Ольга Елисеева - Сын Солнца

И все же череп взял Шкик на испуг. Так сильно прежде она боялась только за Ульпака. Увидев Акхана в акульей пасти, молодая жрица не задумываясь схватилась за хрусталь. Зато теперь ей было тяжело внизу живота и муторно на сердце. Перед глазами расплывались радужные круги, болела обожженная кожа на руке, и это казалось наименьшим из зол.

Царевна ягуаров знала, что боги Туудума привлечены ее прикосновением к камню. Прежде они были слишком далеко или слишком заняты, чтобы обращать внимание на слабые призывы хрусталя. Сейчас, напротив, приблизились к самой сердцевине Ар Мор. Да и там, за морем, сыновья небес готовились к чему-то. С каждым днем их становилось все больше, они копили силы в горе над Атлан и с особенной чуткостью прислушивались ко всему, что сулило открыть им быстрый путь к цели.

Череп мог стать одним из ключей от ворот Гипербореи. Когда-то боги посылали за ним принца Ахо, но тот оказался слишком слаб и бестолков для возложенной на него миссии. Попади хрустальный череп в Ареас, и дорога для сыновей неба была бы открыта изнутри.

Шкик понимала, что боги обязательно придут за своим имуществом и, возможно, не пощадят временных владельцев. Обо всем этом она собиралась поговорить с Ульпаком, когда тот вернется из поездки к границам. Лазутчики донесли, что на атланской стороне в последнее время чересчур шумно и суетно. Царь пожелал сам взглянуть на происходящее — хозяйский глаз надежнее. Сестра ждала его не раньше чем через пять-шесть ночей.

Бэс бежал нетряской рысью по старой атланской дороге. Кое-где она еще сохраняла каменное покрытие. Однако, с тех пор как тольтеки воцарились на бывших землях колонистов, здесь все стремительно приходило в упадок. Дикари не умели ни жить, как атлан, ни пользоваться их вещами. Назначение многих из них было им просто неизвестно. Но дорога — по обе стороны границы — дорога, и ее разрушение не понравилось царю.

Несколько дней назад разведчики сообщили Ульпаку о непонятных передвижениях на атланской стороне. Жители небольших поселков собирали скарб и стекались к Шибальбе, словно главному городу Ар Мор вновь угрожала осада. В душе ягуара зародились сомнения: вдруг Великий Остров вновь прислал армию выбить тольтеков с подаренных земель? Колонисты боятся резни и потому спешат в крепость.

Однако картина, открывшаяся его глазам, не походила ни на что виденное прежде. Оставив у небольшого городка Абариса лошадь и сопровождающий отряд, царь пересек границу лишь в компании двух следопытов. Они намеревались подобраться поближе к Шибальбе и посмотреть, что там творится.

Город, как прежде, выглядел горделиво и грозно. Его укрепления были в порядке, поля вокруг желтели, обещая богатый урожай кукурузы. Вот только собирать его никто почему-то не торопился. Кое-где початки переспели, лопнули, и из них на землю при каждом порыве ветра со стуком сыпались зерна. Под эту тихую барабанную дробь ягуары и проделали путешествие до столицы Ар Мор. Царь только диву давался: какой новый враг мог согнать атлан с насиженных мест? И что ожидать от него тольтекам?

Панорама столицы объяснила ягуару многое. Над городом висели корабли богов. Их казалось столько, что в солнечный день тень ложилась на всю долину Шибальбы и на окрестные отроги гор. Это не были железные птицы, о которых Ульпаку рассказывал Акхан после посещения Туудума. Они напоминали скорее диски для игры. Самый главный из них был так громаден, что походил на плавучий остров, к которому причаливали блюдца поменьше. Все корабли светились и переливались огнями, грозно поблескивали броней бортов и издавали негромкий вибрирующий звук — скорее просто колебание воздуха, воспринимаемое не ухом, а нервами человека.

От одного их вида на душе у Ульпака стало неспокойно. Он не хотел, чтобы такие вещи существовали. Почему — царь и сам затруднился бы ответить. Что-то в них казалось глубоко враждебным всей окружающей реальности. Яркому, как бирюза, небу, кирпично-красной земле, прочным камням дороги, вытоптанным тысячами людских подошв. Корабли богов как будто не принимали видимый человеческому глазу мир и хотели заменить его собой. Даже свет ложился на них иначе, чем на другие предметы. Они поглощали его, не отражая, — ели солнце!

Царь знаком приказал своим спутникам не покидать укрытия. Заросли кукурузы позволяли им, оставаясь незамеченными, наблюдать за дорогой на Шибальбу. Сам Ульпак выскользнул немного вперед и смешался с потоком беженцев. Это было нетрудно: семьи атлан двигались вместе с рабами и скотом. Пристроиться к борту какой-нибудь телеги и шагать себе, ни на кого не глядя.

Вместе с пестрой толпой ягуар прошел по длинной дамбе к широко распахнутым воротам города. Вокруг себя царь слышал обрывки разговоров. Его знаний атля хватило на то, чтобы понять: люди спешат в город не из страха, а от радости. Боги прибыли за ними и хотят забрать с собой на новые, лучшие земли. Ульпак с сомнением поглядывал на прямо-таки светившихся счастьем колонистов. Сам он не любил перемен. Зачем хозяевам жизни вдруг понадобилось столько народу? Приспела охота делиться местом в лучшем из миров? Неужели ни у кого из атлан, таких хитрых, на взгляд тольтека, не закралось и тени сомнения, куда их везут?

Людьми владело лихорадочное возбуждение, глаза у многих горели, губы были сухими, голоса — низкими и свистящими. Не похоже, что все они разом нажевались листьев коки. Что же заставляло их сниматься с насиженных мест и шагать без устали, забывая о плачущих в телегах детях и некормленом скоте?

Звук. Царь и сам вскоре начал испытывать беспричинное веселье, невесть откуда взявшуюся бодрость, необъяснимую легкость и желание обнять весь мир. Боги ждали их, они пришли за ними, чтобы избавить от бед, изнуряющего труда, забот, болезней, старости… Краешком сознания Ульпак еще понимал: надо бежать. Но выбраться из толпы было не так-то просто.

Чем ближе к воротам, тем плотнее становилась людская стена. Собравшиеся шествовали по священной дороге к главным пирамидам Солнца и Луны, над которыми зависли громадные серебристые диски. Они открыли свое чрево, соединив металлические трапы с каменными лестницами пирамид. Атлан бесконечным потоком поднимались по широким ступеням и исчезали в бездонной утробе кораблей.

Некоторые не удерживались в толчее, спотыкались и падали, на них никто не обращал внимания. Ульпак успел подумать, что это выход: сорваться с лестницы и остаться на земле под пирамидой. Поступить так казалось до слез обидно, как ребенку, которого не взяли на праздник. Но что-то в глубине души говорило ягуару: не входи! Он с детства слышал истории о пустых городах в джунглях. Про их обитателей рассказывали, будто в один прекрасный день они снялись с места и ушли в неизвестном направлении. Их вещи лежали в домах нетронутыми, но люди народа ягуаров никогда не прикасались к имуществу тех, кого позвали боги.