Стив Лайонс - Имперская гвардия: Омнибус

— Они… у них нет… Где головы? — наконец сумел сказать я.

— Их здесь нет, сэр, — ответил сержант Инграм сквозь зубы. — Мы искали.

Ланц начал тихо молиться, чтобы Император забрал души несчастных под Свою опеку. Несколько солдат последовали его примеру.

— Велес, — произнёс я, всё ещё продолжая смотреть на мерзкое зрелище, — что это, по-твоему, значит?

Псайкер, хромая, подошёл к основанию колонны, поскользнулся на луже замороженной крови, восстановил равновесие и схватился за холодный камень. Он закрыл глаза, и мышцы на его щеках задёргались.

Он одёрнул руку от колонны. — Капитан, мы в очень большой опасности.

Прежде чем он успел уточнить, нас омыло ярким светом. “Лэндрейдер” повернул за угол и медленно полз к нам. Установленные над гусеницами прожекторы осветили площадь всеми оттенками белого. Машина остановилась, и с громким лязгом открылась передняя рампа.

Кастелян Исаия направился к нам. Я хотел спросить его, заметили ли космические десантники что-нибудь необычное или незаметное, но передумал. Предводитель Храмовников по-прежнему был без шлема, и он прищурился, рассматривая отвратительный памятник.

— Император свидетель — я стократно отплачу за это Самнангу Маргху, — произнёс он, выдохнув густое облачко в холодный воздух. Затем он повысил голос, обращаясь к нам. — Нет времени отдыхать. Мы скоро лишимся и той малости дневного света, что у нас есть. Сколько осталось до базилики?

Инграм ответил. — Теперь недалеко. На западе есть канал. Мы пройдём над ним, затем сквозь парк Бивин. Церковь через улицу оттуда.

Велес дотронулся до моего рукава. — Капитан, я по-прежнему не советую идти дальше.

— Держи свою интуицию при себе, псайкер! — рявкнул Исаия. — Она нам здесь не нужна. Не выполнить это задание — значит признать поражение, а признать поражение — богохульство против Императора.

Ланц явно был согласен с командиром космических десантников и хотел, чтобы он знал это. — Верно, капитан. Если мораль и падает, то из-за твоих подрывных речей, Велес. С нами вера и сами ангелы Императора охраняют нас. Кроме этого нам ничего не нужно.

Его слова немного воодушевили солдат. Некоторые даже мрачно кивнули. Медрано хрустнул суставами, как боец перед дракой. Я же не сомневался, что впереди нас ждут большие опасности, как и предупреждал Велес.

Я направился к двум солдатам с огнемётами и приказал поджечь обезглавленные тела. Мелькнули потоки горящего прометия, и площадь заполнилась вонью горелой плоти.

— Уходим, — сказал я.

Удовлетворённый Исаия вернулся в транспорт. Привыкший к роли изгоя Велес первым направился по улице, молча снося угрюмые взгляды и шёпот.

— Мы только закончим дело и сразу свалим отсюда, — сказал я ему, стараясь говорить примирительно.

Три раза наш путь блокировали разрушенные здания и непроходимые завалы, и четыре раза мы находили взрывные устройства, способные разорвать брюхо любого пехотного транспорта. Приходилось возвращаться и искать обходные маршруты. Проходили часы, тени становились всё длиннее, а моё настроение всё хуже. Наконец мы вошли в большой сгоревший мануфакторум. Крыша отсутствовала, остались только почерневшие потолочные балки и провисшие боковые мостки. Снег покрывал выключенное гигантское оборудование, назначение которого я не мог понять, а звук двигателя “Интегумы” отражался от голых кирпичных стен.

Передовое отделение остановилось. Сержант Инграм жестом позвал меня. Рядом с ленточным конвейером, где ветер не смог потревожить их, в сугробе виднелись следы. У них были два больших пальца впереди и один сзади. Судя по глубине оставившее их существо было очень тяжёлым.

— Может собаки, — с надеждой сказал Инграм.

— Вы слышали каких-нибудь диких собак, пока были здесь? — нахмурился я.

Инграм в ответ несогласно что-то пробормотал, но я не разобрал что именно. Каждый из нас осматривался. Ничто не двигалось в тенях или липком тумане и всё же чувство, что за нами наблюдают и не думало исчезать.

За зданием находился район тесных жилых блоков, разделённых переулками. Улица стала такой узкой, что “Лэндрейдер” крошил тротуар и царапал фасады зданий спонсонами. Нам пришлось двигаться длинной колонной.

Три блока остались позади, пока мы не добрались до канала, солнце клонилось к закату, зато холод усиливался. Рядовой Медрано шёл всего в пяти шагах впереди меня, он сутулился и опустил голову. У многих людей включая Медрано не было зимнего снаряжения и им приходилось обходиться несколькими слоями одежды под бронежилетом. Как офицер я был в несколько лучшем положении и подумывал о том, чтобы предложить ему свои перчатки, когда что-то громадное и красное не выпрыгнуло из крошечного переулка справа от меня. Пронёсся горячий порыв зловонного воздуха. Медрано резко выдохнул и пропал. Что-то схватило его и исчезло в переулке слева, оставляя кровавый след. Следы на снегу совпадали с теми, что я видел на мануфакторуме.

Инграм покинул строй и бросился к входу в переулок. Там стояла полнейшая тьма, но сержант был полон решимости войти в неё несмотря ни на что. Я схватил его за руку, и остановил.

— Нет, стой! — рявкнул я.

— Медрано! — крикнул Инграм. Ещё руки схватили его за плечи и потащили назад на улицу.

— Он погиб, солдат, — резко произнёс я. — И если ты последуешь за ним, то и с тобой будет также. О чём ты думал?

Где-то рядом раздался вопль, сопровождаемый зловещим прерывистым воем.

Затем наступила тишина.

Люди, державшие Инграма, нерешительно отпустили его. Он тяжело выдохнул и сказал. — Сэр, у него был вокс-передатчик.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать услышанное. Теперь не осталось никакой связи с сержантом Кроуэлл на мосту и никакой возможности позвать на помощь или попросить подкрепление. Нас полностью отрезали от внешнего мира. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и я проклял имя Медрано, не понимая, что делаю. Как он мог быть таким глупым и позволить так легко себя схватить? Как он мог так расслабиться?

— Капитан! — крикнул Ланц.

Но как быстро гнев охватил меня также быстро он и прошёл.

Все смотрели на меня. Я снял фуражку и зажмурился. Что происходит? Мы же кадианцы, чёрт побери. У нас не бывает приступов гнева, нервных срывов и внутренних распрей, которые так часто подрывают боеспособность других менее дисциплинированных полков. Если мы хотим выжить, куда бы ни втянули нас Чёрные Храмовники, то нам нужно сохранять единство и силы. И ещё нам нужно выбраться из города, пока мы не набросимся друг на друга.

— Кто-нибудь видел, что это было? — спросил я.

— Я видел, — ответил один из солдат. — У него было четыре ноги, капитан, и красная кожа.