Лилия Роджер - Инферняня [litres]

Репортаж закончился.

– Не повезло Гермесу, – сказала я.

– Да, – пожал плечами Томас.

– Нужны Грыыхоруу эти сандалии…

– Ему нужна справедливость, – сказал Томас, а потом взял пульт, приглушил звук и произнес нерешительно: – А ты не хотела бы пообедать со мной? Я как раз собирался… Тут есть отличный итальянский ресторан неподалеку, «Мама Кьяра» называется. Не была?

– Не-а…

– Я там часто обедаю…

Но я не сразу ответила, потому что думала о своем.

– Значит, – сказала я, – у всех предсказания сбылись?

– Похоже на то, – сказал Томас.

– А у тебя? – настороженно спросила я.

Он на миг замешкался, словно вспоминая, потом сказал:

– А, про первую любовь?

– Да, – кивнула я.

– Пока нет, – он рассмеялся. – Но, думаю, сбудется.

– Да? Прекрасно, – буркнула я, подняла с диванной ручки чашку с растаявшим до молока мороженым и пошла на кухню.

Агент-сосед увязался за мной.

– Ну так?.. Пойдем обедать?

Я чуть было не сказала: «Почему бы тебе не дождаться визита твоей библиотекарши и с ней и пообедать?» – но промолчала. Что толку выяснять отношения, когда и так ясно – он без ума от другой?

– Это… дружеский обед? – спросила я.

– Нет, – сказал Томас.

– Что?

– Это свидание.

Так он… для меня, что ли, так вырядился?

– Я пять минут, – сказала я. (Да ну их, эти предсказания!)

Он кивнул.

Я юркнула в спальню и молниеносно закрыла дверь, чтобы Томас не успел увидеть, что находится в комнате.

Я и правда оделась за пять минут. Ну, почти. Потом я решила, что в белой блузке выгляжу скучно. Потом – что желтая не сочетается с джинсами. А потом – что джинсы слишком обтягивают бедра… А чтобы достать каждую из этих одежек, мне приходилось прорываться сквозь пальмовые листья и биться головой о кокосы и ананасы.

– Кхм, – раздался за дверью голос Томаса, когда я натягивала клетчатые широкие штаны. – Я не настаиваю на бальном наряде…

– Сейчас, пять секунд, – отозвалась я.

Пять секунд продлились еще минуту. Ну ладно, десять минут.

В общем, через полчаса мы спускались по лестнице. И на мне было мое лучшее платье – розовое в белые мелкие цветы. Оно подчеркивало талию и подходило к моим любимым, белым с бантиками, туфлям.

Когда мы проходили мимо почтовых ящиков, я увидела, что из моего торчит белый уголок. Я достала из клатча ключи, открыла ящик. Там были открытка и пухлый конверт. Открытка была рождественская. На обороте были зачеркнуты чьи-то поздравления с рождеством, а ниже накарябано крупно всего три слова: «Спасибо за фрукты». И подпись: «Зевс».

– Зевс? – я недоумевала.

– Я послал ему фрукты с нашей пальмы. От твоего имени, – сказал Томас.

Ну ладно. Пусть хрумкает, мне не жалко.

Затем я приступила к конверту. В нем было одно фото и стопка сложенных вчетверо листков. На фото был беленый домик на берегу океана, с пальмами и цветущими кустами. С обратной стороны было написано: «Спасибо, Алисия. Он твой. С любовью, Селия».

Селия? С любовью?

Я развернула бумаги. Какие-то документы, и что это написано наверху?

– Хм, – сказал Томас. – Дарственная.

Он взял из моих рук бумаги, пролистал.

– Поздравляю, – сказал с улыбкой.

– Что? – всполошилась я.

Знаете, юридические бумаги и документы редко сулят что-то хорошее.

– Селия подарила тебе дом.

Я с удивлением перевернула фото:

– Вот этот? Дом у океана? – кажется, мой голос дал петуха от радости.

Томас вчитывался в документ:

– Да. Дом во Флориде. Это часть владений Селии…

Я заглянула в напечатанный мелким шрифтом текст:

– «Так называемый амбар для инвентаря»… Ну и что…

– Конечно, – сказал Томас. – У него и окна как у жилья. Думаю, раньше это был дом садовника или что-то в этом роде.

– Но – за что? Почему она ни с того ни с сего дарит мне его?

– Почему ни с того ни с сего, – сказал Томас. – Я же тебе объяснил, что послал фрукты Зевсу.

Я одна тут тупая или другие бы тоже ничего не поняли?

– И Зевс теперь знает, куда делась амброзия, – сказал Томас. – А значит, перестал гоняться за семьей Барментано.

– А-а! – сказала я. – Значит, это все по правде? – я кивнула на бумаги.

– Да, ты законная владелица. И к дому прилагается полгектара земли…

– Шикарно! – вскричала я. – Я владелица дома с парком!

– Ну, не с парком…

– Все равно! – сказала я. – Я никогда еще не была землевладелицей!

Ресторан находился в маленьком двухэтажном здании, прибившемся к многоэтажке, как ракушка к утесу. Внутри было мило, уютно и совсем по-домашнему: клетчатые скатерти, вязаные ажурные занавески, крашенные белой краской старые деревянные стулья. Посетителей было много, но нам удалось найти свободный столик – правда, не у окна, а в глубине, но там тоже было неплохо.

Буквально через минуту к нам подошла полная темноволосая девушка и с оживленной улыбкой сказала:

– Томас! Привет! – и подала нам обоим меню.

– Спасибо, – сказал Томас.

Она ушла, а я спросила, открывая меню:

– Ты здесь, наверное, постоянно бываешь?

– Да. Почему бы не навестить свою первую любовь…

– Что? – вскинула я глаза.

– С этой девушкой я встречался в старших классах. Это кафе ее семьи.

– Да? – произнесла я. – Все понятно.

– Что понятно?

– Ничего, – буркнула я.

– Да?

– Если ты все время сюда захаживаешь, значит, она до сих пор тебе… ну… нравится.

– Нет. Значит, мне нравится, как у них готовят, – сказал Томас.

Похоже, он не врет. Поверить, что ли?

Все же хорошо, что это не библиотекарша – та при каждой встрече лезет с ним целоваться!

А Томас рассматривал меню.

– У них очень вкусная паста. Из домашнего теста… – сказал он.

Я тоже рассматривала меню. Но думала о другом – уже и не о библиотекарше, и не о Томасе. А о своем доме у океана. И о том, что теперь мне будет куда высадить мою чудо-пальмочку! Буду с утра просыпаться, протягивать руку в окошко и срывать манго или апельсин на завтрак!

– Да, все забываю спросить, – прервал мои мечты Томас. – Когда мы грузили пальму в фургон, я заметил, что вся земля в горшке перерыта. Ты не знаешь, кто мог это сделать? – Он понизил голос: – Похоже, хотел взять отросток.

– Откуда мне знать? – как можно небрежней сказала я. – Наверное, соседский терьер. Не мог до улицы дотерпеть.

– Да? – улыбнулся Томас.

На что это он намекает, а? Я приняла невозмутимый вид и уткнулась в меню.

Но тут зазвонил мой сотовый. Я поспешно его выхватила из клатча и так неуклюже нажала кнопку ответа, что он шлепнулся в корзинку с хлебом и уже оттуда заверещал:

– Алисия! Я с детьми торчу у твоей двери, и на нас пялятся соседи! Где тебя носит, черт возьми!!!

Это был голос Грыыхоруу. Который, похоже, изучил на своих актерских курсах, как выражать эмоции с помощью слов. Я представила, как они там стоят в подъезде: на детях антикислородные шлемы, Грыыхоруу, по обыкновению, в супермини-юбке. Хорошо, если не в облике старушки лет восьмидесяти. Отчего же соседям на них не пялиться?