Джонатан Грин - Армагеддон: Омнибус

Некоторым хотелось верить, что Империум представлял собой единую структуру звёздных систем, охватывая пять сегментумов галактики, но в действительности он являлся не больше чем группами слабо связанных секторов и планет, которые разделяли невообразимо широкие заливы пустынного космоса и владения и доминионы несметного числа других рас.

Со всех сторон разрозненные миры окружали как внутри, так и снаружи границ имперского пространства бесчисленные расы ксеносов, стремившиеся погасить божественный свет знаний и цивилизации Императора. Ненасытные невероятно чуждые существа из другой галактики — тираниды. Древние непостижимые эльдары. Молодые, но уже агрессивные экспансионисты тау и их плотоядные союзники кланы крутов. Таинственные хруды. Корабли-копья флота шидов. Демиурги. А кроме того недавнее в сравнение с насчитывающей десять тысячелетий историей Империума подкравшееся зло — пробуждающиеся после миллиардов лет смерти некронтир и их вампирские звёздные боги.

И всё же в данный момент не было большей угрозы господству Империума Человечества, чем воинственные стойкие орки. На тысячах мирах зелёнокожие сражались с помощью крепостей-астероидов, кораблей смерти, гаргантов, сквигов, самодельного огнестрельного оружия и топоров. Уже немало планет перешло под контроль зелёнокожих, скопления этих миров оказывались под жалкой тиранией самых могущественных вожаков дикой воюющей расы.

И, конечно же, не стоило забывать, что орки за последние полвека дважды почти поставили на колени мир-крепость Армагеддон. Их хватка крепка, а желания отпустить просто не существовало.

Но дикие зелёнокожие вели себя совсем не так, как ожидал Вольфрам. Когда он сражался с ними, они всегда вопили боевой клич Ваааагх! и чем больше их было, тем громче они кричали и бесновались. Эти же племена держались необычно тихо и спокойно. Все уродливые клыкастые рожи смотрели на бушующую в небесах зловещую непогоду.

Ксеносы сохраняли пугающее спокойствие, а вот про ветер этого сказать было нельзя. Он завывал вокруг кратера, срывая листья с поражённых порчей варпа деревьев, окружавших место концентрации Хаоса. Ураганные порывы набрасывались на космических десантников, словно выискивая слабые места в их броне, чтобы проникнуть внутрь. Ветер танцевал вокруг безжизненного кратера, поднимая облака пыльной почвы и пепла.

Благодаря улучшенному зрению и авточувствам маски-черепа Вольфрам разглядел одинокого орка, вокруг которого собрались остальные зелёнокожие. Вымазанный чем-то похожим на вайду, с перьями в волосах и увенчанным черепом посохом в руках шаман оказался именно тем, кто вдохновил объединиться племена джунглей. Капеллан чувствовал исходящие от него эманации силы, они были словно пар, поднимающийся над илистым вонючим болотом. По коже побежали мурашки. От этой силы и воздуха, насыщенного варп-магией. Получалось, что физически заряженный орочий вирд стал центром концентрации дикой сущности варпа, которая сосредотачивалась внутри растущего шторма.

Раскаты грома сотрясли джунгли, послав колеблющиеся ударные волны по выцветшей растительности тропических лесов. Воин-жрец чувствовал, как каждый грохот отдаётся в его шлеме. Голова болела от давления, гнев становилось контролировать всё сложнее, и он грозил выплеснуться ещё до начала атаки.

Ни один из зелёнокожих не заметил приближение объединённого отряда Храмовников и Реликторов. Космические десантники — все двадцать три — появились из савана леса подобно мстительным призракам и остановились на обвалившемся краю кратера.

Телохранитель Кольдо сжимал ауспик, не обращая внимания на вихрь в небесах. Брат-ветеран Кемен навёл лазерную пушку в центр далёкого круга камней. Брат Бальдульф стоял, держа в одной руке болт-пистолет, а в другой выключенный цепной меч. Хуарвар, Хеврон, Лайргнен и Гильдас держали наготове болтеры. Брат Класт широко расставил ноги, уравновешивая громоздкий тяжёлый болтер и компенсируя отдачу. Брат Ларс крепко сжимал заправленный новой канистрой топлива огнемёт, запальная горелка пылала насыщенным синим светом.

Апотекарий Блиант сильно выделялся среди фигур в чёрной и серой броне, его заляпанный грязью доспех на одном наплечнике украшал чёрный крест Храмовников, а на другом — алая спираль апотекариона.

Кроме них здесь присутствовали воины капитана Эвриса в латунно-серых доспехах: братья Киневульф, Деогол, Плеох, Нериан и Киркор, ветераны Реликторов Даринк и Эдред. Технодесантник Гованнон в красной броне. Сам Эврис обнажил силовой меч, и клинок гудел от резонирующей энергии. Штурмовые десантники Родор и Слесг, экипированные прыжковыми ранцами.

И наконец, Абрекан, библиарий Реликторов. Вольфрам понял, что в отряде Оберона есть практикующий варп-колдовство, только когда они добрались до кратера. Казалось, что присутствие библиария ещё больше усиливало давящую болезненную атмосферу варпа.

При обычных обстоятельствах капеллан развернулся бы и увёл своих людей прочь, но Чёрные Храмовники поклялись захватить кольцо демонических монолитов в кратере, и сам Император направил их сюда, дабы использовать, как орудия Своей бессмертной мести.

— И что мы теперь будем делать? — резко спросил Вольфрам у капитана Реликторов.

— Ждать.

— Но враги прямо перед нами. Наш долг обрушить на них божественный суд Императора и сокрушить священным оружием.

— Атаковать сейчас — самоубийство, брат. Мы должны ждать и ударить, когда им придётся совсем плохо.

— Раньше мы справлялись в ситуациях и похуже.

— Вы уверены? Именно в такой ситуации? Сомневаюсь. Кроме того, я чувствую, что есть и другие, кто придёт в этот апокалиптический час и присоединиться к битве за окончание всех битв.

— О чём ты, Реликтор?

— О том, брат-капеллан, что последняя сцена первой планетарной войны за Армагеддон ещё не сыграна.

Казалось, что весь тропический лес задыхался под бурлящим покровом густых чёрных туч. То, что должно быть всего лишь скоплением водяного пара в атмосфере, принимало невозможную твёрдую форму. По всему далёкому горизонту неслись обрывки облаков, торопясь присоединится к апокалиптическому шторму и тучам, которые начали кружиться над заброшенным кратером и притягивающими варп камнями.

В эпицентре облаков словно появлялись лица, затем снова исчезая в бушующем и кружащемся грозовом шторме. Стоявшему в самом центре бури и наблюдавшему за чудовищным погодным феноменом капеллану показалось, что он увидел километровый глаз, который открылся посреди циклопического вихря. В оке потрескивали радужные молнии, они напоминали лопнувшие кровеносные сосуды, а чёрная пустота — зрачок.