Андрей Березняк - Чернильные стрелы

– Не понимаю, – вздохнул я.

Мужик задумался и снова что-то произнес. Очевидно, на другом языке. Если первый, явно привычный ему, чем-то смахивал на итальянский, то этот скорее напоминал какой-нибудь из кавказских. Впрочем, понятнее не стало.

– Не понимаю.

– Нэе памыаи! – с раздражением передразнил меня бородатый.

Он оказался прям-таки полиглотом, попробовав еще четыре разных языка. Ни один из них, естественно, мне знаком не был, в голове не появилось даже намека хоть на какую-то ассоциативную связь ни с одним словом, слышанным ранее. В самом деле, можно ведь узнать даже суахили, если пару недель провести в Кении или Танзании. Но в данном случае – глухо. В странах, где говорят на наречиях, предложенных мужиком, я не бывал, и в телевизоре их не видел.

– Мил человек, ты бы покормил меня, а? Я ж уже сутки не жрамши, а уже марафон сделал.

Паясничать меня никто не заставлял, но языковой барьер несколько расслаблял. Так за границей на отдыхе многие начинают материться чаще и прилюдно, раз их не понимают. И сейчас я мог назвать бородатого хоть земляным червяком, и мне за это ничего бы не было. Основную коммуникативную функцию в данный момент играли руки, они и показали жестами, что спасенному попаданцу остро необходима пища.

– Ам-ам! – сказал я, изображая процесс вкладывания еды в рот. Немного подумав, изобразил жевание.

Мой спаситель мрачно посмотрел на эту пантомиму, но за бутербродами не полез, а показал на мои часы и снова что-то спросил.

– Ну, ты и барыга! – возмутился я очень даже не наигранно. – Они же четыреста долларов стоят! Ты чем меня кормить собрался за такую цену?

Но «тиссо» снял и вложил в его огромную лапу. Мужик с горящими глазами рассматривал обычный, в общем-то, хронометр, чуть ли не нюхая его. Послушал, как тикает механизм, исследовал место крепления ремешка и застежку, потом приложил часы ко лбу и закрыл глаза. Глядя на это шаманство, я ощутил себя Миклухо-Маклаем в компании первобытного папуаса. Похоже, пойдут мои «тиссо» на амулет этому дикарю.

Неожиданно бородатый открыл глаза и посмотрел на «тиссо» с каким-то обиженным недоумением. Он снова о чем-то спросил, но тут же махнул рукой и снова уставился на циферблат.

– Мужик! Дай пожрать, а?

Наконец, до него дошло, чего же хочу я, и что часы надо хоть как-то отработать. Бородач полез в ящик под лавкой, на которой сидел, и достал из него… классические бутерброды. Все как дома: на куске зернового хлеба некое мясо, огурец и сыр. Правда, когда бутерброды мне делала Настя, она не сопровождала их передачу мне недовольным бурчанием на тарабарщине. Но тут уж не до изысков дорогих ресторанов с вышколенными официантами – я с трудом заставил себя есть небольшими кусками, тщательно пережевывая. И не рычать при этом.

Хлеб, кстати, был пресноват, сыр солоноват, а вот мясо очень даже: то ли буженина, то ли окорок.

На немую просьбу о том, что неплохо было бы запить, мужик хмыкнул и протянул стеклянную бутыль с водой бордового цвета. По вкусу – брусничный морс. В общем, никакой экзотики. Особенно обидно стало после того, как я выпросил у бородатого еще два бутерброда, и, кажется, оставил его без обеда – ни тебе непонятных фруктов, ни потрясающего пива, ни неведомых зверушек в собственном соку.

– Что ж, – я, сытый и довольный, устроился меж железяк, – часы ты отработал, признаю. Забирай.

Вряд ли бородатый понял хоть слово, но жест, направленный на хронометр, истолковал правильно: речь зашла о предмете его интереса. Поэтому вновь последовали вопросы, но очень быстро мужик увял, поняв, что языковой барьер непреодолим, сегодня уж точно. По этому поводу он сплюнул, хлопнул лошадку вожжами по спине, и та покорно пошла. На то, чтобы править телегой, никто не заморачивался: свернуть тут было некуда. Справа встала стена леса с густым кустарником, слева же – заросший овраг, вдоль которого шла полоса, свободная и от кустов, и от деревьев.

Мое настроение стремительно улучшалось. Проблема с едой как минимум на сутки была решена, я еще жив, куда-то еду, хотя попутчик, надо сказать, мрачноватый. Убийцы вроде бы отстали, и хотя, конечно, Колю очень жаль, но счастье от того, что мне не пришлось лечь рядом с ним, сейчас практически полностью вытесняло скорбные мысли. И появилось время чуть подробнее обдумать ситуацию.

Итак, нас с Романовым зашвырнуло в какой-то параллельный мир. Вот так вот пошло и банально. Сомнений в том, что мы не оказались где-нибудь на другом краю Земли, не оставалось. И провала во времени тоже не было – местный естественный спутник планеты был чем угодно, только не Луной, сколько бы миллионов лет не прошло.

Перенесло нас целиком, сопровождалось это неприятными ощущениями, хотя и быстро прошедшими. Так что, надеюсь, обошлось без побочных эффектов, и ничего сродни дозе радиации не схватилось. При этом никаких знаний о местных реалиях в голову мне никто не вложил. Я не знаю местных языков, где вообще оказался, какой тут строй. Может быть, кстати, и рабовладельческий, и это грозит очень серьезными неприятностями.

Огнестрельное оружие, судя по всему, тут неизвестно, иначе не гонялись бы за мной по лесу с мечами наголо, да и стреляли бы не из лука. С одной стороны, это дает некоторую надежду на то, что я смогу «изобрести» порох и хотя бы примитивную аркебузу. С другой… О составе пороха я имею очень приблизительное представление. Вроде бы древесный уголь, сера и селитра. Если с углем особых вопросов не возникнет, то вот как выглядит сера, и что такое селитра… Так что Бертольдом Шварцем мне стать, по-моему, не светит.

Вообще перспективы мне открывались не самые радужные. Я начал осознавать, что в свои «чуть за тридцать» у меня появился шанс на своей шкуре опробовать жизнь иммигранта-нелегала. «Вот так-то, Олег Сергеевич, отказались Вы от предложения Ирины Владимировны, а если проще – Ирки Костеевой, которая просто бредила жизнью в Европе. А Вы убеждали ее: чем там будем заниматься? Посуду мыть? Ира тогда уехала, предпочтя свою мечту вашему роману, а Вы остались. Она там выскочила замуж, вроде не все там безоблачно, но это уже не Ваше дело. Но Вы, Олег Сергеевич, тогда правы были: там Вам светила только карьера посудомоя. Без местного образования, рабочей визы и собственного жилья.»

Да, тогда я был прав. С Ирой мы бы там разругались через месяц по причине безденежья. И она бы точно так же выскочила замуж за местного бюргера, а я остался бы в пролете. Сейчас же ситуация была ровно такой – пролет. Я – управленец в купи-продай конторе, весь мой рабочий опыт заключается в знании специфики узкого сегмента рынка и нужных контактах. И уже давно не беспокоил вопрос, мол, парень, как же так – ты не уникален! Нет, осознание собственной обычности пришло достаточно рано, и время смириться с этой мыслью у меня было. Обычный? Да фиг бы с ним. Зарплата капает, дела делаются, живем в свое удовольствие. Квартира, неплохая машина, поездки по всяким интересным местам, футбол с приятелями.