Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

Она приподняла тонкие стрелки-брови:

– Наш мир всё же немного более реален, мистер Антонов.

– Вы упомянули о существовании нескольких рас? – переключился он.

– Не нескольких, а скорее нескольких сотен тысяч. Предваряя ваш следующий вопрос: нет, не все из них могут быть классифицированы как разумные. Каждая раса характеризуется своим излюбленным набором взаимодействий с внешней средой и другими расами. Для большинства этот набор весьма ограничен. Но одна из рас, которую, вероятно, можно назвать расой «познания», доминирует уже какое-то время над всеми остальными именно благодаря беспрестанному расширению диапазона взаимодействий.

– Беспрестанному? Разве вы не сказали, что они ограничены? – невинно заметил Антонов.

– Способы взаимодействия ограничены, – поправила она. – Ограничены законами среды. Но набор взаимодействий не ограничен. Я поясню: когда возник разум, он начал сам генерировать объекты внутри себя. Назовите их мысленными образами или идеями для простоты. Они нематериальны даже в нашем материальном мире, но с ними тем не менее тоже можно взаимодействовать. Идею можно мысленно взять, рассмотреть, видоизменить и так далее. Более того, взаимодействие с таким объектом может порождать новый подобный объект. Таким образом, сложность симуляции разумной особи возрастает едва ли не экспоненциально. А теперь добавьте к этому способность других особей взаимодействовать с такими объектами, произведёнными их собратом. Наша система оказалась к этому не готова, и нам пришлось перестраиваться буквально на ходу. Мы вынесли эти объекты в отдельный класс. Они хранятся отдельно от данных самой особи и не копируются в процессе её самовоспроизведения. Для доступа к редко используемым из них особь вынуждена каждый раз делать усилие для установления взаимодействия. Внутри системы этот процесс реализуется ссылками. Сберегает нам кучу ресурсов и намеренно замедляет прогресс разума в Симуленной.

– А зачем его замедлять? – наивно поинтересовался Антонов.

– Для того чтобы у нас было время анализировать результаты, уважаемый представитель СМИ. Мы буквально похоронены под отчётами системы, которые просто некому и некогда обрабатывать. – Джефферсон посмотрела на него с выражением, надеясь, что тот поймёт намёк.

– Я предположил, что расшифровкой занимается машина. – Антонов приподнял брови.

Эллен куснула губу от лёгкого раздражения.

– Даже не упоминая вопрос доступных мощностей, машина не всё способна расшифровать. С момента своего появления разум Симуленной генерирует информацию в «своём» формате.

– Как так? И вы её совсем не понимаете?

– Очень даже! – возразила Эллен с горячностью задетой профессиональной гордости. – Естественным образом деятельность возникшего разума вращается в значительной мере (а вначале – почти в полной мере) вокруг среды Симуленной, которую мы описали. Когда разум начал формировать чуть более сложные абстрактные понятия, они могли быть определены и поняты нами через более простые и известные. И так далее, по мере усложнения – до бесконечности. В этом и заключается значительная часть нашей работы. Расшифрованные таким образом новые объекты описываются сотрудниками в технической части системы, и с этого момента последняя может использовать их для автоматической расшифровки в дальнейшем.

– Простите, – сказал Антонов. – Я вовсе не собирался сомневаться в эффективности вашей работы.

– Ну вот и славно, – ответила Эллен прохладным тоном.

– Тогда, если позволите, давайте перейдём к недавнему открытию, сделанному одним из ваших сотрудников – Эжен Де Лилль его имя? По крайней мере именно так он представился моим коллегам из других изданий.

Ноздри Эллен раздулись, взгляд стал холодным и колючим, как стальной клинок.

– Мистер Де Лилль не является нашим сотрудником. И даже когда он им был, то занимал должность младшего лаборанта. Соответственно, он не обладал ни достаточным уровнем доступа, ни знанием для того, чтобы теперь делать какие бы то ни было заявления касательно проекта. Не говоря уже о том, что своей бездарной халатной выходкой он немало повредил эксперименту. Говорить об открытии в данном случае означает даже не искажать истину, а просто бессовестно попирать науку.

– Тем более важным будет открыть публике глаза на то, что произошло на самом деле, – дипломатично заметил Антонов.

Эллен поглядела на него без особого энтузиазма, затем вздохнула:

– Хорошо…

– Эжен!..

Голос был гневным, поэтому он сразу повернулся.

– Да, доктор Джефферсон?..

– Это вчерашние данные?

Она сверлила его пристальным взглядом, более того, ответ можно было легко проверить, поэтому Де Лилль не посмел соврать.

– Да, доктор…

– Тогда объясните, почему накопители валяются как попало у вас на столе, вместо того чтобы быть рассортированными, промаркированными и распределёнными между аналитиками?

– Я как раз собираюсь ими заняться, доктор, – экспромтом выдал Де Лилль. – Поэтому они у меня на столе.

Эллен продолжала изучать его лицо, но на нём, как и у всякого социопата, ничего невозможно было прочитать. Она покачала головой:

– Эжен, вам самому не надоело получать взыскания?..

«Просто не может не думать обо мне, – мысленно улыбнулся Де Лилль, когда она отошла от его рабочего места. – Ищет любой повод». Он не сомневался в том, что Эллен намеренно позорит его перед всеми остальными, чтобы заставить его обратить на неё внимание. Ходит, вихляет юбкой. Делает неприступное лицо, притворяется, будто смотрит в сторону, а на самом деле взгляд с него не сводит – ни в коридоре, ни когда заходит в лабораторию. Эжен не сдержался и в тысячный раз представил себе её тело, жаждущее его ласки. Он отдавал себе отчёт в том, что доктор Джефферсон не красавица, но его привлекала её независимость, а разница в положении заставляла Эжена ещё сильнее желать сблизиться с ней. Строгие женщины, обладающие властью, были его фетишем, сформировавшимся, вероятнее всего, под влиянием матери-военной – самоуверенной и властной даже в отношении сына.

Когда после обеда ему сказали, что доктор Джефферсон ждёт его для разговора в конференц-зале, сердце Эжена забилось. Вот оно! Она наконец решилась открыться ему. Фантазии заставили его лицо налиться кровью.

Когда он вошёл, взгляд её выражал лишь холодное неодобрение. Конечно! Она не сдастся без театра, как и любая баба.

Эллен взяла несколько прозрачных программируемых листков со стола и протянула ему.

– Это логи с вашего рабочего места, Эжен. Я вынуждена была запросить отдел администрирования, чтобы выяснить причину ваших частых отходов от графика и ошибок. Теперь мы, кажется, знаем, в чём дело.