Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Хроники Уриэля Вентриса

— Есть что-то еще, что я должен знать? — понял намёк Калгар.

— Много чего. Но в первую очередь то, что новый враг собирает силы против нас. Его нечеловеческий и древний разум опаснее всего, с чем мы сталкивались до этого, — сказал Тигурий, глядя на лицо Мстящего Сына. — И мы должны быть готовы встретить его.

Прагматично. Когда-то они действовали именно так. В былые дни Легиона. В обшитом деревом Арканиуме он смотрел на пикты одних из самых старых страниц «Кодекса Астартес», оглядываясь на времена, когда его достижения считались нормой. На времена когда Ультрадесантники, как утверждало мерцающее изображение пожелтевшего пергамента, правили сотнями миров.

Лишь единицы в Ордене назвали бы его самого и его методы прагматичными. Безрассудными, может быть. Успешными, определённо, но прагматичными? Маловероятно.

Однако, после завершения войны с Рожденным Кровью орден занялся собственным обновлением. Так почему бы ему не заняться тем же?

Выцветший афоризм на страницах «Кодекса Астартес» говорил о двух глупцах, один из которых не сможет измениться, а другой не захочет.

Катон Сикарий не будет ни одним из них.

«Последнее освобождение» было нечеловеческим скоплением остовов космических кораблей и обломков. Прорвав границы варпа, корабль-призрак проник в пространство Ультрамара 15 дней назад. Глубинные сканеры линии Криптмана засекли его мощный и необъяснимый сигнал, направив на курс перехвата вышедшего из ремонтных доков Талассара «Месть Валина» и корабли сопровождения.

Даже без линии Криптмана, присутствие тиранидов на «Последнем освобождении» было очевидным. Огромные смолистые пластины наросли коркой поверх брони корпуса, и слизеподобные наросты покрывали его хребет, подобно злокачественным опухолям коралла.

Уступая размерами скитальцу, но все же огромные и гротескные в своем сходстве с моллюскообразным чудовищем из глубин океана Талассара, три отвратительно органических биокорабля сопровождали «Последнее освобождение». Извивающиеся, длиной в километры, щупальца исследовали пустоту из пастей-пещер, а по их крутым склонам колыхались оборки из бесформенной плоти.

Последующие десять дней выведут этот флот-осколок на расстояние удара по системе Талассара. Родной дом Сикария выстрадал демоническое прикосновение Трижды-рожденного. Он поклялся страшной клятвой на своем «Клинке Бури», что люди Талассара не познают ужас Великого Пожирателя. Северус Агеманн окрестил скитальца по праву старшего капитана, несмотря на то, что «Месть Валина» был кораблем второй роты. Три отделения лучших воинов первой роты были переведены под руководство Сикария на время битвы. Их присоединение произошло согласно распоряжению лорда Калгара, но Сикарий чувствовал причастность Варрона Тигурия к этому приказу. Сознание старшего библиария Ордена, словно вечно меняющийся лабиринт, рассматривало тысячи угроз Ордену и возможности им противостоять. Если библиарий и лорд Калгар приняли решение о необходимости присутствия воинов первой, то Сикарий не собирался перечить им.

Воины второй первыми вступят в битву, хоть терминаторы и славились уничтожением тиранидов на борту космических скитальцев.

Беспросветный осевой коридор был полон во множестве скачущих и визжащих монстров, убийц из вида хормагаунтов. Командное отделение Сикария уничтожало их дисциплинированными залпами масс-реактивных снарядов. Взрывы осветили путь впереди вспышками выстрелов.

Во главе Львов Маккрага, Сикарий встретил атаку тиранидов лоб в лоб. Приготовившись, он нырнул под рубящий коготь длиной с косу, пронзил «Клинком Бури» грудину существа и провернул заряженное энергией лезвие. Бурлящая плоть и черно-красный ихор пеной брызнули на его латную рукавицу. Стряхнув умирающую тварь, он протаранил плечом чужих толпящихся позади нее. Тела крошились под его массой. Он отрывал хитиновые конечности, ломая суставы и сокрушая жесткие панцири. Челюсть сомкнулась на его левом запястье, царапая бритвенно-острыми клыкам мастерски сделанный доспех.

Гай Прабиан оторвал голову существа обезглавливающим ударом силового меча, в то время как Малциан окатил из огнемета ревущей волной пламени. Дюжина монстров завопили, когда кипящая жидкая смесь превратила их в кровавый пар.

Сикарий сместился в промежуток с оторванной головой, все еще сжимающей челюсти на его запястье. Черные глаза в мертвой голове затянулись белой пеленой. Размозжив ее на костяные щепки, Сикарий выстрелил из плазма-пистолета. Опаляющий луч прожег грудь мертвоглазого кошмара из клыков и когтей, расплавив внутренности еще с полдюжины тварей.

Вандий, Дацей и Венацион, прижав болтеры к плечам продвигались вместе с ним. Безупречно выбирая цели, выстрел за выстрелом, они накачивали вздымающуюся массу плоти пришельцев.

Сикарий и Прабиан, оба воина считавшиеся в высшей степени одаренными мастерами клинка, возглавили атаку. Сикарий дрался с мастерством дуэлянта, его руки тренировали с рождения величайшие мастера фехтования Талассара. Прабиан же был лишен подобной искусности. Его меч был орудием убийства, а шит стенобитным орудием. Огнемет Малциана изверг очередной горящий поток, запаляя стены жаром кузницы. Тела пришельцев сгорали со странным щелкающим звуком, подобно сухой траве сгорающей в костре. Болтерные снаряды лопали хормагаунтов словно хитиновые пузыри, расплескивая их скверную кровь литрами по стенам.

Сикарий заметил расплывчатый силуэт в игре огня и тени чего-то большего, нежели мчащегося в коридоре гаунта. Даже сгорбившись, он был впечатляющее массивный, ребристый и мосластый, с острыми хитиновыми крюками по всей длине хребта. Его череп был слоистым ужасом ребристых, перекрывающих друг друга пластин.

— Геном воина, — сказал Прабиан, — к тому же большой.

— Очень большой? — спросил Сикарий.

— Достаточно большой чтобы заняться им вместе.

— Согласен.

Губы чужого тиранидского воина растянулись на удлиненной челюсти, обнажив пожелтевшие клыки. Черный язык взвился в ярко-красной глотке, пока с шипением стекала слюна. Существо рвануло вперед на чудовищно мощных ногах, втаптывая меньшую родню в своем голодном порыве достать Сикария.

Парные клинки из кости на его верхних конечностях, с краями покрытыми кислотой, прочертили в воздухе круг.

— Брат Малциан, посвети мне, — сказал Сикарий прижавшись к заграждающему выступу проржавевшей колонны.

Малциан переменил позицию и поток жидкого огня разлился над существом. Оно завопило от боли, когда его плоть вспыхнула. Болтерные снаряды взрывались в его броне.

Оно оставляло куски мертвенно-белой плоти на своем пути.