Стивен Эриксон - Дань псам

Рядом с недвижной фигурой лежали меха; на расстоянии протянутой руки виднелся гнилой мешок, прорванный и показавший содержимое — два оленьих рога, костяной скребок и каменный молоток. Шахтер, понял Харлло. Как он сам. Шахтер далеких, далеких дней.

Еще один шаг, глаза широко раскрылись, взирая на инструменты, которые можно… и тут труп заговорил.

— Не стесняйся, щенок.

Харлло отскочил. Сердце забухало в груди. — Демон!

— Скорее покровитель шахтеров. Не демон, щенок, не демон.

Светильник выпал из руки испуганного мальчика. Голос мертвеца был звучным, ритм его походил на биение волн о песчаный пляж. Черная тьма возвращала громкое эхо.

— Я Дев'ат Анан Тол из клана Иринтал Имассов, живших на берегах Джагра Тил, пока не пришел Тиран Раэст и не поработил нас. Он послал нас в скалы, где все погибли. Но, как видишь, не я. В отличие от родичей, я не умер.

Харлло шарил дрожащей рукой, отыскивая фонарь. Вернул промасленный фитиль в круглую колбу, три раза качнул насосик емкости с медленно расходующимся голубым газом — и пламя вспыхнуло. — Да уж, ловкий трюк. Почему ты не умер?

— У меня было достаточно времени, чтобы решить этот вопрос, щенок. Я нашел лишь одно объяснение своему состоянию. Ритуал Телланна.

— Который сделал злых Т’лан Имассов! Я слышал о них от Дяди Грантла! Немертвые воины в Черном Коралле — Грантл видел их самолично! И они преклонили колени и вся их боль была взята одним человеком, и он умер, потому что принял боли слишком много, и они построили курган и он еще там и Грантл сказал, что он плакал, но я не верю, потому что Грантл большой и самый лучший воин в мире и ничто вообще его плакать не заставит!

От Дев’ада Анан Тола не доносилось ни звука. — Ты еще здесь?

— Щенок, возьми мои инструменты. Первые, сделанные моей рукой. Я был Изобретателем. В моем уме идеи множились с такой быстротой, что я жил в вечной лихорадке. Иногда, по ночам, я почти сходил с ума. Так много мыслей, так много задумок — мой клан меня боялся, Гадающие меня боялись, сам Раэст меня боялся — потому и бросил сюда. Чтобы я умер. И мои идеи со мной.

— Нужно о тебе рассказать? Они могут решить, что тебя надо вытащить. Снова увидишь мир.

— Мир? Тонкий огонек в твоей руке рассказал мне о вашем мире больше, чем я могу понять. Солнце… о, солнце… думаю, оно может меня уничтожить. Но увидеть его снова…

— Теперь у нас металлические штучки есть. Железные.

— Небесный камень. Да, я многое заметил в тоннелях. Джагуты использовали магию, чтобы добывать и обрабатывать его — но нам подобное запрещалось видеть. Но даже тогда я думал, что железо можно изготовлять без всякой магии. Посредством жара. Собрать, придать форму, выковать полезные орудия. Раэст все еще правит?

— Никогда не слышал ни о каком Раэсте, — сказал Харлло. — Бейниск правит Утесами и Мастер правит шахтой, а в городе есть совет знатных, а в далеких землях есть короли и королевы, императоры и императрицы.

— И Т’лан Имассы, стоящие на коленях.

Харлло оглянулся на штрек — он уже слышал едва доносящиеся сюда голоса. — Хотят поднимать меня. Что рассказать об этом месте?

— Плохой камень, белая пыль, которая вредит людям. Дурной воздух.

— Тогда никто больше сюда не придет.

— Верно.

— Но тогда ты снова останешься один.

— Да. Тогда скажи, что здесь обитает призрак. Покажи волшебные инструменты этого призрака.

— Скажу. Слушай, я, может быть, смогу еще раз сюда пролезть.

— Щенок, это было бы очень хорошо.

— Что-нибудь принести?

— Да.

— Что?

— Лубки.

Итак, Харлло ползет к свету дня, и в тяжелом мешке звякают инструменты трупа. Рога и кость окаменели и больно впиваются в ногу.

Если Веназ их заметит, то может отобрать. Харлло понимает, что нужно быть осторожным. Спрятать где-нибудь. Там, где никто не станет ходить и искать вещи.

Еще надо многое обдумать. И найти эти «лубки». Чем бы они ни были.

Она настояла, чтобы Дюкер взял ее под ручку. Они пошли к «Фениксу» — по району Имений, через стену Третьего Круга и район Дару. — Как много людей, — болтала она на ходу. — Этот город гораздо больше всех мною виденных. Похоже, больше всего меня поражает, сколько здесь знакомых лиц — не тех, кого я встречала, но тех, что похожи на моих прежних знакомых.

Дюкер подумал над ее словами и кивнул: — Да, мир таков.

— Но почему?

— Ни малейшего понятия, Сциллара.

— Вот и вся твоя мудрость?

— Даже от этой стараюсь избавиться.

— Ладно. Попробуем по-другому. Как я вижу, ты не находишь толка в истории.

Старик хмыкнул. — Если ты имеешь в виду, что прогресса нет, что прогресс — иллюзия, что история — всего лишь скопище уроков, которые никто не желает учить… то да, толка нет. Ни в написании истории, ни в преподавании.

— Хорошо, замнем. Выбирай сам.

— Что?

— Тему приятной беседы.

— Вряд ли я смогу… ничего на ум не идет, Сциллара. Хотя… не отказался бы услышать о Геборике.

— Он терял рассудок. Мы пытались добраться до острова Отатараль, на котором он хотел отдать что-то такое, что прежде украл. Но мы не доехали. Засада Т’лан Имассов. Они пришли за ним, а мы оказались на дороге. Я, Резак, Серожаб. Ну, еще они украли Фелисин Младшую — похоже, это тоже было частью плана.

— Фелисин Младшую?

— Имя ей дала Ша'ик.

— Не знаешь, почему?

Женщина покачала головой. — Но я ее любила.

— Ша'ик?

— Фелисин Младшую. Учила ее быть кем-то вроде меня самой, вот и полюбила. — Она широко ему улыбнулась. Дюкер ответил слабой улыбкой — да, слишком сложно оставаться мрачным рядом с такой женщиной. В будущем лучше избегать ее кампании. — Почему «Гостиница Феникса»?

— Я уже сказала, хочу кое-кого смутить. То есть Резака. Он месяцами, месяцами твердил мне о красотах Даруджистана, о том, как покажет мне то да сё. А как только мы прибыли — улетел как утка, никаких дел с нами иметь не хочет. Думаю, нашел старых друзей.

Она говорила небрежным тоном, но Дюкер ощутил, как ей больно. Возможно, она и Резак не просто спутники. — Вместо него ты нашла нас, малазан.

— Ох, могло быть много хуже.

— У Баратола был родич, — сказал Дюкер. — Среди Сжигателей. Ассасин. Увидеть твоего друга для нас — как привидение увидеть. Для Хватки, Дергунчика, Дымки. Жемчуга. Старых морпехов.

— Как у меня. Одно из знакомых лиц на незнакомом человеке.

Он снова улыбнулся. — Да. «О да, Сциллара, ты действительно умна». Ты еще не знаешь, что некий старый целитель делает все, чтобы помочь Баратолу Мекхару.

— Однако есть одна тема, которую с кузнецом лучше не обсуждать…

— Алые Клинки, да.

Она бросила удивленный взгляд: — Вы знаете?

— Все знаем. Бедный ублюдок. На родной земле угодить в такую заваруху… Что же, таким историям мы сочувствуем — у каждого свои истории есть. О таких не забудешь — они и забросили нас сюда, на континент вдали от родины.