Грэм Макнилл - Орден Ультрамаринов: Омнибус

Дацей — настоящий образец прекрасного воина — шагнул в сторону и нажал на иконку, которая открыла дверь.

— Тогда давайте узнаём, насколько хорошо вы сможете его благословить, — пошутил он.

Он уже начал оценивать, насколько я сейчас боеспособен, наблюдать, планировать ходы. Мой брат-сержант желал узнать, насколько остры мои навыки. Того же хотел и я.

Использовать Бушующий клинок в боевой клетке было бы оскорбительно для оружия, и к тому же дало бы мне нечестное преимущество, поэтому я взял со стойки тот же тренировочный гладий, что и у моего оппонента. Клинок был хорошо сбалансирован: лезвие оставалось прямым и острым, несмотря на долгие часы практики в схватках, которые ему пришлось пережить. Пусть не идеальное оружие, но оно все равно заслуживало уважения.

— В шлемах или без, брат? — спросил Дацей.

Здесь, в клетках и с обнажёнными клинками, звания переставали иметь значение.

— Без. Хочу иметь возможность свободно дышать и использовать свои чувства без помех.

— Хорошо. Тогда значит никаких ударов выше шеи. До первых трёх попаданий?

Я кивнул в знак согласия, принимая боевую стойку в силовом доспехе. Вантор рассердился бы, если бы узнал, что я так скоро исцарапаю броню, однако я придерживался мнения, что доспеху нужно обзавестись шрамами, прежде чем отправиться в подходящую битву.

— Начали.

Первый удар Дацея был нацелен мне в туловище. Мне едва удалось парировать его, как за ним сразу последовал второй выпад, который застал меня врасплох и отколол кусочек от его моего нагрудника. Мы остановились и вернулись в исходные позиции.

— Первое попадание за тобой, брат.

Я старался, но к своей досаде потерпел неудачу.

— Поехали.

Дацей рубанул по нисходящей линии сверху вниз. Я быстро выставил блок и отошёл на шаг назад, приглашая его наступать, что он и сделал, нанеся удар с плеча. Я выставил гарду для защиты и сам провёл выпад, но Дацей без труда отразил его и, воспользовавшись инерцией, крутанул свой клинок по дуге и врезал мне по ключице, заставив меня упасть на одно колено.

Я обливался потом, но Дацей сразу вернулся в исходную позицию, не став подавать руку, чтобы не позорить меня.

— Это уже второй, — с едва заметной ухмылкой произнёс сержант.

Теперь я сгорал от стыда и гнева. Я занял своё место и принял боевую стойку.

— Давай.

В этот раз я резко нырнул под диагональный рубящий удар соперника и выскочил рядом с гардой Дацея. Он повёл меч вниз, ухитрившись сделать блок, и наши клинки столкнулись. Но из-за силы удара его рука с мечом отогнулась назад, и я не преминул воспользоваться этой слабостью, чтобы врезать ему в солнечное сплетение плечом.

Дацей покачнулся и попытался восстановить равновесие, но я продолжил атаку, сперва прибегнув к удару сверху, чтобы взломать его блок гардой, а затем нанеся апперкот по диагонали, который оставил вмятину в нагруднике оппонента, а его самого на полу.

Мы снова начали бой, и в этот раз долго обменивались шквалом ударов, делая ложные выпады и ставя блоки. Наши клинки превратились в размытое пятно стали, и в какой-то миг я почувствовал себя как прежде. После жестокого обмена ударами резким движением я развернул меч и ударил им плашмя по горжету Дацея.

Он схватил ртом воздух, когда клинок оказался возле самой его шеи и предательски звякнул. Я проигнорировал его лёгкий шок и занял свою позицию.

— У каждого по два очка. Поехали.

Пока я повторял заученные движения, а мечи высекали искры, я почувствовал пульсацию прямо за глазами, похожую на сильную головную боль. Словно в черепе кто-то бил в барабан в такт моему сердцебиению.

Тени заволокли арену боевой клетки. Здесь было темно ещё когда я вошёл, но сейчас тьма стала сгущаться. Она сжималась вокруг меня, будто кулак. Как хищник, она подстерегала в тишине, притаившись где-то на границе зрения. Откуда-то издалека холод проник в мои кости.

Боевая клетка растворилась и забылась, когда буран арктической тундры вторгся в моё сознание. У края покрытых изморозью руин лежал покров тьмы. Из чёрной мглы возник враг.

— Я есть погибель…

Лёд под ногами задрожал, словно от стука громадного сердца. Золочёный царь вернулся во всем своём пугающем величии. Мы схлестнулись в поединке; со мной мой Бушующий клинок, злобно потрескивающий в латной перчатке, и имя примарха на устах сродни обнажённому мечу.

Царь размахнулся боевой косой, громадная клинковая часть которой напоминала серп луны, вырванный с небосвода в чернейшую ночь и приставленный к оружию. Лезвия сошлись вместе в каскаде искр и разошлись. На мгновение я сделал передышку, но царю мёртвых она была не нужна — его сущность питалась за счёт некоего древнего разума и приводилась в движение машиной, ради становления которой он отдал свою смертную оболочку. Крупный, непреодолимый, он вмиг вырос надо мной.

— Нет, только не снова! Я — Макраггский Лев. Магистр караула, убийца королей!

С яростью, рождённой из отчаяния и ненависти, я бросился на некрона. Рукоятка его косы сломалась, рассечённая пополам моим мечом, и я накинулся на него, когда он изнурённо поднял руки, чтобы сдаться.

— Ты не получишь пощады, — заявил я, обрушивая град ударов, пока плечо не заболело и лёгкие не готовы были взорваться.

Воздух не поступал. Я опять тонул, и покров тьмы закрывал поле зрения, душил и лишал меня моей добычи.

— Нет! Я не могу упустить победу. Только не снова, нет…

Я рухнул без сил, собираясь стошнить, как мне казалось, жидкостью из лёгких, но вышел только воздух. Перед собой я увидел Дацея. Его гладий был сломан, расколот поперёк клинка, а наручи разбиты на куски. На его лице читалось потрясение и гнев.

— Брат… — задыхаясь вымолвил я и упал. Дацей, несмотря на нанесённые ему ранения, вскочил, чтобы подхватить меня.

— Брат-капитан… — голос сержанта звучал испуганно. Я отмахнулся от его заботы и встал без посторонней помощи.

— Я в порядке. А ты? — я кивком показал на его бронепластину.

— Просто царапина.

Ложь. Он нахмурился:

— Что произошло?

Я не видел смысла скрывать правду, так что рассказал ему об увиденном, о воскрешении моего убийцы, о дуэли, в которой бился против него, как мне казалось.

— Я мог убить тебя, Дацей.

— Однако ж не убил.

Но мог. Я чуть не совершил большую ошибку. Дамнос оставил на мне отпечаток, некий фантом, которого я привёл с собой. Я почувствовал его холодное дыхание и сжался от тупой боли в боку. Я видел это в тенях, покров тьмы, который скрывал чудищ из холодной стали и голубовато-зелёного огня.

Нечто в окружающем сумраке привлекло моё внимание, и я схватился за Бушующий клинок, одновременно бросив Дацею новый меч со стойки.

— Что такое? — Сержант без труда перехватил клинок и оглянулся вокруг, стараясь проследить за моим взглядом.