Майкл Муркок - Хроники Корума (Сборник)

Пожав плечами, Гованон обратил внимание на Сактрика; тон у него стал деловым и конкретным:

— У меня есть то, что тебе нужно, и эта вещь может вернуться к тебе, но ты в свою очередь должен помочь нам в борьбе с фой миоре. Если нам повезет, и наш великий главный друид Амергин все еще жив, и если мы сможем найти последние из сокровищ мабденов, все еще находящиеся в Кер Ллуде, мы обещаем, что поможем тебе покинуть эту плоскость и найти другую, более подходящую для вас.

Сактрик кивнул головой мумии:

— Если вы сдержите свое слово, то и мы свое сдержим.

— Значит, — сказал Гованон, — мы должны поторопиться, чтобы справиться с первой частью задачи, ибо времени у разбитой армии мабденов осталось немного.

— Калатин говорил правду? — спросил Корум.

— Правду.

— Но послушай, Гованон, — поинтересовался Илбрек, — мы знали, что ты был полностью во власти колдуна, пока при нем находился мешочек с твоей слюной. Как получилось, что, пока вы добирались сюда, ты полностью освободился от нее?

Гованон ухмыльнулся.

— Потому что в мешочке больше нет моей слюны… — он хотел объяснять дальше, но Сактрик прервал его:

— Ты предполагаешь, что я отправлюсь вместе с вами на материк?

— Ну да, — сказал Гованон. — Это необходимо.

— Ты же знаешь, что нам тяжело покидать этот остров.

— Но это в самом деле необходимо, — повторил Гованон. — По крайней мере, с нами должен отправиться хотя бы один из вас — тот, кому будет передана вся сила малибаннов. А именно — ты.

Сактрик задумался.

— Значит, мне понадобится тело, — размышлял он. — Это не годится для такого путешествия. Лучше, чтобы ты не пытался обманывать малибаннов, Гованон, — добавил он, — как ты уже однажды обманул их… — В его голосе снова появились высокомерные нотки.

— На этот раз это не в моих интересах, — ответил карлик. — Но, зная тебя, Сактрик, я без особой радости пошел на сделку с тобой и, если бы дело касалось только меня, я бы предпочел погибнуть, но не возвращать тебе похищенное. Но этот вариант со смертью мы пока отбросим, ибо сейчас единственный способ спасти положение — продолжить то, что начали мои друзья. Однако я предполагаю, что, когда ты обретешь всю свою силу, это может плохо кончиться для кого-то из нас.

Сактрик пожал сухими плечами, на которых шелушилась кожа.

— Не буду отрицать, сид, — сказал он.

— Значит, остается вопрос, — вмешался Илбрек, — как Сактрик выберется с Инис Скэйта, если мир так недружелюбно относится к нему?

— Мне нужно тело, — Сактрик внимательно осмотрел всех троих, и Корума передернуло.

— Не каждое человеческое тело сможет вместить то, что именуется Сактриком, — заметил Гованон. — Решение этой проблемы, скорее всего, потребует от одного из нас акта сознательного самопожертвования…

— Тогда позвольте, чтобы им стал я, джентльмены.

Голос был новым, но знакомым. Повернувшись, Корум с огромным облегчением увидел Джери-а-Конела, который с привычным для себя нахальным видом стоял, прислонившись к скале и надвинув на один глаз широкополую шляпу; на плече у него сидел маленький крылатый черно-белый кот.

— Джери! — Корум кинулся к нему и обнял друга. — Как давно ты на этом острове?

— Я был свидетелем большинства сегодняшних событий. Очень здорово, — Джери подмигнул Гованону. — Ты блистательно обманул Калатина…

— Не будь тебя, Джери-а-Конел, у меня не было бы такой возможности, — сказал Гованон и, повернувшись, объяснил остальным — Именно Джери, как только стало ясно, что этот день плохо кончится для мабденов, притворился перебежчиком и предложил свои услуги Калатину, считавшему, что все, как и он сам, склонны к предательству, и тот принял их. Джери, пользуясь ловкостью рук, подменил мешочек с моей слюной другим, в котором не было ничего, кроме растаявшего снега. Выяснив намерения Калатина относительно мабденов, я продолжал делать вид, что по-прежнему нахожусь в его власти, а Джери исчез в неразберихе отступления от Кер Ллуда и тайно последовал за нами, когда мы направились к Инис Скэйту…

— Вот он, тот маленький парус, что я заметил на горизонте! — воскликнул Корум. — Это была твоя шлюпка, Джери?

— Можешь не сомневаться, — уверенно заявил Спутник Героев. — Что же до всего остального, сообщаю вам, что тела котов обладают удивительной способностью растягиваться, чего нет у людей. Я припоминаю историю, когда я носил другое имя, в совершенно иных обстоятельствах: кот с большим успехом вместил в себя — и тем самым заключил под стражу — душу весьма знаменитого колдуна. Впрочем, больше ни слова… Мой кот может принять тебя, Сактрик, и больших неудобств ты не испытаешь…

— Животное? — Сактрик затряс сухой головой мумии. — Как император малибаннов, я не могу позволить…

— Сактрик, — резко сказал Гованон, — ты отлично знаешь, что скоро, если вы не успеете покинуть эту плоскость, все вы исчезнете. И ты готов из-за надуманной гордости пойти на такой риск?

— Ты слишком фамильярен, карлик, — возмутился Сактрик. — О, если бы я не был связан своим словом…

— Но ты связан, — напомнил Гованон. — Итак, сир, вы готовы переместиться в кота, чтобы мы могли отбыть, или вы не хотите получить то, что я похитил у вас?

— Хочу. Больше жизни.

— Значит, Сактрик, ты должен принять предложение Джери.

Сактрик, похоже, никак не отреагировал, кроме того, что несколько секунд с нескрываемым отвращением рассматривал черно-белого кота; затем кот взвыл, шерсть на нем встала дыбом, и, прежде чем успокоиться, он выпустил когти. Мумия Сактрика неожиданно рухнула на землю и осталась лежать бесформенной грудой.

— Давайте побыстрее, — сказал кот. — И помните — даже обитая в этом теле, я не расстался со своими способностями.

— Запомним, — сказал Илбрек, поднимая найденное им старое седло и сдувая с него пыль.

Юный сид, раненый кузнец Гованон, Корум Серебряная Рука и Джери-а-Конел, на плече у которого балансировал кот, ставший ныне Сактриком, двинулись к берегу, где их ждал корабль.

Путешествие прошло спокойно. Илбрек, оседлав Густую Гриву, прокладывал кораблю кратчайший путь к материку. И вот, наконец, все поднялись на скалу, у подножия которой гневно ревел белый от пены океан, и Гованон здоровой рукой высоко над головой вскинул боевой топор и глубоко всадил его в мшистый покров земли, где еще несколько минут назад высилась пирамидка из камней.

Глазами, в которых светился незаурядный ум, черно-белый кот внимательно наблюдал за Гованоном, и порой в них вспыхивало рубиново-красное свечение.