Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса

— Сколько еще осталось? — поинтересовался Вобан.

Леонид взглянул на темнеющее небо и ответил:

— Уже недолго.

Горан Делау вертел в руках пустую батарею от вокса и гвардейский паек, как будто одно прикосновение к вещам жертвы могло помочь ему лучше понять ее характер. Выживший солдат оставлял за собой настоящий мусорный след, и восхищение, которым Делау вначале проникся к гвардейцу, сейчас поубавилось. Человек даже не пытался замести следы, оставляя отходы своей жизнедеятельности на виду так, что даже начинающий охотник с легкостью мог их обнаружить.

По расчетам Делау, жертва опережала преследователей не более чем на час, и такое отсутствие смекалки со стороны врага раздражало. Вместо состязания с достойным противником охота теперь свелась лишь к тому, чтобы заманить добычу в ловушку и убить ее.

Его отряд уменьшился всего до шести человек. Один сорвался с края широкой расщелины, через которую им пришлось перепрыгивать; трех других Делау убил собственноручно в наказание за недостаточные мастерство и выносливость. Эти потери не имели никакого значения: он был уверен, что сумеет убить жертву даже в одиночку.

Куда бы ни направлялся выживший, в конце пути его, должно быть, ждало нечто важное, так как последние несколько часов он неизменно двигался в одном направлении; Делау не имел представления о цели его путешествия, но точно знал одно: там же жертва найдет и свою смерть.

Хоук сверился с пеленгатором, уточняя, где находится — из-за сгущавшейся темноты он мало что мог видеть вокруг. Он стоял на ровном плато высоко в горах, где неумолчный гром вражеской артиллерии превратился в далекий гул. Дышать было трудно; Хоук утер пот со лба, довольный тем, что, несмотря на усталость, все-таки добрался до нужного места — где бы оно ни находилось — засветло.

Вокруг не было ничего примечательного: только груда камней, приваленная к гладкому, словно срезанному склону, хотя земля здесь казалась выжженной, как будто после серии взрывов. Хоук стянул с плеч рюкзак, достал переносной вокс и разразился проклятиями, увидев, что у него осталась всего одна батарея.

Он вставил батарею на место и нажал руну активации, глубоко вздохнув, когда лицевая панель обнадеживающе засветилась; затем поднял трубку, настроился на нужную частоту и нажал на переговорную кнопку.

— Хоук вызывает Бастион, как слышите?

После секундного хрипения вокс передал ответ:

— Слышим вас громко и разборчиво, Хоук. Говорит магос Бове; вы достигли заданных координат?

— Да, и отсюда открывается прекрасный вид, но в остальном здесь нет ничего интересного.

— Опишите, что вы видите, — приказал Бове.

— Да почти ничего. Тут все плоское, есть только какая-то груда камней — и все.

— Идите к этой груде и скажите, что там.

Ладно, — ответил Хоук, перетащил рюкзак и вокс к камням и вгляделся в темноту. Сделал шаг вперед, смахнул толстый слой пыли. — Там позади есть дверь! Камнепадом ее практически закрыло, но это точно дверь!

— Рядом с дверью есть кодонаборная панель?

— Да, ее слегка присыпало пылью, но выглядит целой.

— Отлично, тогда вот что вам нужно сделать, — начал объяснять Бове. — Воспользуйтесь этой панелью и введите следующий код: терциус — три — альфа — ипсилон — девять.

Прижимая трубку к уху плечом, Хоук набрал код и сделал шаг назад, когда дверь отъехала в сторону, вибрируя на погнутых направляющих. Из открывшегося прохода вырвался слабый порыв ветра, похожий на последний вздох умирающего, и Хоук вздрогнул.

— Так, дверь открыта. Думаю, мне надо войти, — сообщил он.

— Да, заходите внутрь, — одобрил Бове, — и ни в коем случае не отклоняйтесь от моих указаний.

— Вы что, думаете, я хочу там себе экскурсию устроить?

Пригнувшись, Хоук нырнул под каменный свод и вступил в темный коридор. Нога его за что-то зацепилась, его качнуло вперед, затем он наступил на что-то мягкое и упал — и немедленно выругался, оказавшись нос к носу с трупом, чье лицо застыло в предсмертной гримасе. Хоук вскрикнул и ползком попятился к входу, где в свете, проникавшем снаружи, увидел еще три тела.

На руках трупов виднелась засохшая кровь, на двери с ее внутренней стороны — кровавые отпечатки.

— Милостивый Император, тут повсюду мертвецы! — заорал Хоук.

— Орбитальная бомбардировка немного отклонилась от цели, и удар пришелся в склон горы, а не в сам объект. Мы считаем, что взрывы вызвали обвал, в результате которого воздухоочистительные сооружения оказались погребены под обломками, и люди внутри объекта задохнулись.

— Задохнулись? А почему тогда у них руки в крови?

— Логично предположить, что персонал комплекса попытался выбраться наружу, как только стало ясно, что подача кислорода нарушена, — бесстрастно ответил Бове, не проявляя ни тени сострадания к погибшим.

— Но почему они не смогли выйти? — просипел Хоук, медленно восстанавливая дыхание.

— У персонала комплекса не было доступа к кодам, открывающим внешние двери. В критической ситуации это означало бы угрозу безопасности.

— И поэтому им пришлось умереть? Ты бессердечный ублюдок!

— Всего лишь необходимая мера предосторожности, о которой знают все работающие в подобных комплексах. А теперь давайте продолжим. Посмотрите, нет ли на шее начальника комплекса бронзового ключа? Если есть, то возьмите его.

Поборов брезгливость, Хоук обыскал трупы и обнаружил ключ на третьем по счету теле, после чего пообещал себе, что если выберется из этой передряги живым, то обязательно найдет Бове и хорошенько ему врежет. Положив ключ в карман и переступив через трупы, он пошел по коридору; воздух здесь был застоявшийся, и каждый вздох вновь заставлял Хоука хрипеть.

— Я едва могу тут дышать, — пожаловался он.

— У вас есть дыхательный аппарат, которым можно было бы пользоваться до тех пор, пока в комплекс не проникнет свежий воздух снаружи?

— Ага, есть, — грубо ответил Хоук. Порывшись в рюкзаке, он извлек громоздкий дыхательный аппарат и натянул его на голову, после чего включил установленный над маской фонарь.

Перед ним, уходя во тьму, простирался коридор с гладкими стенами, и Хоук начал спуск. Следуя указаниям Бове, он прошел мимо нескольких железных дверей, рядом с которыми были кодовые панели без какой-либо маркировки, кроме знака шестерни — символа Адептус Механикус. Собственное дыхание громом отдавалось в ушах Хоука, стук стертых каблуков его сапог и металлический голос Бове эхом метались между стен, а тьма, едва рассеиваемая фонарем, казалось, делала все звуки еще громче. С каждым шагом вглубь горы он чувствовал, как нарастает внутри него тревога, и ничего не мог с этим поделать. Наконец указания Бове подвели его к ничем не примечательной двери, надпись на которой он прочитать не мог, но изображенный там символ явно предупреждал об опасности. Хоук поднес переговорное устройство к губам: