Аарон Дембски-Боуден - Хельсрич

— Вы отлично справились. И я уверен, что вы долгое время будете сдерживать зеленокожих. Точно так, как и все остальные.

— Аэродромы надо защищать!

— Нет. Вы хотите, чтобы вас защищали. Вы не хотите умирать. Никто из нас не хочет, капитан. Но Стальным легионом командую я, и Стальной легион сейчас движется на защиту жителей города. Я не могу выделить пехоту для того, чтобы прикрывать безжалостную драку воздушных эскадрилий в небе. И честно говоря, вас осталось слишком мало, чтобы вас стоило защищать. Прячьтесь, когда будет нужно, и сражайтесь, когда сможете. Если Инвигилата останется с нами, летите на поддержку титанов. Если Зарха уйдет, то прикройте с воздуха Сто двадцать первую бронетанковую дивизию, которая дислоцируется в районе Колав Резидентиа и защищает входы в подземные бункеры. Таковы наши приказы.

Капитан с явной неохотой отсалютовал:

— Понял, сэр.

— Грядущие недели войдут в имперские записи как «сто оплотов света». У нас недостаточно войск, чтобы защищать по периметру обширную территорию. Поэтому мы отступим к основным, самым важным объектам и умрем, ни отдав там ни метра. Противопогодные убежища в районе Джаега. Храм Вознесения Императора в центре квартала Экклезиархии. Космопорт Азал в промышленном квартале Дис. Нефтеочистительный завод Пургатори, чудом уцелевший в порту. Список главных и второстепенных пунктов обороны будет передан по вокс-сети и курьерами по всему городу.

Полковник повернулся к высящимся фигурам Астартес.

— Сержант В'рэт, люди Хельсрича благодарят вас и ваших братьев за помощь. Вы покинете город сегодня?

— Повелитель Рожденных в Огне зовет.

— Да, конечно, конечно. Я приношу вам свою личную благодарность. Без вашей поддержки мы бы потеряли куда больше жизней.

В'рэт осенил себя аквилой, и его зеленые перчатки нарисовали знакомые очертания, повторявшие линии бронзового орла на груди.

— Вы сражаетесь с невероятным бесстрашием, Стальные легионеры. Император все видит и все знает. Он видит ваши жертвы и вашу храбрость в этой войне, и вы заслуживаете места в легендах Империума. Это была честь для нас — сражаться бок о бок с вами на улицах вашего города.

Саррен переводил взгляд с одного Астартес на другого — с воина на рыцаря. Он не сомневался в героизме Храмовников, тем более что видел его достаточно за прошедшие недели. Но Трон, если бы у него здесь были еще и Саламандры. Они обладали теми качествами, которых недоставало Храмовникам: были общительны и надежны…

Он вдруг понял, что протягивает руку. За жестом последовал напряженный момент, когда возвышавшийся башней рыцарь оставался неподвижным. А затем Саламандра осторожно пожал маленькую, человеческую руку. Сочленения силовой брони сержанта низко гудели.

— Это честь для нас, В'рэт. Удачной охоты в пустошах, и передавайте мою благодарность вашему повелителю.

Реклюзиарх молча наблюдал эту сцену. Никто не знал, какое выражение скрывалось под маской его шлема.

Как только совещание закончилось, я отошел в сторону. В'рэт следовал за мной по пятам. Отойдя от покрытого копотью и трещинами корпуса «Гибельного клинка» Саррена, я замедляю шаг, чтобы он мог меня догнать. Разве у В'рэта нет приказа? Разве его не отозвали к Болиголову? Странно, что он решил задержаться.

— Чего ты хочешь, Саламандра?

Пока мы идем по магистрали Хель, я не могу удержаться от того, чтобы не посмотреть на город внизу. Сооруженная на высоких опорах, дорога возвышается здесь над жилыми кварталами. Когда-то она позволяла транспорту проноситься через центр города между шпилями высоких жилых башен. Теперь она также наверху — лента из рокрита, пролегающая над разрушенным и опустошенным городом. Здания превратили в щебень вражеские развалюхи-титаны и наш ответный огонь.

Шоссе в нескольких местах провалилось. Повезло, что этого не случилось здесь.

— Поговорить, если вы не против, реклюзиарх.

— Сочту за честь, — отвечаю я, но это ложь. Мы целую неделю сражались вместе, плечом к плечу, и хотя его присутствие было неоценимым, его воины — не рыцари. Слишком часто они отступали, чтобы охранять убежища, вместо того чтобы усилить атаку и не дать врагу сбежать. Слишком часто дожидались нападения, вместо того чтобы ударить первыми.

Приам испытывает к ним отвращение, но я — нет. Их путь отличается от нашего. Не трусость подвигает их на такую тактику, а традиция. И все же их доблесть так же чужда мне, как омерзительная свирепость орков.

Трудно сдержать вертящиеся на языке слова. Я хочу, чтобы он ушел прежде, чем честность запятнает деяния, что мы совершили вместе, и прежде, чем высказанная правда станет жестокой угрозой для союза между нашими орденами.

— Мы с братьями пришли в этот город без поддержки нашего капеллана. Мы были бы бесконечно благодарны, если бы ты провел нас в молитве прежде, чем мы покинем город и присоединимся к нашему ордену на берегах Болиголова.

— Я мало что знаю о вере вашего ордена, Саламандра.

— Мы знаем это, реклюзиарх. Но все равно будем искренне благодарны.

Это величественный и смелый поступок, и если я соглашусь, то для меня это будет большей честью, чем для них. Проведение молитвы среди братьев из другого ордена не просто редкость. Это почти неслыханно. Я могу вспомнить только единственный случай, и тот был вместе с нашими генетическими братьями и сынами Дорна, Багровыми Кулаками, когда пылала система Деклат.

— Вспомни лучше битву прошлой ночью, — говорю я ему. — Думай о битве на крыше в квартале Нергал. Меня заботит один момент. Он отбрасывает тень на нас, словно вражеское копье, угрожающее пронзить насквозь.

Он медлит. Он явно не ожидал получить такой ответ на свою просьбу.

— Какой аспект этой битвы беспокоит тебя, реклюзиарх?

Хороший вопрос.

Тварь падает, ее череп разбит, зеленокожий подыхает у моих ног.

Я слышу яростное шипение, с которым клинок Приама пронзает вражескую плоть. Слышу искаженное завывание кромсающих тела цепных мечей, крики объятых паникой людей в убежище, ощущаю их страх даже сквозь бронированные стены.

Еще одна тварь рычит, брызжа мутной слюной на лицевую пластину шлема. Она погибает, когда в нескольких метрах от меня рявкает болтер Артариона, разрывая неправильной формы голову существа.

— Сосредоточься! — рычит он мне по воксу.

Я возвращаю долг мгновением позже, обрушивая булаву на тварь, которая хочет напасть на знаменосца сзади.

Рукопашная, дошло до пистолетов, клинков и сокрушительных ударов кулаками по мордам. Хорошо бронированное противопогодное укрытие в центре обширной площади осаждают примерно две сотни орков.

Каждый шаг нужно делать очень осторожно. Ноги то и дело попадают в лужи остывающей крови и на тела мертвых докеров. А Саламандры…