Лариса Гаджиева - Не мы такие - жизнь такая!

– Проверь свой компьютер, может он у тебя барахлит. Я тебе вчера весь вечер названивал. У меня на этой планете были кое-какие дела, так что решил заодно заскочить к тебе. Повидать старшего брата…

– В жизни не поверю, что ты вдруг воспылал ко мне братскими чувствами. Что случилось, Рен? У отца неприятности и ты пришёл позлорадствовать, зная, что теперь мне всё разгребать?

– Я правда не знаю зачем ты ему понадобился. А сюда я прилетел по личным делам.

Некоторое время в соседней комнате было напряжённое молчание. Наверно таращились друг на друга – кто кого переглядит. Видимо, победил мой хозяин:

– Ну, я пожалуй пойду, надо ещё к будущей невесте заскочить….Ой, кажется я проболтался. Удачи, братец! – и гость ретировался. Я выглянула из кухни. Эзвен метался по комнате. Рожа злая, хвост раздражённо так и хлещет по ногам. Тут эзвен схватил кресло, на котором сидел и со всей дури ударил им об стену. А дури у него оказалось много (я и не сомневалась), поэтому кресло развалилось на части. Жаль, хорошее было кресло. Да и на спинках были деревянные вставочки. Тут эзвен вскинул голову и странно уставился на меня. Ой, мама! Не хочу попасть под горячую руку! Я поспешила ретироваться на кухню. Налила себе сока, но не успела даже стакан поднести ко рту – на пороге нарисовался злой "хозяин". Я молча протянула ему стакан. Взял. Выпил. Не дожидаясь от него дальнейших действий, протягиваю печенюшку. А что? Мне вкусная еда всегда настроение поднимает. С сомнением посмотрев на печеньку, эзвен взял и её. Захрустел, не чувствуя вкуса, но постепенно выражение лица, то есть рожи, стало меняться. Злость уходила. Согласна, вкусное печенье. Я вылила остатки сока и отдала эвену.

– Дай ещё – это он про печенье? Протягиваю весь пакет. Взяв ещё пару штук, приказал:

– Ешь сама.

– Да как то не хочется…

-Ешь!!! – рыкнул. Послушно жую печеньку. А потом ещё одну. А третью стало жевать как-то не очень – хотелось запить. Эзвен молча протянул стакан с остатками сока. Вопросительно глянула на него.

– Допивай – кивнул рогатой головой "хозяин". В молчании съели весь пакет с печеньем. После такого необычного перекуса эзвен, как-то странно глядя на меня, стал медленно подходить. Это что, типа хищник крадётся к жертве? Жертвой быть ой как не хотелось, но и бежать было некуда – выход то у него за спиной, а проскочить мимо я и не надеялась. Отступала, пока не упёрлась спиной в стену. В то, что меня сейчас будут убивать верить не хотелось, но страшно всё равно было. Сердце отправилось вскачь, мурашки строем замаршировали по коже, ставя дыбом волосы. Подойдя почти вплотную, нависнув своей здоровой тушей надо мной маленькой, эзвен опёрся своими когтистыми лапищами с обеих сторон от меня. Всё, бежать некуда. Если только вниз, а потом резко в сторону… Додумать я не успела, рогатая голова стала наклоняться ко мне. Я зажмурилась и вжалась в стену. В голове проносились мысли одна страшнее другой: кровь пить будет. Или просто кусать. А может горло перегрызёт или голову оторвёт. А вдруг нос и уши откусит, чтоб не подслушивала?…

Ни одно из моих предположений и близко не стояло рядом с тем, что сделал этот…этот…рогатый, одним словом.

Медленно наклонившись к моему лицу он на мгновение застыл так, что я почувствовала его дыхание на своей коже. (Слава богу не зловонное, скорее всего эзвены блюдут чистоту своих зубов. Ещё бы – как улыбнуться, так сразу исчезнуть хочется.) Затем он лизнул уголок моего рта – там наверно крошки от печенья остались, а потом медленно провёл дорожку носом до виска, втягивая воздух. Меня от омерзения аж передёрнуло. Бррр…Я инстинктивно попыталась его оттолкнуть и, у меня это даже получилось, хотя я понимала, что если бы он этого не позволил, у меня ничего бы не вышло. Эзвен замер, выжидательно глядя на меня. Я подняла руку и рукавом вытерла лицо. Миск засмеялся. Признаться его смех выглядел ещё более жутко, чем просто улыбочка.

– Я не ядовитый.

– Зато противный.

– ты тоже далеко не красавица.

– Учитывая твою внешность, как то и не хочется быть вашей королевой красоты.

Эзвен снова засмеялся. Если бы не его арсенал во рту, смех можно было бы назвать приятным.

– Собирайся, рабыня. Мы уезжаем. – сказал эзвен уходя из кухни.

– Ева – цежу ему в спину.

– Что, рабыня? – обернувшись, спросил Миск.

– У меня есть имя – Ева.

– У тебя ничего нет, рабыня. Даже твоя жизнь принадлежит мне, не говоря о теле – и окинул меня с ног до головы голодным взглядом. Извращенец. Хотя, может он меня только пугает? Сам же сказал, что я для него уродина.

В ванной я быстро переоделась в свою чистую сухую форму. Надоевший до этого синий цвет, показался мне родным и отчасти успокоил. Причесавшись, волосы заплела в косу и заколола обнаруженной на полочке резинкой. Чёрной. В том, чья это резинка сомневаться не приходилось.

Глубоко вздохнув, я наконец вышла. Миск заканчивал свои сборы. Положил в почти полную сумку компьютер и закрыл её.

– Готова? – кивнула. – Тогда пошли.

-Ты! Иди за мной!

Её эмоции были самыми чистыми и вкусными из всех присутствующих, словно свежий ветерок с цветочного поля ворвался в душный запыленный город. До меня сначала дошло её изумление, а потом накатила волна её ненависти. Зная, какой силы может быть эта эмоция, я быстренько поставил щит.

Немного поколебавшись, рабыня наконец пошла за мной. Я уже вышел, а она была практически в дверях, когда вдруг резко развернулась и ринулась обратно. Я уж было хотел рвануть за ней, когда увидел, что она обняла одного раба. Того самого, которого вовремя спасла на арене. Тихо пожелала удачи и, наконец, покинула помещение. Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул чистый воздух. Вонь казематов всё ещё преследовала меня, буд-то я весь провонялся. Сев в планолёт, я наконец понял, откуда была вонь – от моей рабыни. Как приедем, нужно будет заставить её помыться.