Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

— Спал? Спал под холмом?

— Может быть, — мечтательно ответил Корум. — Думаю, что нет, но, может быть, и под холмом. Я жил в замке у моря и проводил дни в печали и сожалениях. Затем вы позвали меня. Сначала я не слышал вас, но явился старый друг и внушил мне, что я должен ответить вам. Так я пришел сюда. Но, возможно, и это было сном… — Коруму показалось, что он выпил слишком много хмельного меда. Тот, похоже, был очень крепок. У него все расплывалось перед глазами, в нем присутствовала странная смесь грусти и счастья. — Тебе так важно, король Маннах, место моего рождения?

— Нет. Куда важнее, что ты здесь, в Кер Махлоде, что наши люди видят тебя и верят тебе всем сердцем.

— Расскажи мне побольше о фой миоре и о том, как вы потерпели поражение.

— О фой миоре я могу рассказать не так уж много. Если не считать, что, как говорят, они не всегда объединяются против нас — в жилах у них течет разная кровь. Они не ведут войны так, как мы когда-то вели их. Мы выбирали лучших бойцов из рядов двух противостоящих армий. Они дрались, боец с бойцом, меряясь силами, — и наконец один бывал повержен. Ему сохраняли жизнь, если только он не получал в бою тяжелых ран. Часто мы обходились и без оружия — бард соревновался с бардом, автор лучших сатир о враге выступал против своего соперника, заставляя его устыдиться поражения. Но когда фой миоре выступили против нас, они не придерживались этих обычаев. Вот почему мы так легко проиграли. Мы не убийцы, в отличие от них. Они же хотят видеть смерть — они жаждут встречи со смертью и следуют за ней, требуя, чтобы она повернулась к ним лицом. Этот народ — народ холода — похож на людей сосен: они волей-неволей мчатся по следам смерти, они устанавливают царство смерти по всей земле, которую в древности называли Бро-ан-Мабден, земля на западе. Сейчас мы живем на западе, севере и юге. Только на востоке никого не осталось, ибо там все замерзли, пали перед людьми сосен…

Голос короля Маннаха обрел интонации погребальной песни, скорби по своим людям, потерпевшим поражение.

— О Корум, не суди нас по тому, что ты сейчас видишь. Я знаю, что когда-то мы были великим народом, у нас были силы и мощь, но после первой же битвы с фой миоре мы обеднели, они забрали у нас страну Ливм-ан-Эш, и вместе с нашими книгами мы утратили и искусство заклинаний…

— Это звучит как сказание, объясняющее природные катастрофы, — вежливо сказал Корум.

— Еще недавно я тоже так думал, — сказал ему король Маннах, и Корум был вынужден согласиться с его словами.

— Хотя мы стали бедны, — продолжил король, — и забыли многое в искусстве управления неодушевленным миром, хотя нас постигли все эти беды, мы остаемся все тем же народом. Мы так же мыслим. Мы не стали глупее, принц Корум.

Корум и не считал их таковыми. На самом деле, он был удивлен четким и ясным мышлением короля, поскольку ожидал встретить куда более примитивную расу. И хотя эти люди считали магию и колдовство неоспоримым фактом, во всем остальном они были чужды суеверий и предрассудков.

— Вы гордый и благородный народ, король Маннах, — искренне сказал он. — И я готов отдать вам все силы. Но от вас зависит, что я смогу сделать, поскольку знаю о фой миоре куда меньше, чем вы.

— Фой миоре страшно боятся наших древних магических сокровищ, — сказал король Маннах. — Мы их признавали лишь интересными антикварными предметами, но сейчас считаем, что в них заключено нечто большее и что они на самом деле обладают некой силой, раз представляют такую опасность для фой миоре. И все здесь согласны в одном: тут видели быка Кринанасса.

— Вы уже упоминали этого быка.

— Да. Огромный черный бык, который убьет любого, кто попытается приручить его. Кроме одного.

— И этого одного зовут Корум? — спросил принц.

— В старых текстах его имя не упоминается. В них говорится, что он будет сжимать в руке, сияющей как луна, копье, именуемое Брийонак.

— Что такое копье Брийонак?

— Магическое копье, выкованное Гованоном, кузнецом племени сидов. Теперь оно снова принадлежит ему. Видишь ли, принц Корум, после того, как фой миоре захватили Кер Ллуд и взяли в плен верховного короля, воин Онраг, который должен был защищать древние сокровища, умчался вместе с ними в колеснице. Но по пути сокровища одно за другим выпали из колесницы. Мы слышали, что часть из них была захвачена фой миоре, преследовавшими Онрага. Другие — найдены мабденами. А остальные, если верить слухам, попали в руки народа более древнего, чем мабдены и фой миоре, — сиды, которые в давние времена и преподносили нам дары. Мы обращались к мудрости многих рун, наши волшебники опросили немало оракулов прежде, чем узнали, что копье Брийонак снова оказалось в руках кузнеца Гованона, таинственного сида.

— Вы знаете, где обитает этот кузнец?

— Думается, что на Ги-Бресейле, некоем загадочном заколдованном островке, что лежит к югу от нашего восточного побережья. Наши друиды верят, что Ги-Бресейл — это все, что осталось от Ливм-ан-Эш.

— Но ведь там правят фой миоре, не так ли?

— Они избегают бывать на этом острове. И я не знаю, почему.

— Должно быть, их там подстерегает большая опасность, раз они чураются этого куска своей земли.

— Я тоже так думаю, — согласился король Маннах. — Но только ли фой миоре угрожает опасность на острове? Никто из мабденов еще не возвращался с Ги-Бресейла. Говорят, что сиды кровно связаны с вадхагами. Многие считают, что они происходят из одного корня. Может быть, только вадхаг способен добраться до Ги-Бресейла и вернуться оттуда?

Корум громко расхохотался:

— Может быть. Ладно, король Маннах, я отправлюсь туда и разыщу ваше магическое копье.

— Ты можешь встретить там свою смерть.

— Вот уж смерти я не боюсь, король.

Тот грустно кивнул.

— Да. Я понимаю тебя, принц Корум, — он напомнил себе, что в эти мрачные дни, постигшие его народ, можно многого бояться — не только смерти.

В камине, покрываясь пеплом, тлели поленья. Веселье стихало. Одинокий арфист извлекал из струн грустную мелодию и пел о судьбе обреченных возлюбленных. Корум, у которого кружилась голова от хмельного меда, знал, что такова его собственная история, история любви принца и Ралины. В этом полумраке ему показалось, что девушка, которая раньше говорила с ним, неотличима от Ралины. Он смотрел на нее, а она, не подозревая о его взгляде, разговаривала и шутила с одним из молодых воинов. К Коруму вернулась надежда: возможно, где-то в этом мире Ралина нашла новое воплощение, и он найдет ее, и, хотя она не узнает его, Ралина, как и прежде, влюбится в него.

Девушка повернула голову и увидела, что Корум смотрит на нее. Улыбнувшись, она слегка кивнула.

Подняв свой кубок, он крикнул, вставая на ноги: