Михаил Шабловский - Демон сна

О Боже, Боже мой! Зрелище было страшным, убийственно, невоспринимаемо страшным. И дело было даже не в сонме демонов, крутящихся вокруг алтаря, наблюдаемых мною «истинным зрением». И не в толпе готовящихся к тёмной церемонии адептов, наполнявшей зал. Не в чёрно-сияющей проклятой книге, лежавшей на высоком пюпитре у залитого красным камня и колдовского круга в центре зала. Не в обнажённой фигуре Старика Ди, с ног до головы измазанного чужою кровью.

Самое страшное было на помосте, возле алтарного камня и над ним. Х-образная пыточная рампа была установлена посреди круга и камень лежал прямо между двумя её нижними опорами. У опор, видимо, только недавно снятые, распростёрлись безумно искромсанные тела нескольких юных девушек. Даже девочек. Хозяевам культа, видно, требовались полностью невинные жертвы. Так они и открыли ту дверь, о которой говорил их проклятый повелитель. Тела были так искалечены, что я не мог определить, сколько их там. Наверно, их было не меньше трёх. Или четырёх. Жестокость и бессмысленность этого жуткого кровопролития потрясали разум. Но это было ещё не всё. На рампе, распятая и прикованная железом за руки и за ноги, висела Оля Самохина. Моя сестра. Она была совершенно без одежды. Она была очень бледна и синие глаза ярко выделялись на искажённом болью прекрасном лице. Ей было очень, очень больно, и это я чувствовал прямо физически. Мало того, что металлические оковы глубоко врезались в её запястья и щиколотки, держа вес её тела. Мало того, что её горло было стянуто кожаной удавкой. Мало того, что несколько кровавых следов от удара бича опоясывало её руки, ноги и живот. С обеих сторон пониже высоких грудей прямо под её рёбра воткнуты были два железных крюка, из-под которых по белой коже несчастной сочились струйки крови. К крюкам были привязаны верёвки, пропущенные через блоки, прикреплённые под низким потолком. Другим концом верёвки спускались на ворот, у рукояти которого стоял Ди. Ещё не видя меня, Старик, с полубезумным садистским смехом и воплем «Пой, птичка моя, пой!!» немного провернул рукоять. Тело Ольги чуть изогнулось было вслед за потянувшими её вверх крюками, но оковы прочно удерживали его на месте и не давали уменьшить боль. Кровь полилась сильнее. Я видел, что Ольга изо всех сил пытается не закричать, старается не доставить мерзкое удовольствие своему мучителю. Но страдание было слишком чудовищным и с её побелевших губ сорвался долгий сдавленный стон, в конце всё-таки прорвавшийся пронзительным болезненным выкриком, таким, какой я слышал снаружи здания.

Старик приотпустил ворот.

— Вот так, хорошо! — крикнул он. — Слушайте прелестное пение жертвы, о братья мои! Недолго осталось ей услаждать наш слух! Скоро…

Тут я сильным ударом распахнул двойные двери и ворвался в это обиталище зла и порока. Ко мне рванулись было близстоящие адепты, но я выстрелами из карабина по ногам уронил одного, второго, третьего, так что остальные сначала замерли, а потом начали отступать от меня, образовав довольно широкий пустой круг, по краям которого со стонами корчились раненые мною.

— А вот и ты, маленький Тюремщик! — заорал Старик Ди в наступившей после выстрелов звенящей тишине. — Ты пришёл за своей сучкой, как я и ожидал! Слышишь, как славно она заливается? Брось свои пулялки, иначе она запоёт ещё краше! Бросай! Ну!!

И этот негодяй резко крутанул ворот. Ольга задрожала и выгнулась на рампе:

— Не-е-ет!! — страшно и хрипло выкрикнула она. — А-а-а!! Не! Слушай! Андрей! А-а-а! Стреляй!!

Её кровь брызнула на алтарный камень и рисунок колдовского круга. Адепты вокруг меня угрожающе зашумели и начали придвигаться ближе. Старик с хохотом приплясывал у ворота. Недолго думая, я резко вскинул карабин и выстрелил в него, уже вовсе не заботясь о нелетальности попадания. Убью его — и ворот ослабнет, Ольге сразу станет легче. Я был уверен, что как только Ди свалится, адепты разбегутся в страхе, лишившись лидера. Затем я собирался быстро освободить Ольгу, остатками сил развоплотить её вместе с собой и пронести за забор. А уж потом, по возможности, вернуться за книгой. Но всё пошло совсем не так. Произошла удивительная и очень неприятная для меня вещь. Покрытое кровавыми разводами тело Ди вдруг словно расплылось на мгновение и пропустило сквозь себя пулю. Она глухо стукнула в стену зала. Единственным плюсом от моего выстрела было то, что рукоять пыточного ворота вырвалась из бесплотной руки Ди, верёвки всё же ослабли, и это действительно немного облегчило страдания Ольги. Но ненадолго.

— Ха-ха-ха-ха!! — громко засмеялся Старик. — Ты что же, думал, один только так умеешь? Быстро бросай оружие, глупец! Посмотри, как ей больно!

И он вновь схватил и повернул рукоять ворота. Ольга застонала и закричала слёзным криком, уже безо всяких слов. Вот это новости! Мой враг владеет деволюмизацией! Мне стало по-настоящему страшно.

— Стой! — крикнул я. — Перестань! Не мучь её! Я кладу оружие, вот!

И я поднял руку с карабином вверх, демонстрируя Ди своё послушание. Затем вынул магазин, медленно опустил «сайгу» на пол, вытащил пистолет из кобуры, разрядил его и тоже положил рядом с ружьём. Однако обе обоймы я сунул в карман — давать заряженные стволы адептам я вовсе не собирался.

Несмотря на страх, я не потерял способность рассуждать. Два соображения вели меня. Во-первых, почему Ди не воспользовался таким отличным методом спасения, когда я ранил его в квартире на бульваре Рокоссовского? Видимо, он тогда не умел так сделать. Научился за вечер, вычитал в проклятой книге? Но ведь она не давала ему себя листать, а открывала только то, что хотела или что приказывали хозяева. Вряд ли они так заботились о Старике, чтобы научить его защищаться от меня, даже если предположить, что в книге есть подобная информация. Ведь несколько минут назад его низший повелитель легко был готов сменить Ди на Малинова в качестве руководителя своего культа. Получается, и это будет во-вторых, он обрёл эту способность буквально только что. Как? Я догадывался, как. Огнестрел вряд ли мог помочь мне теперь. И мне отчаянно нужно было подобраться к Ди вплотную.

— Андрей! — прорыдала Ольга, открыв глаза и увидав, что я положил оружие. — Не надо! Зачем! Лучше убей меня! — и тут её отчаяние и страдания прорвались наружу, она больше не могла их сдерживать. — Господи! Мне больно!! Больно!! Андрей, помоги, сделай что-нибудь!!

У меня больше не было времени на размышления. «Оленька, потерпи, родная, я иду!!» — крикнул я. Ещё оставался маленький козырь в рукаве, и пора было им воспользоваться. Во время схватки с охранниками Дюраль съехал за поясом назад, но не покинул меня. Под плащом он даже не был заметен врагам. Теперь я сбросил плащ, выхватил из-за спины свой импровизированный меч, деволюмизировался и гигантскими прыжками рванул вперёд через ментальное пространство, широкими ударами рассекая попадавшихся навстречу демонов. Дюраль с легкостью проходил сквозь бесплотные тела. Разрубленные, они рассыпались на дымные хлопья и истаивали в ничто. Почуяв опасность, монстры стали уже сами сторониться меня. Старик Ди, исказив своё холёное лицо в остервенелой гримасе, потянул рукоять сильнее, вопя: «Стой, гадёныш! Не подходи!» Я чувствовал, что он меня видит и боится моего приближения. Верёвки натянулись. У Ольги больше не было сил кричать, она дико завыла и застонала, из сильно закушенной губы потекла струйка крови, но я был уже рядом. Всего три прыжка потребовались мне, чтобы прямо через толпу адептов и демонов проскочить к рампе. Не к Старику. К сестре.