Лариса Гаджиева - Не мы такие - жизнь такая!

Рабыня брезгливо вытерла лицо рукавом. Это смотрелось так забавно. Обычно у женщин на меня другая реакция.

– Я не ядовитый.

– зато противный! – искренне возмутилась рабыня.

– ты тоже далеко не красавица. – пусть успокоится. Она меня и впраду не интересует в этом плане. Только как источник энергии. Вкусной энергии.

– Учитывая твою внешность, как то и не хочется быть вашей королевой красоты. – огрызнулась Ева. Я представил её с красной кожей, рогами и хвостом и мне стало смешно. В моём воображении она походила на сердитого ребёнка. А она умеет поднимать настроение! Только поблажек ей давать нельзя, а то совсем обнаглеет. Опять начала требовать звать её по имени. Я же вижу, что её покорность только показная. Она только и ждёт момента для побега или перерезать мне горло. Так что пока не буду убеждён в её преданности, своё имя от меня не услышит. Я отправил её переодеваться, а сам стал собирать необходимые вещи. Надеюсь, папаша не будет задерживать меня надолго.

– Нам ещё лететь около 5 часов – просветил меня Миск и приветливо улыбнулся. Лучше бы он этого не делал . От его оскала меня снова затошнило и, я отвернулась.

– Расскажи мне про людей – через какое-то время приказал эзвен.

-Что ты хочешь услышать?

– Какими вы были. Как жили. Зачем спутались с лилибрами. Расскажи все!

Видимо, ему было скучно и за разговорами он решил скоротать время. Поначалу мне не хотелось раскрывать перед ним душу, но потом я втянулась в воспоминания. Они мне казались нереальными. Или нереально то, что сейчас? Как бы не сойти с ума от такой жизни. Человек по себе инертное существо, а меня мотыляет по всей вселенной…

– Во многом люди были больше похожи на вас эзвенов, чем на лилибров. – начала я рассказ. – У нас когда-то были подобные игры, как у вас. И рабство тоже было, но по мере развития общества всё это было устранено. Каждый человек от рождения был свободен и равен со всеми в правах, имел право на жизнь. Социальное расслоение конечно тоже было. Те, кто у власти имел больше привилегий, но общество стремилось, чтобы эти привилегии не ущемляли чужих прав. Иногда это получалось, иногда нет. Мы все очень отличались друг от друга. Были абсолютно разные. Как по внешним признакам, так и по характеру. Насколько я помню, на планете существовало четыре расы. Люди с темной кожей – от чёрной до коричневой, люди с красной кожей, правда их когда-то давно почти всех перебили и их было очень мало. Я никогда вживую не видела человека с красной кожей. Были люди с желтоватой кожей и узкими глазами. У всех этих рас были почти чёрные или карие, как у меня глаза и чёрные волосы. Темнее, чем у меня. И последняя раса – такие как я. Белая кожа, цвет глаз мог быть зелёным, голубым ну и карим. Бывали и промежуточные оттенки. Волосы у моей расы тоже различались по цвету. От совсем светлого до чёрного. Были даже рыжие – это оттенок красного, правда не такой яркий и насыщенный как у тебя.

Каждый человек имел одинаковый набор качеств характера, только каждая черта могла быть больше или меньше развита – у всех людей было по-разному. В твоём языке я нахожу большинство слов, обозначающие эти качества. Хм…даже эгоизм есть… Знаешь, если бы у людей была техника как сейчас у манакров и эзвенов, я не стала бы давать гарантий, что приходя в другие миры мы не стали бы вести себя как эзвены. Уничтожать всех, кто сопротивляется и порабощать побеждённых. Выкачивать из планет все до последней капли. Люди были жестоки, жадны и тщеславны, но при этом очень хитры и с богатой фантазией. Даже до сих пор лучшие манакрские умы – это бывшие люди. С такими талантами, с современной техникой, с нашей жадностью и беспощадностью у нас были бы все шансы поработить всю вселенную. Возможно, сама вселенная заложила в нас программу самоуничтожения – мы были слишком опасны. Задумайся, ведь сейчас какое никакое, но равновесие. Эзвены и манакры по силе равны. Вы за порабощение, они за свободу саморазвития.

Правда, вместе с человечеством погибли и другие качества. У вас нет таких слов. Способность чувствовать чужую боль. Ещё есть одно чувство, которое даже в словаре у манакров нет. Это чувство к другому существу. Настолько сильное, похожее на ненависть, но абсолютно противоположное. Когда ты испытываешь к кому-нибудь это чувство, этот…пусть будет человек…становится самым важным в твоей жизни. Ради того, чтобы он был счастлив ты пойдёшь на все, а если ему будет грозить опасность, ты можешь не задумываясь отдать свою жизнь за его. Любовь… Дар это или проклятье – не знали даже люди…

Всё время, пока я говорила, эзвен слушал молча. Даже хвост лежал спокойно, не дёргаясь. Это наверно признак сосредоточенного внимания. Лишь когда я замолкала, он задавал вопросы.

Выяснилось, что у нас действительно много общего. Та же вечная борьба за власть, за богатства, за колонии. Институт семьи такой же. Муж, жена, дети. Все платят налоги главе клана. Из этих денег содержались школы и больницы. Всю чёрную работу выполняли в основном рабы и техника – по добыче ископаемых, в машиностроении, в прислуживании.

Но все равно, было одно существенное отличие – эзвены нуждались в подпитке особой энергии – эмоции. Могли конечно прожить и без неё, заменив обычной пищей, но так им больше нравилось и менять это они не собирались

– А когда ресурсы нашей планеты подошли к концу, люди стали воевать за них. Настолько ожесточённо, что в процессе уничтожили всю жизнь на планете и самих себя в придачу. Самые влиятельные и богатые построили для себя колонию на Луне – это спутник нашей планеты. Думали переждать там, а потом вернуться. Когда поняли, что возвращаться больше некуда и не к кому, стали искать выживших, желательно здоровых и репродуктивных. Вот тут на горизонте и объявились лилибры с надеждой на спасение. Дали новые тела, информацию, возможность попасть на другие, живые планеты. Две вымирающие расы породили третью. Вот такая история.