Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Омнибус

Не в силах ни пошевелиться, ни заставить себя не слышать вопли товарищей, Келлан стал свидетелем тому, как зверь разделался с целым отрядом. Когда монстр начал уродовать трупы, он велел выжившему смотреть, пригрозив еще более страшными муками, если тот отвернется. Брызнула кровь, на серой облицовке стен появились алые потеки; зверь погружал пальцы в одну зияющую рану за другой и рисовал на стенах странные символы — кособокие звезды, оскаленные черепа, слова на ужасном и омерзительном языке, которого Келлан не знал. Все это напоминало какое-то нечестивое колдовство, но чего еще ждать от врага, который продал душу Темным Богам. Памятуя о наставлениях, которые перед самым началом вторжения дал прелат Юстиан, на эти рисунки Келлан смотреть не стал.

Закончив с издевательством над трупами и мерзкими граффити, зверь встал на колени перед солдатом и положил огромную лапищу ему на плечо, словно желая утешить. Келлан хотел уклониться от тошнотворного прикосновения убийцы, но не мог пошевелиться из-за боли.

— Познать врага значит уподобиться ему, — прошептал он, крепко зажмурившись.

— Я ведь предупреждал, что будет, если не станешь смотреть, — прорычал зверь и насильно раскрыл ему глаза. Веки оторвались, хлынула кровь. Антазия как-то раз сонно призналась Келлану, что самое красивое в нем — это его глаза; сейчас, когда голову пронзала непереносимая боль, он изо всех сил цеплялся за воспоминания о ней. Липкую влагу, залившую глаза, сморгнуть было нечем, и сквозь алую дымку Келлан увидел до ужаса обезображенное лицо зверя.

Война не пощадила зверя, и он выглядел в точности так, как представлял себе Келлан: весь в шрамах, в плоть грубо вшита аугметика, страшен как оживший кошмар. После разгрома Рожденных кровью по нижним пещерам поползли слухи о некой чудовищной твари, которую якобы выпустил побежденный враг, чтобы та пожирала славных жителей Калта. Этим слухам особо никто не верил, а проверить все истории о жестоких убийствах было совсем не просто из-за того, что множество людей до сих пор числились пропавшими без вести.

Но Келлан теперь знал правду: дело не просто в какой-то чудовищной твари. Все намного хуже.

Хотя боль была невероятной, он был рад, что глаза заволокло кровавым туманом. Взгляни он хоть раз прямо на врага — и душа его была бы проклята навечно.

— Есть только Император, — произнес Келлан. — Он наш щит, он наш защитник.

Зверь покачал головой, как будто такая предсказуемая реакция его разочаровала.

— Так вот что они вам говорят? Я-то думал, что народ Жиллимана не настолько глуп. Вы столько забыли из своего прошлого, что вас почти что жаль.

Келлан не ответил, сквозь жжение в глазах рассматривая огромную тушу зверя. Из-за доспеха он казался гигантом; сверхчеловеческое телосложение, результат генетических модификаций, не оставляло сомнений, что он — космодесантник-предатель. Проповеди провозглашали, что армия Железных Воинов разбита, что по всему Ультрамару противник обратился в бегство. Со дня победы при Кастра Танагра прошло шесть долгих месяцев, полных тяжелой борьбы, — и вот орды Рожденных кровью изгнаны со всех планет, которые они посмели осквернить.

Когда его отряд послали зачищать калтские туннели, Келлан обиделся на судьбу, которая не дала ему встретиться с врагом на поле боя. Уборка мусора — так назвал их задание Аквиллен. Полгода они патрулировали пустые пещеры, проверяя, не прячутся ли где остатки вражеских армий. Полгода они скучали, прочесывая огромные подземные залы, заброшенные туннели и гулкие галереи. Каждый день они проходили по пещерам, где с высоких, как в соборе, сводов свисали тонкие сталактиты, мерцавшие синим; где застывшие радиоактивные отходы переливались радужным сиянием; где заброшенные сельскохозяйственные посадки превратились в непроходимые заросли. Кариста однажды в шутку заметила, что им довелось побывать в таких местах, о которых сами жители Калта давно забыли.

Но кое-кто еще проник в этот затерянный мир и устроил себе логово в здешней темноте.

Этот кто-то прятался во мраке, выжидая, и они натолкнулись на него только во время последнего патруля. Район, по которому они тогда проходили, даже не был обозначен на карте: это переплетение глубинных туннелей и залов было отмечено как серая зона, и люди давным-давно ушли отсюда, переселившись в более просторные и светлые пещеры, откуда был выход к маглевам на поверхности.

На краю глубокой пропасти раскинулось заброшенное и безымянное поселение. В домах, похоже, уже много веков никто не жил, но до полного упадка им было далеко. Калтские строители потрудились на славу, и для того чтобы привести здания в порядок, достаточно было бы лишь физической силы и метлы.

Однако каждый такой дом нужно было проверить и убедиться, что нигде нет и следа врагов, — которых, кстати, патрулю до сих пор не попалось. Все знали, что Рожденные кровью не прошли дальше Ущелья четырех долин, и сама мысль, что хоть кто-то из этой мерзкой орды смог проникнуть глубже в пещеры, казалась смешной.

Но сейчас Келлан не смеялся.

— Ты ведь зверь, да? — спросил он, стараясь голосом не выдать охвативший его ужас.

— Так вот как они меня называют? — ответил зверь. — Жиллиманово отродье всегда изрекает банальности. Учитывая, скольких людей я зарезал, им следовало придумать что-нибудь более… пафосное.

— Ты чудовище, — выпалил Келлан.

— Тоже мне новость. — Зверь оглянулся на груду искалеченных, залитых кровью трупов. — Я этим уже давно занимаюсь, и трудно делать вид, что это не ужасно.

— Но зачем тебе это?

— Тебе нравится, как я разобрался с твоими друзьями? — спросил зверь, проигнорировав вопрос, и повернул острие ножа перед глазами жертвы. — А символы, как они тебе? Не уверен, что нарисовал все правильно, но суть они передают. Ведь тот, кто надо, их точно заметит?

— Не заставляй меня на них смотреть, — взмолился Келлан. В сухом пещерном воздухе, стремительно впитывавшем влагу, глаза, оставшиеся без век, жгло как огнем. — Ты все равно меня убьешь, так хотя бы пощади мою душу.

— Не смотреть — глупо, — возразил зверь. — В первую очередь нужно узнать, кто твой враг и на что он способен. Кажется, именно примарх Имперских Кулаков сказал, что первая аксиома обороны — понять, от кого защищаешься. — Глухой рокот, зародившийся в груди гигантского чудовища, отрывистым смехом сорвался с его губ. — Боги милостивые, если душа Обакса Закайо слышит, как я цитирую Дорна, то наверняка сейчас корчится в варповом пламени.

— Они тебя выследят, — проговорил Келлан. Он уронил голову на плечо, на губах при каждом вдохе пузырилась розовая пена. — Как только орден узнает, что ты такое, за тобой будут охотиться все без исключения.