Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Омнибус

Простые граждане Врат Брэндона следовали за рабочими, кто небольшими организованными группками, кто сам по себе, желая продемонстрировать свою солидарность с рабочими. Строители в касках, люди в грязных спецовках и робах смешивались с горожанами в треугольных шляпах и щегольских черных костюмах, которые обошлись бы большинству рабочих в сумму, равную их годовому заработку.

Процессия проходила через городские ворота, в этом узком месте слегка замедляя свое движение, после чего выплескиваясь на широкие, усаженные рядами аккуратно подстриженных деревьев бульвары. Лица демонстрантов светились гордостью и страстной решимостью сделать наконец так, чтобы их голос был услышан. Раздражения в толпе почти не чувствовалось, наиболее рьяных участников демонстрации успокаивали группы организаторов движения.

В общем и целом демонстрация Объединения Рабочих начиналась хорошо.

Наблюдая за тем, как бесчисленная масса людей шагает по мощеным улицам ее столицы, губернатор Шонаи, крепко сдавив виски руками в попытке унять дрожь, ощущала, как ею начинают овладевать мрачные предчувствия. Она пыталась было на глаз прикинуть количество, демонстрантов, но сразу же оставила эти попытки. У толпы, втекающей в городские ворота, словно гигантская река, не было ни конца ни края. Уже тысячи людей, проникнув в парк Беллахон по внутренней поверхности стен, топтали ухоженные клумбы и бултыхались в неглубоком озерце, где дворцовые биологи выращивали бесценные породы рыб.

Все прогнозы о возможности подобной демонстрации говорили, что ее не может быть в принципе, — не было никакой организующей силы. Отделения Объединения Рабочих были слишком поглощены своими внутренними разногласиями и дрязгами, чтобы организовать хоть какую-нибудь локальную акцию протеста, не говоря уже о демонстрации столь значительных масштабов.

Что ж, то, что губернатор сейчас видела сквозь дворцовые окна, было похоже именно на демонстрацию. Глядя на тысячи людей, заполонивших ее город, Шонаи поклялась никогда больше не прислушиваться к прогнозам своих аналитиков.

«Неужели это конец? — думала она. — Неужто народ Павониса просто решил, что с него хватит? Вот так просто взял и решил: хватит!» Нет, если ей и суждено быть освобожденной от должности губернатора, то только через голосование или… Или смерть. А то, что сейчас происходит на улицах города, — всего лишь еще очередная трудность, пусть даже большая из всех, с чем ей приходилось сталкиваться до сих пор. Но она в силах справиться и с этим.

Встреча с Барзано вселила в нее некоторую надежду, что она сможет досидеть в губернаторском кресле до конца своего второго срока, сохранив при этом и чувство собственного достоинства, и, возможно, успеть наметить более мирный курс для своего преемника. Но теперь, казалось, даже в этой возможности ей будет отказано.

Она не видела представителя Администратума с тех пор, как тот впервые прибыл вместе с Ультрамаринами. А вчера сержант Леаркус весь дворец перевернул вверх дном, когда эксперт бесследно исчез. Выяснилось, что он, сопровождаемый контактным лицом из Адептус Арбитрес, совершил экскурсию в рабочие предместья, но Шонаи никак не могла взять в толк, зачем ему это понадобилось. В этих грязных предместьях не было ничего, кроме зачуханных баров для рабочих и задымленных лачуг. Она и представить себе не могла, что за дела могли быть у эксперта в этих забытых Императором местах.

«Интересно, вступал ли эксперт в контакт с капитаном Вентрисом?» — подумала губернатор, ведь она слышала, что с тех пор эльдарские налетчики совершили новое нападение, на сей раз на археологическую экспедицию. По-видимому, корабли системы обороны атаковали судно чужаков, и по крайней мере три капитана уверяли, что снаряды, выпущенные ими по вражескому судну, достигли цели. Умом она понимала, что все это мало вероятно, но официально доклады капитанов являлись конкретными доказательствами того, что ее администрация заняла относительно налетчиков недвусмысленно жесткую позицию.

Ее замысел заручиться поддержкой де Валтоса в проведении агрессивной политики против эльдаров и отколоть его от Талуна завершился полным провалом. Ее посланец к де Валтосу вернулся с вежливой благодарностью от главы картеля, но без всяких конкретных предложений помощи.

Впрочем, после недавних событий в зале сената она этому не удивлялась.

В довершение всего на утреннем совещании был озвучен рапорт арбитров, который заставил губернатора скрипеть зубами от бессильной ярости.

Прошлой ночью Адептус Арбитрес арестовали Бошампа Аброгаса, который полуголым бегал по пользующейся дурной репутацией окраине северо-восточного производственного района. Неся несусветную околесицу, он размахивал заряженным пистолетом и наугад палил из него по прохожим. Скорее всего он успел ранить нескольких человек, и арбитры, наконец задержав его, обнаружили, что он бредит, находясь в невменяемом состоянии под воздействием опиатикса — запрещенного сильнодействующего наркотика, быстро вызывающего привыкание.

Сейчас Бошамп томился в камере под базой Адептус Арбитрес, и он будет там оставаться до тех пор, пока семья не организует его освобождение. Шонаи полагала, что они дадут ему попотеть в камере несколько дней, прежде чем приедут за ним.

Размышления губернатора прервал вежливый стук в дверь ее комнаты.

Пригласив посетителя войти, она увидела, как в дверях, заложив руки за спину, появился Алмерз Чанда. Удостоив своего советника долгим взглядом, Шонаи вновь повернулась к окну, стараясь в деталях разглядеть все, что происходит на площади. За ее окном люди ровными колоннами продолжали входить в город.

— Их там много, Алмерз, — прошептала Шонаи.

— Да, — согласился Чанда.

— Я хочу, чтобы сегодня не было никаких несчастий, это понятно? Малейшая провокация, и эти люди превратятся в злобную толпу, и тогда ни от нас, ни от самого города ничего не останется.

— Я получил самые твердые заверения в том, что арбитры строго придерживаются принципа невмешательства, мадам.

— Хорошо.

— Я уверен, что после событий последней недели они осознают, что сегодня требуется очень и очень деликатное отношение к… к толпе.

Губернатор Шонаи кивнула, наблюдая, как начинает заполняться площадь перед дворцовыми воротами.

«Ради Императора, лучше бы они действительно это понимали».

Однако за толпой демонстрантов наблюдали и другие глаза — с верхнего этажа мраморного здания, расположенного в саду, обнесенном низкими стенами, — и эти глаза следили за происходящим с совершенно иными чувствами. Действуя с профессиональной, солдатской сноровкой, девять мужчин сняли с себя простую серую униформу и облачились в черную кожу и панцирные доспехи. Тщательно собрав бряцающие солдатские жетоны и прочие предметы, выдававшие их принадлежность к силовым структурам, они аккуратно упаковали их в брезентовую сумку.