Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

Исаия размахнулся молотом по горизонтальной дуге, целясь демону в лицо. Это должен был стать смертельный удар, но вместо того, чтобы пасть, монстр снова встал в полный рост.

Холодный неестественный ужас поселился у меня под рёбрами, останавливая дыхание и замораживая сердце. Это существо было просто за гранью всего, с чем я когда-либо сталкивался или обучался столкнуться.

Я повернул голову, когда на моё плечо опустилась рука. Велес и остальные солдаты смотрели на меня. Я видел на их лицах тот же самый страх и мрачную решимость, когда они примкнули штыки для атаки. Мы ничего не сказали. Не было необходимости. Наш долг ясен. Внимание демона обращено на Храмовников и похоже он выйдет победителем из этого боя. Но если его удастся отвлечь, то возможно космические десантники смогут повергнуть тварь.

Я сжал розарий, который взял с трупа Ланца, и показал остальным. Золотой кулон, который носили только священники Императора, тепло лежал в моей руке. Люди уверенно кивнули. Позади нас часть потолка начала двигаться и упала огромная пласкритовая балка.

Велес поднял ладонь в сторону демона и сжал пальцы. Понятия не имею, что он сделал, но псайкер привлёк внимание зверя. Монстр повернул голову и взревел.

Я неожиданно вспомнил одну из любимых вдохновляющих цитат Ланца. — Не бойтесь, люди! Мы идём к Императору сражаться в конце времён! — Мы бросились вниз по ступенькам, перепрыгивая разбитые церковные скамейки и упавшие куски каменной кладки. Топор демона едва разминулся со мной, и слева донеслись оборвавшиеся крики. Горячая жидкость потекла по ногам, и даже не оглядываясь, я знал, что половина людей за спиной мертва.

Кнут опустился, словно адская кара. Я упал и скатился по последним ступенькам, но Велес оказался не таким быстрым. Он ужасно закричал, когда его кожа вспыхнула, а правая рука отлетела. Затем демон отшвырнул его ногой через зал. Велес врезался в один из верхних балконов и упал на беспорядочную кучу камнебетона, словно выброшенная кукла.

Четверо оставшихся солдат и я присоединились к Исаие и выжившим Храмовникам, которые снова попытались сразить врага в рукопашной. Мы резали и били, рубили и кололи, но напрасно. Топор снова взлетел и в одном движении поймал меня и тех, кто был рядом зазубренным лезвием. Жалкие бронежилеты ничем не могли помочь несчастным, которых разорвало на части в красных брызгах. Но у меня было то, чего не было у них — розарий. Встроенное в кулон преобразующее поле, индивидуальный энергетический барьер, достаточно сильный, чтобы спасти меня от мгновенной смерти. Но всё же я не сумел устоять на ногах.

Я упал на ступеньки. Рёбра болели, а изо рта снова пошла кровь. Сквозь туман боли я видел, как молот Исаии, наконец, пробил медную броню демона. Выражение изумления на морде монстра сменилось осознанием произошедшего, а затем яростью. Глубокие трещины протянулись по телу, расширяясь и изливая болезненный красный свет и реки дымившей крови. Он взвыл в бесконечном гневе, рухнул на колени и обмяк. Что-то взорвалось в его груди, и на нас обрушился дождь. Кости и плоть полетели во все стороны, и океан крови залил некогда священные стены базилики.

Спустя некоторое время я сумел сесть. Демон исчез, изгнанный, наконец, в любой ад, из которого он явился. Неожиданно на меня навалилась сильнейшая за всю жизнь усталость. Я смотрел, как Храмовники собирали погибших и относили в “Интегуму”. Несмотря на повреждения “Лэндрейдер” выглядел вполне способным продолжать движение. Наконец, ко мне подошёл Исаия и остановился, пока я изо всех сил пытался встать.

— Капитан Кервис, наше задание выполнено. Теперь мы покинем вас.

Я всё ещё сжимал меч. — Как вы безопасно покинете город? У вас не осталось проводников.

— После смерти Самнанга Маргха в них нет необходимости. — Исаия показал рукой вверх. Во время боя половина крыши базилики обвалилась. В холодных небесах облака миазмы истончались и распадались. — “Громовой ястреб” уже направляется забрать нас к ближайшей открытой площадке.

Я наклонился и сплюнул собравшуюся во рту кровь. Я хотел спросить, не мог ли он отвести меня назад на мост или возможно даже с планеты, но не мог придумать, как сказать это и не показаться потерявшимся ребёнком. К тому же у космических десантников явно были и более важные дела, чем интересоваться проблемами одного кадианского штурмовика.

— Куда вы направитесь?

— Маргх — не последний кровавый властелин, — ответил Исаия без дальнейших деталей.

— Конечно. Соболезную о ваших людях.

Исаия выглядел озадаченным. Космические десантники даже не знают, что такое сочувствие? Понятия не имею.

— Они заслужили мир и покой, которые наступают только после смерти на службе Императору, — наконец произнёс он. — Нет большей награды. Разве вы не изучали это в детстве в семинарии?

— Неважно, — вздохнул я.

Исаия прижал кулак к тому месту, где, по-видимому, находилось его сердце. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он отдаёт мне честь. Я вернул жест уважения в традиционном кадианском приветствии, прижав пальцы к виску и повернув ладонь вперёд.

В этот момент пропасть между космическим десантником и штурмовиком казалась не такой огромной. Исаия опустил руку и повернулся, чтобы подняться на борт “Лэндрейдера”. Передняя рампа медленно закрылась за ним, двигатель зарычал, и машина выехала из базилики сквозь зияющее отверстие в западной стене.

Некоторое время я стоял один, не слыша ничего, кроме собственного дыхания.

Нет, было что-то ещё. Тихий стон. Я последовал на звук, осторожно пробираясь среди камней, пока не наткнулся на Велеса. Потому как он лежал было ясно, что сломан позвоночник. Он посмотрел на меня остекленевшим взглядом.

— Я слышал… — произнёс он. — О мире Императора. Вы… вы думаете, такая мерзость, как я заслужила его?

Хороший вопрос. Я не был уверен.

— Конечно, заслужил, — тихо сказал я.

Велес закрыл глаза и слабо улыбнулся. — Тогда даруйте его мне.

— Что?

Он снова открыл глаза. — Даруйте мне мир Императора. Вы же теперь можете, так?

Я посмотрел на меч. Тускло блеснул розарий.

— Или вы не всерьёз говорили о том, что принимаете мантию Ланца?

Я ответил не сразу. — Всерьёз.

Облегчение нахлынуло на лицо Велеса, и он снова закрыл глаза. Я пронзил его сердце одним движением и не вытаскивал клинок, пока не убедился, что он умер.

— Император, — прошептал я, — этот человек был прекрасным солдатом и хорошим другом. Надеюсь, это что-то значит в Твоих глазах.

Я вложил меч в ножны, поправил фуражку и убрал руки в карманы шинели. Смятая молитва из “Памятки для поднятия боевого духа имперского пехотинца” была моим единственным компаньоном, когда я уходил из города.