Оливер Джонсон - Нашествие теней

Медленно распрямившись, он встретился взглядом со старой дамой. Семь лет ничуть не изменили ее, точно такой же он видел ее в доме отца, накануне битвы. Хоть она не поддалась стремительному бегу времени. Ровно семь лет прошло с того дня, как они расстались: судьбы будто бы все это время вели их к встрече, превращая в ничто минувшие годы.

Кем бы Аланда ни была в храме Сутис и какую бы она роль ни сыграла в падении Талассы, Джайал нуждался в союзнике, который посоветовал бы ему, что делать дальше. Ибо все мысли Джайала теперь сосредоточились на одной-единственной цели: убить Двойника. Материя и тень нераздельны: если умрет один, умрет и другой. Таково заклятие Жезла. Джайал перестанет существовать, убив свою вторую половину. Он не знал, как угаснет его жизнь: быстро, как вспышка молнии, или медленно — но следовало быть к этому готовым. Аланде же придется доставить Зуб Дракона его отцу на далеком севере. Пусть она стара, но происходит из знатного рода — да и колдовская наука не чужда ей, как подозревал Джайал. Он отдаст ей меч тотчас же, а себе возьмет другой из тех, что валяются на полу в оружейной. На сей раз Двойник уж не захватит его врасплох — и один из них, или оба, умрут. Этим и кончится проклятие.

Аланда смотрела на него спокойно, будто ожидала рассказа о прошедших семи годах. Джайал тоже еще недавно желал бы узнать о ней многое. Но теперь он готовился к битве с Двойником. Придется отложить рассказ Аланды на потом, а возможно, Джайал никогда уже его не услышит.

Но если Аланда возьмет меч, она должна знать, что это такое и как должно послужить в битве с Червем. Ей надо рассказать все с самого начала.

И вот Джайал, поглядывая на вход в коридор, начал повествовать обо всем, что случилось с ним за последние семь лет. Вначале он едва цедил слова от усталости, но потом разошелся, и речь его потекла живее. Он еще ни разу не рассказывал этого ни единой живой душе — а за эту ночь уже дважды повторял историю своих странствий. Говоря о годах сомнений и промедлений, он не смел взглянуть в глаза старой даме и пару раз совсем замолкал, борясь с обуревающими его чувствами. Он говорил о битве, о безнадежности борьбы, об атаке на Жнецов, о своей ране и о том, что вспоминалось ему вновь при встрече с Фуризелем: о воскрешении с помощью Жезла. Потом началась история поисков меча, его обретения и возвращения в город. Затем последовал рассказ о самом страшном открытии Джайала — о встрече с Двойником. Во взгляде Аланды Джайал видел сочувствие, а когда его бурное повествование закончилось, он с удивлением обнаружил, что гнев его почти угас, словно он исповедовался перед жрецом и теперь ждал разрешения всех грехов и сомнений, которые он совершил и от которых страдал все эти семь лет.

Аланда, протянув руку, ласково потрепала его по плечу, и ему стало хорошо впервые за все одинокие годы, когда он не знал человеческого тепла.

— Ты добыл меч — одно из сокровищ Маризиана. Твой отец должен гордиться тобой.

— Если он еще жив.

— Он жив — я чувствую это.

— Я помню — ты наделена даром. Отец прислушивался к твоим советам. Помню, в ночь накануне битвы он говорил с тобой в своем кабинете.

— Считай мой дар чем хочешь, Джайал, — это и благословение, и проклятие. А отец твой меня тогда не послушал. В противном случае пролилось бы куда меньше крови.

— Ты знала, что должно случиться?

— Лишь смутно. Многое слишком близко касалось меня. Я видела пирамиду из черепов и вдов, рыдающих на улицах, но не знала, что окажусь в их числе, а голова моего мужа ляжет в пирамиду.

— Мы все пострадали, — тихо заметил Джайал.

— Не забудь и Талассу.

Джайал умолк, когда Аланда назвала это имя, и она могла только догадываться, что он испытывает. Но то, что он сказал после, удивило ее.

— Возьми Зуб Дракона, — сказал он, протягивая ей рукоять меча. — Если судьбы будут милостивы, ты найдешь моего отца. Расскажи ему, с какими трудами я его добывал, и что я не сдался, хотя и затратил на это так много лет.

— Ты сам отдашь его отцу, — сказала Аланда, отводя меч.

— Нет! Говорю тебе: я должен найти Двойника, и кто-то из нас должен умереть. — Джайал говорил громко, и это разносилось по всему коридору. Потом он умолк, и Аланда сказала:

— Подожди еще немного: другие вскоре должны вернуться из лабиринта.

— Если мой Двойник не совершил худшего.

— Посмотрим, — спокойно ответила Аланда. Оклик, раздавшийся со стороны главного туннеля, застал их врасплох, и у входа что-то мелькнуло.

— Это жрец! — воскликнула Аланда, устремляясь вперед с фонарем.

Уртред и Таласса еще раз прошли сквозь мерцающие огни лабиринта. Медленность продвижения и тревога за друзей сводили с ума. Иногда перед ними в переливах серого света мелькал Двойник: однажды он показался далеко впереди, в другой раз — так близко, что можно было рукой достать, но когда Уртред протянул к нему руку, образ исчез и явился далеко позади, все время уменьшаясь в жемчужном сиянии. Потом воздух перед ними начал дрожать и плавиться: они близились к краю лабиринта. Как и прежде, им показалось, будто у них на ногах выросли крылья и мощная волна несет их с пугающей быстротой прямо к яркой воздушной завесе. Пролетев сквозь нее со вспышкой белого света, они внезапно остановились и пробежали по инерции несколько шагов. Они с трудом узнали место, откуда отправились. Сумрачный покой сменился картиной полного разрушения. Прямо перед ними в полу зияла дыра. В коридоре валялись обглоданные, обезглавленные, мертвенно-белые трупы. Уртред с Талассой сразу узнали Сереша по его кожаным латам, хотя его лицо скрывал какой-то серый нарост.

Таласса в ужасе отвернулась, а Уртред, насторожив все чувства, стал вглядываться во мрак.

Не обнаружив ничего опасного, он заставил себя еще раз осмотреть трупы, молясь о том, чтобы никого больше не узнать среди них. К его облегчению, ни Аланды, ни Фуртала там не оказалось.

Он решился позвать их. Его крик гулко пронесся по коридорам, отражаясь от древних камней гробницы. Потом кто-то отозвался из ближнего бокового хода — и Уртред узнал голос Аланды. Он и Таласса поспешили туда и увидели во мраке огонек фонаря, движущийся им навстречу, а за ним какой-то тускло-красный отсвет.

Скоро из мрака появилась Аланда с засохшей кровью на щеке.

— Ты ранена! — вскрикнула Таласса.

— Пустяки, — успокоила Аланда. — Фаран оказался ближе, чем мы думали, и его колдун убил Сереша.

— А Фуртал?

— Он там, в коридоре — ранен, но жив.

— Где же Фаран? — с тревогой спросил Уртред.

— Провалился в яму. Его чародей последовал за ним.

— Надеюсь, там ему и конец, — мрачно сказал Уртред. Его глаза привыкли к свету фонаря, и он различил за Аландой еще две фигуры. В одной он с изумлением узнал Маллиану. Странно было и то, что ей удалось пройти сюда по ночным улицам, и то, что они с Аландой оказались рядом. Но это изумление было ничто по сравнению с тем, что испытал Уртред при виде другой фигуры — мужчины с тускло светящимся красным мечом. Это был человек из лабиринта, называющий себя Джайалом Иллгиллом! Он взял Аланду в плен — иного объяснения нет. Уртред бросился на него, выставив вперед перчатки, но Аланда загородила ему дорогу.