Крис Райт - Битва за Клык

— Идите к моим клинкам, отбросы Предателя! — закричал Красная Шкура, перемахивая через камни с ловкостью истинного Волка. — Ощутите мой…

Меткий лазерный выстрел попал ему прямо в грудь, сбив с ног и опрокинув на спину.

Кровавые Когти с хриплым хохотом пронеслись мимо, с ужасающей легкостью убивая смертных.

— Ощутите твой что , брат? — подразнил Кулак Хель, выпотрошив солдата выстрелом из болт-пистолета, а затем схватив другого силовым кулаком и раздавив.

Сломанный Зуб посмеивался, даже когда вырезал цепным мечом целую группу перепуганных, ползавших по земле солдат. Мономолекулярные лезвия рассекали броню, словно тонкую ткань.

Красная Шкура тяжело поднялся, излучая смущение и ярость. От черной отметины на нагруднике курился дымок.

— Кто, фекке , это был? — заревел он, вновь ринувшись в битву. Его грохочущий голос заглушал даже крики и всхлипывающие стоны спасавшихся бегством смертных. Он дюжинами косил солдат бешеным болтерным огнем. — Попробуйте еще раз! Попробуйте еще раз!

Кулак Хель ухмыльнулся, врезав по шлему одного из солдат и крутанувшись, чтобы пристрелить еще нескольких.

— Надеюсь, что кто-нибудь попробует, — сказал он по связи. — Убивать скоро будет некого.

Это было правдой. Бракк прорубал себе дорогу через толпу врагов, убивая их с точностью и мастерством, которые поражали даже его Кровавых Когтей. Как и всегда, волчий гвардеец оставался мрачно-молчаливым во время битвы, позволив молодым Волкам проявлять свирепость, а сам занимался беглецами. К тому времени, как он приблизился к Кулаку Хель, местность была усыпана быстро остывавшими телами. Космодесантники с отвращением вырезали последних из оставшихся врагов.

— Довольно! — рявкнул Бракк, когда волна убийств измельчала, и вставил новый магазин в болтер. — На этом все. Возвращаемся в Этт.

Красная Шкура все еще пытал злостью.

— Почему? — выпалил он, не останавливая жужжания цепного меча. — Мы можем сражаться всю ночь!

Бракк фыркнул. В отличие от вожаков других Стай, он был в стандартной силовой броне, а не облачался в громоздкий терминаторский доспех. Но при этом все равно возвышался над всеми воинами.

— Чтобы ты еще раз свалился на задницу? — прорычал он. — Я получил приказ из Этта. Мы возвращаемся.

Кулак Хель встал рядом с Красной Шкурой. Его тело наполняли эндорфины. Убийств было совершено много, но качество их было низким. Оставалось еще много работы, и такой отзыв в Логово был настоящим оскорблением.

— Мы должны остаться, — обронил он почти неосознанно.

Стая замерла в молчании. Бракк медленно повернулся и воззрился на бунтаря:

— Правда? Это твой тактический гений посоветовал тебе такое?

Кулака Хель больно уязвил сарказм. В его голове пылали ответы, предложения, что зрели в нем месяцами.

Наш волчий лорд слишком осторожен. Его кровь холодна. Он не дает нам завоевать славу и делает щенками в ордене. Лучше бы лордом стал Россек. Он бы кинул нас на врага, выпустил наши когти и позволил убивать, чего мы так хотим.

Но ни одно слово не слетело с его губ. Бракк был старым волчьим гвардейцем, крепким, словно адамантий, закаленным на наковальне бесчисленных сражений. Он был высшим хищником, бесспорным лидером Стаи. Кровавые Когти в юношеском задоре могли насмехаться над этой мощью, но никогда не смогли бы бросить ей вызов.

Так что Кулак Хель безмолвно поклонился, чувствуя, как запылали щеки.

— Теперь среди предателей есть колдуны, — объяснил Бракк, обращаясь ко всей Стае. — Так далеко от Стурмъярта мы уязвимы. Потому отступаем туда, где сможем лучше с ними сражаться. Ярл знает, что делает.

Стая послушно убрала оружие, готовясь к возвращению в Этт. Один за другим, держась ближе друг к другу, они отправились в путь, скользя по неровной земле. На Фенрис опускались сумерки.

Кулак Хель хотел последовать за остальными, но к нему подошел Бракк и взял Кровавого Когтя за руку. Отнюдь не мягко.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказал он по закрытому каналу. — И твой пыл делает тебе честь, Кир Эсвай. Будет еще много убийств, и будет слава.

Хватка усилилась.

— Но если ты еще раз оспоришь приказ, — прорычал он, — я разорву твою наглую глотку!

Амуз Темех оглядел помещение. Он находился в самом сердце «Херумона», защищенный от космоса прочнейшими корабельными стенами. Идеально круглый зал был девяти метров в диаметре, и его стены отполированы до зеркального блеска. Даже Темех, чувствительный к любому несовершенству, не мог найти изъяна в их поверхности. То был результат десятилетий труда неофитов, прежде чем им рассказали об операции на Фенрисе. Пол был таким же гладким и блестящим. Зал венчал богато изукрашенный потолок высотой метров двадцать. Выполненные золотом и аметистами зодиакальные фигуры и пять платоновых тел [1] Правильные многогранники (прим. перев.). расположились вокруг центральной эмблемы, Ока.

Око. Когда оно стало нашим символом? Думал ли кто-нибудь из нас, что оно означает?

Темех взглянул вверх психическим зрением, изучая рисунки. Прекрасно исполненные изображения были не просто украшениями. Их расположили в определенных точках по отношению к центру зала, в точках, обусловленных гармонией, которую они пробуждали внутри эфира, и резонансами, что создавали.

Некоторые практики и неофиты предполагали, что Имматериум и Материум не имеют прочной взаимосвязи и что происходящее в одном лишь частично отражается в другом. Эти предположения были неверны, сколь бы призрачными и нестойкими эти взаимосвязи ни казались непосвященному. Причинно-следственные связи здесь были более постоянными и точными, чем все, что существовало только в физической реальности, просто потребовалась бы целая жизнь, чтобы научиться видеть, как сочетаются друг с другом бесконечные элементы разделенных вселенных. Даже мастера-колдуны нуждались в знаках, чтобы найти смысл этих потаенных значений. Изображения и были частью таких знаков, как и имена. Именно поэтому стены зала были исписаны словами силы. Их идеальные линии нанесли механизмы, давно позабытые и запрещенные в смертном Империуме.

Сами по себе имена мало что значили. Но если расположить их в надлежащем порядке и обращаться с должным почтением, то значение их могло стать ужасающим. Все дело здесь было во взаимосвязях, соединениях и причинно-следственных связях.

В центре помещения возвышался алтарь, отлитый из бронзы и разукрашенный многочисленными эзотерическими символами. Темех стоял перед ним на протяжении последних двенадцати часов в полной неподвижности. Сжав руки и опустив голову, он безмолвно медитировал. Колдун витал в Исчислениях, приближаясь так близко к выходу из тленной оболочки, как только осмеливался, даже в наслаждении возможностями помня об опасностях.