Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

— Тут нечего прощать, разве что уровень нашего гостеприимства. Так и скажи королю Фиахаду. Мы с удовольствием будем ждать встречи с ним.

Еще один поклон — и облаченный в шелк рыцарь, развернув своего коня, поскакал в сторону скал; складки его безрукавки и плаща развевались на ветру, а серебряный шлем и конская сбруя блеснули на солнце, когда он исчез вдали.

Король Маннах рассмеялся:

— Принц Корум, тебе понравится мой старый друг Фиахад. По крайней мере, мы получим свежие новости о том, как живет народ западных королевств. Я боялся, что их уже завоевали.

— Я боялся, что вас уже завоевали, — повторил король Маннах, раскрывая объятия.

Теперь большие ворота Кер Махлода были распахнуты настежь, и сквозь проход (теперь он шел подо рвом) двигался поток рыцарей, девиц и оруженосцев; они несли копья с флажками, на них были парчовые одеяния с изящными пряжками и застежками красного золота, усеянного аметистами, сапфирами и жемчугом, при них были круглые щиты с выписанными красивыми сложными гербами, украшенные серебром ножны и блестящие сапоги. Высокая красивая женщина сидела боком на лошади с украшенными лентами гривой и хвостом. Мужчины тоже отличались высоким ростом и носили длинные густые усы ярко-рыжего или охряного цвета; волосы их или свободно падали на плечи, или затягивались ремешками, или же собранные в узел придерживались маленькими золотыми и медными заколками.

В центре этого красочного шествия верхом ехал гигант с выпуклой бочкообразной грудью, с огненно-рыжей бородой, проницательными глазами и обветренным лицом; на нем был длинный плащ из красного шелка, отороченный зимним мехом лисы; он был без шлема, и на голове красовался лишь старинный металлический обруч, на котором золотились руны, выведенные тонким витиеватым почерком.

Стоя с распростертыми объятиями, король Маннах радостно обратился к нему:

— Добро пожаловать, старый друг, добро пожаловать, король Фиахад с далекого запада, из древней зеленой земли наших предков!

Рыжебородый гигант открыл рот и разразился громовым хохотом; перекинув ногу через луку седла, он соскользнул на землю.

— Ты видишь, Маннах, я явился в своем обычном стиле! Со всей своей помпой, со всем своим напыщенным величием!

— Вижу, — сказал Маннах, обнимая гиганта, — и очень рад. Что еще ждать от Фиахада? С тобой в Кер Махлод явились краски и очарование. Видишь — мой народ улыбается от радости. Видишь, в каком они воодушевлении? Сегодня вечером мы будем пировать. Будем праздновать. Ты принес нам радость, король Фиахад!

Услышав слова короля Маннаха, Фиахад снова радостно рассмеялся, а потом повернулся к Коруму, который стоял в отдалении, пока старые друзья приветствовали друг друга.

— А это ваш герой-сид, и имя твое — Кремм Кройх!

Подойдя к Коруму, он положил ему на плечо огромную руку, внимательно всмотрелся в лицо и, похоже, остался доволен.

— Благодарю тебя, сид, за все, что ты сделал для спасения моего брата короля. Позже мы должны поговорить о той магии, что я привез с собой. Это к тому же очень серьезно… — он повернулся к королю Маннаху, — и мы должны все обсудить.

— Поэтому вы и навестили нас, сир? — вышла вперед Медбх.

Она навещала подругу в соседней долине и вернулась как раз перед прибытием короля Фиахада. Она оставалась в костюме для верховой езды, в кожаной куртке, под которой виднелась белая льняная рубашка, и ее рыжие волосы падали на спину.

— Это основная причина, дорогая Медбх, — король Фиахад наклонился, чтобы поцеловать ее в подставленную щеку. — Как я и предсказывал, ты выросла красавицей. Ах, в тебе ожила моя сестра.

— Во всех смыслах, — сказал король Маннах, и в словах его была многозначительность, которой Корум не понял.

Медбх засмеялась:

— Твои комплименты так же велики, как и твое тщеславие, дядюшка!

— И столь же искренни, — сказал Фиахад. И подмигнул.

Король Фиахад прихватил с собой арфиста, и от его неземной музыки Корума сразу же пробила дрожь. Ему показалось, что он слышит арфу, которая играла в замке Оуйн, но это была не та арфа. Этот инструмент звучал мягче и нежнее. Голос барда сливался со звуками струн, и порой их было трудно отличить. Вместе с остальными Корум сидел в большом зале Кер Махлода за просторным столом. Под скамейками шныряли собаки в поисках брошенных им костей или пролитых лужиц сладкого меда. Весело и ярко полыхали факелы, и по всему залу то и дело раздавались взрывы смеха. Беря пример со своих суверенов, рыцари и дамы короля Фиахада смешались с мужчинами и женщинами Кер Махлода, повсюду звучали песни, хохот и чудесные истории.

Корум сидел между двумя королями, а Медбх устроилась рядом со своим дядей — все они возглавляли пиршественный стол.

Король Фиахад ел с такой же страстью, с какой и разговаривал, хотя Корум заметил, что он почти не пил меда и, конечно же, был далеко не так пьян, как его подданные. Не слишком много пил и король Маннах; Корум и Медбх последовали его примеру. Если король Фиахад решил не напиваться, то, значит, на то у него была основательная причина, поскольку, как правило, он любил выпить. Пока они ели, он потчевал их нескончаемыми историями о своих подвигах.

Пиршество прошло как нельзя лучше, и постепенно зал пустел; гости и жители Кер Махлода обычно родили парами — кланяясь, они желали остающимся доброй ночи и исчезали, и скоро осталось лишь несколько оруженосцев, храпящих прямо на столах, а могучий рыцарь из Таха-на-Мананнан, раскинув руки и ноги, разлегся под столом; вдоль стен обнимались воины и девушки Таха-на-Кремм Кройх.

— Ты последний, кого я посетил, мой старый друг, — низким серьезным голосом сказал король Фиахад, в упор глядя на короля Маннаха. — Я заранее знал, что ты скажешь. И боюсь, ты повторишь слова других.

— Повторю? — нахмурился король Маннах.

— В ответ на мое предложение.

— Вы уже навещали других королей? — спросил Корум. — Всех остальных, чьи народы еще свободны?

Король Фиахад склонил в знак согласия свою массивную рыжую голову.

Король Фиахад склонил в знак согласия свою массивную рыжую голову.

- Всех. Я вижу, как важно, чтобы мы объединились. Нашей единственной защитой против фой миоре может быть только наш союз. Сначала я отправился в земли к югу от моих владений — к Таха-на-Ану. Затем поплыл на север, где среди прочих живут Таха-на-Тир-нам-Бео. Горцы, отважные и яростные. Далее двинулся под парусами вдоль побережья и погостил у короля Даффина, который владеет королевством Таха-на-Гвиддеу Гаранхир. И, наконец, прибыл к Таха-на-Кремм Кройх. Все три короля ведут себя очень осторожно, считая, что стоит привлечь внимание фой миоре, как их земли будут немедленно опустошены. Что скажет четвертый король?