Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса

— Все назад, быстро! — закричал Уриил, развернулся и побежал туда, где их ждали машины Четвертой роты. Он перескочил через валяющиеся на земле адамантиевые балки и пригнулся, проходя в пролом в накренившейся плите из камнебетона. Впереди были видны четыре «Носорога» и два «Лендрейдера», их двигатели уже плевались выхлопными газами, люки были открыты. Космодесантники забрались в кабины, и автосистемы машин тут же обстреляли мост по всей длине.

Над головой сверкали яркие вспышки света, и Уриил почувствовал, как первый из артиллерийских снарядов взорвался на мосту совсем рядом. Словно тяжелые удары молота сотрясали конструкцию снова и снова, так, что опоры моста содрогались, и наконец показалось, что сами небеса рухнули наземь.

— Да благословит вас Император, Гербер! — воскликнул Уриил, увидев, что практически каждый снаряд попадает туда, куда намечено. Артиллеристы-лаврентийцы оправдывали надежды своего капитана.

Уриил пошатнулся и упал на колени, когда титанические силы обратили мост Отрог в руины. Шум стоял оглушительный, даже зашита автосенсоров, встроенных в броню, не помогала. Блоки, уцелевшие во время боя, исчезли в серии взрывов, целые кварталы были стерты с лица планеты в считанные мгновения, когда сотни снарядов попали в цель. Ничто не могло уцелеть после такой бомбардировки, и преследование тау мгновенно прекратилось.

Взрывы и зажигательные бомбы омыли весь пролет моста гигантской волной из пламени и обломков. Место соединения Отрога и моста Императора пострадало больше всего — стальные конструкции более нового моста порвались и вышли наружу. Боеголовки впивались глубоко в дорожное покрытие перекрестка, а потом взрывались с невообразимой силой, оставляя за собой тридцатиметровые воронки.

В воронки попадали снаряды, зарываясь еще глубже и все больше ослабляя соединения, пока огромная масса моста Отрог не довершила работу, начатую артиллерией. Встав на дыбы и сломавшись под не предусмотренной для него тяжестью, Отрог оторвался от моста Императора и упал, перекрученный, как мокрая бумага.

Тысячи тонн камня и стали полетели в пропасть, и те немногие огненные воины, что уцелели при бомбардировке, рухнули вместе с ними. Пехота и тяжеловооруженные воины посыпались вниз, и хотя несколько скиммеров смогли удержаться, их тут же разбило обломками.

Путь от Миддена на мост Императора был уничтожен, и когда падали последние снаряды, мало что указывало на то, что там вообще когда-то был мост. Облака пыли и дыма катились в сторону позиций Ультрамаринов, и Уриил наконец пришел в себя, когда кошмарное эхо массированного артобстрела стало немного тише.

Клозель ждал его на переднем скате ближайшего «Лендрейдера» и призывно махал рукой. Уриил подбежал к капеллану и, оказавшись внутри танка, захлопнул за собой люк.

Залитая красным светом кабина пропахла машинным маслом и благовониями, и Уриил прижал кулак к черно-белому знаку шестеренки — символу Адептус Механикус, выгравированному на стене рядом с ним.

— И сокрушит Император чудовищ и ксеносов, дабы не оскорбляли взор его, — сказал Клозель, хлопнув Уриила ладонью по наплечнику. Разрушение моста и преследующих сил тау привело капеллана в хорошее расположение духа.

— С небольшой помощью молота Имперской Гвардии, — заметил Уриил.

Он снова связался с Гербером:

— Капитан, мост рухнул. Передайте мои поздравления вашим артиллеристам, огонь был прямо в точку.

— Непременно, — отозвался Гербер. — Мы вообще почти все запасы расстреляли, чтобы снести эту переправу.

— Оно того стоит, уверяю вас, капитан.

— Да уж, надеюсь. А то, когда они опять попрут, нам в них только камни кидать и останется.

— Понимаю, но не думаю, что до этого дойдет.

Уриил выключил вокс и обернулся к Клозелю:

— Какие вести от Тиберия и «Vae Victis»?

— Он сможет сделать так, как вы просили, — сказал капеллан, чей шлем с черепом был зримым образом смерти, — хотя это будет очень опасно. Одна минута промедления — и мы пропустим стартовое окно.

— Тогда лучше не опаздывать.

— А Леарх? Он выходил на связь?

— Нет. Наверное, не смог.

— Вероятно, он погиб.

— Может быть, но если кто и способен сделать то, что надо сделать, — это Леарх.

— В этом есть своя правда, — согласился Клозель. — Вы уверены, что это единственный выход?

— Да. Вы сами сказали, капеллан: это не наш способ борьбы.

Клозель кивнул, и Уриил увидел, что перспектива принять бой радовала почтенного воина.

— Мы покажем тау, для какого именно боя нас создали, — пообещал Уриил.

Красноперый круут бросился на Медерика, выставив перед собой нож и стремясь дотянуться до шеи, с лезвия капала кровь Мортифекса. Медерик инстинктивно выбросил вперед винтовку, чтобы блокировать удар. Нож, точнее, даже почти меч, ударил в приклад винтовки Медерика, и тот попытался удержать существо на расстоянии. Круут был поразительно силен, и, резко развернув клинок, он сумел вырвать у человека винтовку.

Медерик отскочил, и кулак круута ударил в поцарапанную броню «Отца Времени». Он подумал: «Интересно, а вообще кто-нибудь внутри догадывается, какая борьба не на жизнь, а на смерть идет у них над головами?»

Медерик пнул круута тяжелым сапогом по ноге. Зверь упал на одно колено, и Медерик, пользуясь возможностью, подтянулся на верхний спонсон танка.

Главные орудия «Отца Времени» дали залп. Грохот вытесненного воздуха погрузил Медерика в тишину, и оглушительный рев пушек эхом зазвучал в черепе.

Он поискал нож, зная, что толку будет немного, но, сжимая клинок в руке, он почувствовал себя увереннее. Мимо круута пролетел болт, но клубы едкого кружащегося дыма не дали Псу хорошо прицелиться.

Медерик наконец смог встать, все еще как в тумане от жуткой пальбы. Круут поспешил к нему своей странной пружинистой походкой. Молочно-белые глаза без зрачков уставились на человека с совершенно нечитаемым выражением, в котором, однако, угадывался звериный голод.

Тварь выпрямилась во весь рост, на голову выше человека, на всем теле выступили бугристые мышцы и сухожилия, похожие на натянутые канаты. Плечевой ремень, увешанный самыми немыслимыми и жуткими трофеями, опоясывал грудь, и Медерик увидел висящие на железных крючьях человеческие глаза и уши. Красный гребень словно пульсировал изнутри, и омерзительный влажный язык облизывал зубы, усеивающие клювообразные челюсти.

Круут шагнул вперед, вызывающе вздыбив перья и наклонив голову набок. Он ударил себя рукоятью ножа в грудь и произнес:

— Кррспрр.

Медерик решил, что это просто звериное ворчание, но существо повторило слово, и он понял, что это имя.