Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Омнибус

— Да, эксперт Перджед. Полагаю, что это именно оно.

Бросившись к своему помощнику, Барзано опустился перед ним на колени и крепко обхватил за плечи. Лицо инквизитора горело от возбуждения.

— Лортуэн, ты знаешь, что означает это слово? Это имя?

Перджед покачал головой:

— Это не имя, скорее обращение. Оно, конечно, эльдарского происхождения и используется для обозначения того, кого следует чтить.

Барзано разжал руки, сжимавшие плечи Перджеда, и поднялся, совершенно сбитый с толку.

— Хоть это и полезная информация, но она не приближает нас к разгадке. Мы не знаем, с кем работают эльдары.

— Напротив, Арио, мы знаем достаточно. Теперь я с почти полной уверенностью готов назвать имя того, кого мы ищем.

— Да? Объясни, Лортуэн. У нас нет времени на долгие разговоры, поэтому говори безо всех своих длинных предисловий.

— Слово кайерзак дословно означает «почитаемый», но в своих работах Ласко Пайр рассказывает о том, как палачи темных эльдаров, существа, которых он называл гомункулусами, говорили ему, что он должен высоко ценить честь, которой удостоен: его телу причинена самая совершенная боль, какую они только могут себе вообразить.

Уриэль и Барзано постепенно начали понимать, к чему клонит Перджед, а тот тем временем продолжил:

— Видите ли, темные эльдары извратили это слово, используя его для обозначения тех, кому была оказана честь опробовать на себе их искусство пыток.

Сжав кулаки, Шонаи первой произнесла имя:

— Казимир де Валтос.

Организованный в укрепленном бункере восточного крыла дворца командный пункт орбитальной обороны занимался слежением за воздушным и космическим пространством вокруг Павониса. Этот командный пункт был полностью автономным — с резервными источниками энергии и независимой подстанцией. Все это давало возможность защищать Павонис без подключения к внешним сетям на протяжении целого года.

Второй техник Лютрисия Виджеон следила за приборами пульта контроля, осматривая пространство вокруг Павониса — нет ли нарушителей.

Ее командир, Даниил Воренс, расположился за командной консолью спиной к ней и был всецело поглощен показаниями приборов.

Заметив слабый сигнал на экране одного из локаторов, Лютрисия записала время его появления в вахтенный журнал. Должно быть, это корабль, он слишком велик, чтобы быть чем-нибудь другим. Лютрисия проверила график полетов, приколотый рядом с дисплеем, — ожидалось ли в секторе прохождение какого-либо космического судна. В графике об этом ничего не сообщалось, и Виджеон нажала несколько клавиш, сделав изображение на дисплее более четким.

Ничего похожего она раньше не видела: изящный длинный клиновидный нос и нечто смахивающее на высокие паруса. Что за дьявольщина?

Изображение корабля величественно проплывало по дисплею, очертания его были нечеткими, и Лютрисия попыталась зафиксировать его форму. В конце концов объект попал в фокус, и тут на плечо девушки опустилась тяжелая рука. Лютрисия вздрогнула от неожиданности, обернулась и увидела мрачный взгляд Даниила Воренса.

— Сэр, я заметила этот сигнал в… — начала было она.

— Я знаю об этом, Виджеон. Все должным образом было внесено в журнал. Я лично разрешил этот полет, — сказал Воренс, выключая ее дисплей.

— Да, я понимаю. Но не следует ли отразить это в ежедневном рапорте?

— Нет, Виджеон! — прошипел Воренс, наклоняясь к уху девушки и до боли стискивая ее плечо. — Этого корабля здесь не было, и ты не видела его на своем дисплее. Поняла?

Виджеон ничего не поняла, но не собиралась говорить об этом Воренсу.

Какая ей разница?

Кивнув, она вновь включила свой дисплей и перешла к обозрению другого сектора пространства.

Очевидно, Воренс ожидал этот корабль.

«Громовой Ястреб» с Ультрамаринами приземлился в сельском поместье Казимира де Валтоса у подножия Оусен Хиллз, почти в семидесяти пяти километрах к западу от Врат Брэндона.

— Всем на выход! — скомандовал Уриэль, первым выпрыгивая из брюха шаттла с болтером на изготовку.

В свете низкого вечернего солнца поместье де Валтоса выглядело очень красиво. Прямо перед Космическими Десантниками стоял огромный дом с множеством пристроек и флигелей, перед его парадным подъездом ожидали пассажиров две черные кареты. Ультрамарины выстроились в три шеренги, а шаттл тем временем, опалив землю столбом пламени, с воем взмыл в небо.

Уриэль жестами направил отделение Дардино налево, а Венасуса — направо, а сам повел отделение Пазаниуса к главному входу.

Парадная дверь была открыта, и Уриэль вихрем влетел в вестибюль с полом в шашечку. Последовавших его примеру Ультрамаринов капитан направлял резкими взмахами кулака. Показав таким образом, что Пазаниус и двое других Десантников должны следовать за ним, он бросился вверх по лестнице, его болтер хищно ходил из стороны в сторону в поисках цели.

Верхняя площадка лестницы оказалась пуста, и длинный, устланный ковром коридор тянулся от нее влево и вправо.

Коридор, ведущий направо, через несколько метров поворачивал на девяносто градусов, а противоположный ему упирался в тяжелую дубовую дверь. Что-то говорило Уриэлю, что этот дом покинут, но его многолетний опыт старого солдата не позволял капитану воспринимать все предчувствия иначе как призыв к максимальной концентрации сил, внимания и воли.

Уриэль и Пазаниус со всеми предосторожностями пошли по коридору, ни на секунду не сводя болтеров с двери. Генетически усиленные чувства капитана не могли уловить в комнате за дверями никаких признаков движения. Единственное, что заставляло почуять неладное, был запах. Слабый, почти неощутимый, но он беспокоил Уриэля.

Выбив дверь из косяков одним мощным ударом, капитан Ультрамаринов, пригнувшись, влетел в комнату, Пазаниус — за ним, поводя болтерами из угла в угол. Приняв во внимание размеры этого здания, сержант на этот раз решил воспользоваться болте-ром, предпочтя его любимому огнемету. Позади себя Уриэль слышал, как Ультрамарины сносят двери и обыскивают комнату за комнатой.

Зловоние, которое ударило Уриэлю в нос прямо с порога, поразило его, но то, что он увидел на кровати в углу комнаты, заставило его покачнуться.

Некогда это было человеческим существом, но почти все признаки его принадлежности к людскому роду были содраны со скелета лезвиями, пилами, иглами и пламенем. Золотой ореол волос обрамлял голову трупа, а лицо являло собой жуткую маску смерти. Глаза были вырезаны из глазниц окровавленными осколками разбитого зеркала, которые теперь хрустели под ногами.

При виде всего этого Уриэль преисполнился ярости:

— О Жиллиман!

Пазаниус опустил свой болтер, также ошеломленный ужасным видом мертвой женщины.