Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

Человек, сидевший на корме, откинул капюшон и улыбнулся.

— Отнюдь, Корум Джайлин Ирси. Во всяком случае, весьма сомнительно. Разве ты не узнаешь нас?

Корум отлично помнил это лицо. Он узнал правильные черты этой старческой физиономии, окаймленной длинными седыми локонами и густой седеющей бородой; он узнал холодные голубые глаза, тонкие искривленные губы, золотой обруч с драгоценными камнями и такие же драгоценности на длинных гибких пальцах. Он узнал мягкий тягучий голос, полный глубокой мудрости и внутренней энергии, обретенных за долгие годы. Принц узнал колдуна Калатина, которого впервые встретил в лесу Лаар, когда искал копье Брийонак. Это случилось в те далекие времена, которые сейчас Корум вспоминал как самый счастливый период жизни.

И в тот момент, когда Корум окончательно узнал своего старого врага Калатина, Илбрек потрясенно воскликнул:

— Гованон! Гованон!

Не подлежало сомнению, что могучая фигура гребца принадлежала не кому иному, как карлику-сиду Гованону с Ги-Бресейла. У него были стеклянные глаза и вялое неподвижное лицо.

— Гованон снова служит Калатину, — сказал он.

— Ты оказался в его власти! Ох, чувствовал я, что этот парус не принесет ничего хорошего!

— Даже ты, Калатин, не сможешь выжить на Инис Скэйте, — сурово предупредил Корум. — Его обитатели обладают огромной властью — они могут вызывать смертельно опасные иллюзии. Давайте все вернемся на твой корабль, снимемся с якоря и продолжим наш спор в более подходящей обстановке.

Калатин посмотрел мимо него. Он смотрел на третьего пассажира шлюпки, продолжавшего тщательно скрывать лицо под низко надвинутым капюшоном.

— У меня нет никаких возражений против этого острова, — сказал он.

— Это потому, что ты еще не видел его воочию, — продолжал настаивать Корум. — Давай договоримся, Калатин, — ты берешь нас на свой корабль…

Отрицательно покачав головой, Калатин пригладил седую бороду.

— Не думаю. Я устал от плавания. На воде я чувствую себя не лучшим образом. Мы высаживаемся.

— Я предупреждаю тебя, колдун, — проворчал Илбрек, — что, стоит тебе ступить на этот остров, ты будешь обречен, как и другие несчастные, что предшествовали тебе.

— Увидим. Гованон, подтяни лодку повыше на берег, чтобы я не промочил ноги.

Гованон покорно выкарабкался из шлюпки, провел ее по воде, а потом вытащил на берег. Илбрек и Корум наблюдали за ним.

Калатин легко и изящно вышел из лодки, огляделся и раскинул руки; его плащ, покрытый магическими символами, распахнулся. Он глубоко и с удовольствием вдохнул этот зараженный воздух и щелкнул пальцами, после чего третья закутанная фигура, все так же храня инкогнито, поднялась с банки на носу и присоединилась к Калатину и Гованону.

— Надеюсь, что вы беглецы, — наконец сказал Илбрек. — После победы мабденов над фой миоре.

Улыбнувшись, Калатин приложил к губам руку, украшенную драгоценностями.

— И если все твои хозяева фой миоре мертвы, то, значит… — многозначительно сказал Корум, но в голосе его не было полной уверенности.

— Фой миоре не мои хозяева, Корум, — с мягкой укоризной поправил вадхага Калатин. — Порой алы становимся союзниками. К нашей взаимной выгоде.

— Ты говоришь так, словно, они все живы.

— Да, они живы. Живы, Корум, — Калатин произнес эти слова тем же сдержанным тоном, но в его голубых глазах светилась злобная насмешливость. — И торжествуют, потому что победили. Они удержали Кер Ллуд и сейчас преследуют остатки армии мабденов. И боюсь, скоро мабдены все будут перебиты.

— Значит, мы не победили под Кер Ллудом?

— А ты ожидал, что у вас это получится? Рассказать тебе о тех, кто пал под его стенами?

Покачав головой, Корум отвернулся и простонал:

— Ладно, колдун… Так кто же погиб?

— Король Маннах, проткнутый собственным боевым знаменем. Ты, вроде, знал короля Маннаха?

— Я знал его. И теперь горжусь этим.

— А короля Фиахада? Других его друзей?

— Что с королем Фиахадом?

— Насколько я знаю, он несколько часов был пленником моей госпожи Гоим.

— Гоим? — Корума передернуло. Он вспомнил жуткие истории о вкусах единственной женщины среди фой миоре. — А его сын, молодой Феан?

— Не сомневаюсь, он разделил судьбу отца.

— Что с другими? — прошептал Корум.

— О, их там было много. Много героев мабденов.

— Герой Ветви, друг Айана Власорукого, — заговорил Гованон неестественным механическим голосом, — был разорван псами Кереноса. Так же, как Фиона и Келин, девушки-воительницы…

— А из пяти королей Эрэлски в живых остался только младший, если он еще не замерз. Он ускакал, преследуемый принцем Гэйнором и людьми сосен, — с удовольствием продолжил Калатин. — Король Даффин потерял ноги и окоченел до смерти не далее чем в миле от Кер Ллуда — он прополз это расстояние. На пути сюда мы видели его труп. В десяти ярдах от него мы наткнулись на тело короля Хонуна из Таха-на-Ану, висящее на дереве — мы решили, что его настигли гулеги. А ты знаешь того, кто именовался Кернином Драным, человеком в плохой одежде и с нездоровыми привычками?

— Я знаю Кернина Драного, — сказал Корум.

— Вместе с отрядом, который он возглавлял, Кернин попал под взгляд милорда Балара и замерз, не успев нанести ни одного удара.

— Кто еще?

— Погиб король Гахбес и Гриньон Бычий Наездник, и Клар с Дальнего Запада, и Рыжий Лис Мейан, и оба Шемейна, Длинный и Коротышка, и Утер из Грустной Долины. Была перебита масса воинов из всех племен мабденов. Был ранен Пуйл Спинолом, кажется, смертельно. Так же, как старый Дилан, Шеонан Топор-девица и, наверно, Моркиан Две Улыбки.

— Стоп, — сказал Корум. — Неужели никого из мабденов не осталось в живых?

— Думаю, что в данный момент маловероятно, так как мы какое-то время находились в пути. У них было очень мало припасов, когда они направились к Крэг Дону, где надеялись обрести временное убежище, но они должны умереть там с голоду. По крайней мере, скончаются в своем святом месте. Может быть, этого они и хотели. Мабдены знают, что их время на Земле кончилось.

— Но ты сам мабден, — сказал Илбрек. — И ты говоришь об их судьбе так, словно это не твой народ.

— Я Калатин, — объяснил волшебник, словно говорил с ребенком, — и у меня нет расы. Когда-то у меня была семья, вот и все. Семья тоже пропала.

— Насколько я припоминаю, ты послал их на смерть! — возмущенно бросил Корум.

— У меня были послушные сыновья, — хихикнул Калатин. — Но настоящих наследников у меня не осталось, это правда.

— У тебя нет потомков, и ты спокойно смотришь, как гибнет твой народ?

— Может, в этом и есть причина того, чем я занимаюсь, — размеренно произнес Калатин. — Кроме того, ведь бессмертный не испытывает потребности в наследниках, не так ли?