Виктор Косенков - Гость внутри [litres]

– Чего занятного? – Беляев залпом влил в себя остатки коньяка, жестом попросил бармена повторить.

Тот бодро подхватил бутылку, принялся колдовать с емкостями.

– Интересно, необычно. Люди, говорят, занятные. Вот тебя мне рекомендовали как умного интересного человека. – Лариса скептически оглядела Беляева с ног до головы.

– Что, не похож? – усмехнулся Леша.

– Не знаю, – улыбнулась рыжая. – Не очень пока.

– А Наташку ты откуда знаешь? – спросил только для того, чтобы не получилось паузы, Алексей.

– Мама с ней работала одно время.

– Мама тоже актриса?

– Нет, она художник. Гример.

– Угу. – Леша влил в себя подставленный коньяк, попытался заказать еще, но Лариса остановила:

– Бери мой, я все равно не пью такое крепкое.

– Зачем тогда заказывала? – нахмурился Алексей.

– Ну, надо же было с чего-то начинать разговор с «умным, интересным молодым человеком», – подмигнула ему девушка. – Кстати, о тебе еще много чего хорошего говорили…

– Ну, и что тебе еще про меня хорошего говорили? – Леша без зазрения совести курил в постели.

Рыжая москвичка лежала рядом. Девочка откровенно выдохлась.

– Не скажу, – промурчала она.

– Ладно, как хочешь. – Алексей выпустил под потолок струю дыма. – Но это хоть на правду похоже?

– Более чем.

Беляев удовлетворенно хмыкнул, встал с кровати и начал не спеша одеваться.

– Уже уходишь? – вздохнула Лариса. – Там на журнальном столике какие-то деньги лежат…

Леша замер, почувствовал, как темнеет в глазах.

В клуб влетел злой и страшный как черт. Распихал всех, кто попался на пути, пронесся по всему залу в поисках актрисы. Когда обошел все доступные помещения от бара до туалета и вернулся назад, Наталья сама подошла к нему.

– Приветики, – весело помахала ручкой актриса. – Ты меня искал, говорят?

– Ты мне тут уже рекламу раскрутила?! – зло рявкнул Алексей.

– Ах, ты об этом, – вздохнула актриса. – А тебе не понравилось?

Беляев хотел сказать резкую грубость, но вместо этого выдохнул тихо:

– Что ты делаешь?

– Обеспечиваю тебе веселую, беззаботную жизнь. Независимую в материальном плане. Кроме того, по-моему, вам обоим это было нужно.

Леша до крови закусил губу. Очень хотелось послать Наталью куда подальше, обматерить и больше никогда не видеть. Так бы и поступил, если бы была любая другая женщина, но вместо этого только повторил тихо:

– Что ты со мной делаешь?

Леша просто жутко напился. Он лежал, и перед мутным взором его шла какая-то дикая пляска. Было ли это наяву или только бредом затуманенного сознания, он понять не мог. Учитывая окружение, в котором надрался Беляев, могло быть и то и другое.

Плясали черти и ангелы. Их было много. Взлохмаченные, с потрепанными крыльями и пропитыми лицами ангелы и прилизанные, втиснутые в дорогие костюмы черти. Леша наблюдал за ними давно. Теперь они разбились на несколько группок, одна выплясывала канкан, другая выводила хоровод, напевая какую-то чушь вроде «идет ниточка за иголочкой».

Хоровод действовал на нервы, а вот канкан радовал своим пьяным задором. Леша долго думал, обсвистать веселую компанию или поаплодировать, наконец решился и, крикнув «браво», захлопал в ладоши. После этого неожиданно сделалось очень грустно, и Беляев заплакал.

Танцоры не обращали на Алексея никакого внимания, продолжая свое шоу. Только, нарушив их строй, перед ним появилась Наталья, склонилась, сказала с материнской нежностью, даже дурацкий жаргон куда-то пропал:

– Мальчик Леша, что с тобой?

– Все нормально, – отозвался Беляев.

– Травки перекурил? – участливо поинтересовалась актриса.

– Нет, водки перепил, – буркнул Алексей.

– Зачем?

– Напиться хотелось.

– Напился?

– Да.

– Полегчало?

– Нет.

– А завтра утром похужеет еще, – сообщила Наташа. – Помяни мое слово. Так стоило ли напиваться?

– Стоило? – Беляев повернулся, попытался подняться, не получилось. – А что еще делать? Если ты ощущаешь полную свою никчемность, если… И вообще, тебе-то какое дело до всего этого?

Он замолчал. Актриса смотрела выжидающе, наконец не выдержала, поторопила:

– Ну! Что еще если?

– Если ощущаешь, что тобой пользуются.

– Кто тобой пользуется? – фыркнула актриса с такой брезгливостью, словно пользоваться тут и нечем вовсе.

– Все, – упрямо произнес Леша и сел. Теперь только понял, что сидит на диванчике в клубном гардеробе. – Все, даже ты.

– Ага, – кивнула актриса. – А мне-то казалось, что это ты мной пользуешься, то есть меня пользуешь. Да еще и за деньги.

– Дура, – чуть не проплакал Алексей. – Я не за деньги. На хрен мне твои деньги.

– А почему тогда? – саркастически усмехнулась Наталья.

– Я люблю тебя, – промямлил Беляев.

– Сам-то понял, чего сказал? – Наташа села на край диванчика. – Пойди-ка ты поспи.

– Не веришь?

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты врешь, – пожала плечами актриса. – Даже если не осознаешь этого, все равно врешь.

– Почему?

– А зачем тебе это нужно? Вставай. Давай руку. – Наташа встала, протянула хрупкую аристократическую ладошку, словно из фарфора вылепленную. – Подымайся, ну же.

Алексей проигнорировал тонкую музыкальную кисть, которая при всем желании не могла выступить в качестве опоры. С трудом встал, качаясь, пошел прочь.

– Лешк, ты куда? – позвали сзади.

– В туалет, – отозвался Беляев. – Мутит меня.

– Еще бы, столько пить!

– Меня от вас мутит. От всех вас блевать хочется. И от себя в первую очередь.

Он проперся в туалет, заперся в кабинке и опустился на холодный кафель. Негнущиеся руки вцепились в белоснежный унитаз, обхватили, как самого близкого и дорогого человека, притянули. Тошнило, но организм упорно не желал выворачиваться наизнанку.

Леша прикрыл глаза: кажется, больше никто не плясал. Хоровод распался, а канкан устал. Веки тяжело приподнялись, перед глазами стоял сероватый кафель и белоснежная керамика.

– Умру! – промычал Беляев. – От вас от всех, суки, умру!

– Слушай, Наташк. – Леша повернулся на бок, залюбовался женщиной, что лежала рядом. Обнаженная грудь мерно вздымается в такт дыханию. Настоящая женщина дышит грудью, животом дышать не умеет. Глаза, что изучают бегающие по потолку тени, блестят в темноте, как два агата.

Леша сглотнул, снова ощущая желание, произнес задушенно:

– Натали, выходи за меня замуж.

Актриса ответила не сразу. Сперва на ее лице пронеслось легкое удивление, затем она неторопливо грациозно повернулась к любовнику. Глаза Натальи горели адским пламенем, на губах играла задорная улыбка.

– Мальчик Леша, ты что, с ума сошел? – сказала ровным, ласковым голосом.

– Почему?

– Потому что этого никогда не получится.