признаться, это самое интересное время из тех, что я знал. Каковы теперь ваши планы?

— Узнать от Мордена что — нибудь полезное, а затем отпустить его. А после этого… — Синевал замолчал. Чего он хочет? — После этого наступит время возвращаться домой.

— Я думал, ваше открытие сделало это невозможным.

— Нет. Я могу быть не тем Единственным, кто спасёт мой народ, но если не я, тогда кто? Я единственный, кто остаётся. Я единственный из оставшихся, кто может это сделать.

— Понимаю. Думаю, мне будет приятно разговаривать с твоей душой, пока будет длиться вечность. — Примас замолчал и улыбнулся. — Конечно, если предположить, что я столько проживу.

Джон сорвал с шеи ошейник и кинулся к Деленн. Она лежала на полу, но приподняла голову, когда он потянулся к ней. Она с трудом улыбнулась.

— Ты был… прав, — медленно произнесла она. — Сердце… поступает… как… поступает.

Медленно он дотронулся до её шеи и снял ошейник, он не знал, что сказать или что подумать или… или что…

— Джон… Я.

— Тихо, — сказал он. — Тебе нужно отдохнуть. Тебе… нужно.

Её голова приподнялась к нему, между ними было совсем небольшое расстояние. Он мог заглянуть в её глаза, бесконечно зелёные глаза, наполненные удивлением, мудростью, силой и красотой… и… и у него просто не хватало слов.

— Тебе нужно отдохнуть, — сказал он тихо. Она опустила голову и слабо кивнула.

Когда он помог ей подняться, она оперлась на него. Когда они оставили здание, ходьба давалась ей уже более легко, но её рука всё ещё была в его ладони.

По правде говоря, у него такого желания тоже не возникало.

Он опустился на колени около своего Господина, купаясь в лучах его святости.

— Господин, — проскрежетал он. — Я не справился. Я подвёл вас.

Ворлонец поразмышлял над этим, глаз его блеснул красным посреди белого. Затем Кош Наранек произнёс:

<���Хорошо.>

И Чарльз Декстер был поглощён сиянием красоты своего Господина.