Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса

В руке мужчина сжимал гололитическую пластинку, и Уриэль нагнулся, чтобы взглянуть на неё. На снимке была изображена простая, но привлекательная женщина, обнявшая двоих сияющих ребятишек. Несколько минут он разглядывал пластинку, чувствуя совершенно очевидную любовь этих людей к Павлу. У этого солдата была и семья, к которой он был привязан, дом, который он защищал, и будущее.

Всего этого не было у капитана Четвёртой Роты Ультрамаринов Уриэля Вентриса.

Прежде чем уйти, он снял со своих доспехов охранный образок, осторожно положил его на грудь спящего, а затем вышел из палаты и спустился в главный вестибюль госпиталя. Слева под аркой Уриэль заметил приоткрытую дверь, из-за которой пробивался мягкий свет свечей. Сквозь запахи крови и лекарств он уловил аромат ладана и шагнул под арку, ведущую в небольшую часовню.

Простое и скромное помещение не отличалось пышным убранством. Единственным украшением можно было считать большое семиугольное окно со вставками витражей, где изображались сестры ордена Госпитальеров, дарующие помощь и утешение всем нуждающимся. В сердце Уриэля вошли мир и такое спокойствие, какого он не испытывал уже долгие месяцы. Тень, омрачившая его душу, не могла противостоять святости этого места.

Он прикрыл за собой дверь, поклонился изображению Императора и пошёл по проходу, чтобы преклонить колени перед Его могущественным взором.

— Император человечества, в дни этой войны я нуждаюсь в утешении, которое лишь Ты способен дать мне. Слишком часто я чувствую, как ненависть отравляет мои мечты. В душе моей копится тьма. Помоги мне преодолеть эту болезнь и спаси от влияния тьмы, чтобы я и дальше мог сражаться во имя Твоей славы.

Уриэль судорожно вздохнул и продолжил молитву:

— Я боюсь, что скоро могу утратить веру в Твои цели и буду недостоин Твоей любви.

— Нет, капитан Вентрис, — раздался голос за его спиной. — Все, кто служат Императору, достойны Его любви.

Уриэль поднялся на ноги и обернулся. В лучах солнца, льющихся из окна, стояла сестра Джониэль. Тёплый свет окрашивал её кожу золотистым сиянием.

— Сестра, — произнёс Уриэль. — Я не слышал, как вы вошли.

— Знаю и прошу прощения, что прервала вашу молитву. Хотите, чтобы я ушла?

— Нет, конечно нет.

— Тогда я могу присоединиться?

— Я был бы очень рад.

Сестра кивнула и преклонила колени перед статуей Императора. В тишине сухо хрустнул повреждённый сустав, и она поморщилась.

— Я прихожу сюда, как только выпадает свободная минута. — Джониэль села на скамью в переднем ряду. — Здесь так спокойно.

— Да, — согласился Уриэль и тоже уселся рядом с ней. Доски скамьи заскрипели под его весом.

— Я чувствую, как здесь моя душа освобождается от чудовищной ноши.

— У вас тяжело на душе? — спросила Джониэль. Уриэль долго молчал, уставившись в отполированный до блеска пол.

— Вы слышали мои слова, когда вошли, — наконец заговорил он.

— Да, но я не знаю, к чему они относятся. Хотите, мы поговорим об этом? Мне приходилось излечивать не только физические, но и душевные раны. Доверься мне. Иногда рассказ о тревожных мыслях облегчает душу.

— Да, я знаю это, сестра. Просто… я не очень привык выражать свои чувства словами.

— Это как-то связано с тем солдатом?

— Нет, больше с ужасным чудовищем, с которым пришлось сражаться в одном далёком отсюда мире.

— Вроде тиранидов?

— Нет, — покачал головой Уриэль. — Я до сих пор не уверен, что понимаю, кто это был. Знаю лишь, что это было очень древнее существо. Настолько, что было древним ещё во времена молодости нашей галактики. Оно жило только ради убийства и наслаждалось смертью. Один мой знакомый, инквизитор, дал ему имя Несущий Ночь. Оно очень подходило ему. Это существо обладало способностью проникать в мысли человека и вытаскивать на поверхность самые низменные инстинкты.

При воспоминании о битве на Павонисе у Уриэля задрожали руки.

— Я видел, как люди рвали на части собственные тела, стараясь утолить жажду крови, и тогда в моей душе поселилась страсть убивать. Она живёт во мне и по сей день. Чудовище окружали видения ужасных убийств. Когда оно на краткий миг притронулось к моей душе, я увидел все битвы Вселенной и моя душа омылась кровью.

— Но вы победили это чудовище?

— В некотором роде. Мы прогнали его, а потом оставались на этой планете ещё некоторое время. Но что там стало после нашего ухода, я не знаю.

— И вас преследуют образы, которые вы увидели, — подвела итог Джониэль.

— Верно, — кивнул Уриэль и опустил голову на руки. — Я закрываю глаза и вижу только смерть, кровь и увечья. В бою я с трудом сдерживаюсь, чтобы не впасть в ярость, рождённую прикосновением Несущего Ночь.

— Не могу утверждать, что понимаю природу этого создания, но уверена, что вы напрасно себя мучаете, Уриэль. Прикосновение к вашей душе такого могущественного существа, пусть и краткое, не могло не оставить шрамов. Рассчитывать, что рана заживёт бесследно, было бы глупо.

Джониэль протянула руку и дотронулась до ладони Уриэля.

— Каждая болезнь, душевная или физическая, обязательно оставляет после себя следы, и иногда они начинают тревожить тебя, словно демоны в темноте. Шрамы заживут, Уриэль, но только в том случае, если вы им это позволишь.

— Вы считаете, что я болен?

Джониэль улыбнулась.

— Нет, я так не считаю. Власть этого Несущего Ночь чудовищна, но вы одержали над ним победу. Конечно, он сумел показать вам, в какую пропасть может опуститься человек, жаждущий крови и убийств, но эти варварские черты есть в каждом из нас. Вы должны принять и понять, что частица Несущего Ночь всегда будет с вами. Понимание приносит облегчение. А если вы ощущаете боль, то это и есть доказательство того, что вы не заражены злом.

Уриэль кивнул. После разговора с Джониэль чёрная тень в его душе немного рассеялась. Потом они довольно долго молчали, пока в ухе Уриэля не включился вокс и голос Леаркуса не произнёс: «Брат-капитан, на городской стене необходимо твоё присутствие».

Уриэль встал, отправил подтверждение о получении вызова и поклонился сидящей женщине.

— Спасибо, что вы выслушали и поняли меня, сестра Джониэль, — сказал он. — Но теперь я должен идти.

Джониэль тоже поднялась со скамьи и протянула ему руку.

— Я всегда здесь, Уриэль. Приходите, если захотите поговорить.

— Спасибо, я непременно приду. — Уриэль ещё раз поклонился и зашагал к выходу.

Перемещение тысяч солдат Имперской армии вместе со вспомогательными службами, боеприпасами и транспортными средствами могло стать настоящим кошмаром, но умелые действия военной полиции, направлявшей людские потоки к Эребусу, сильно облегчили задачу. Однако имущество, которое невозможно было увезти с собой, подлежало уничтожению, и вскоре повсюду запылали огромные костры.