Дмитрий Данилов - На пороге [сборник litres]

Грузовик некоторое время ехал по трассе, но затем свернул на грунтовую дорогу. Позади начал выстраиваться и смыкаться лесной тоннель из деревьев. Спереди всё нарастал шум. Жужжание перешло в лязгание и звон. Машина остановилась. С совершённым автоматизмом солдаты выскочили наружу и заорали, подгоняя арестантов.

Чёрный неохотно выпрыгнул из крытого кузова на холод. Вокруг суетились такие же, как он, арестанты – все русские, – нося, пиля, складывая брёвна, загружая готовые на грузовики. Лесоповал. Могло быть хуже, утешал себя Чёрный. Он зазевался, осматриваясь, и китаец-конвоир так ткнул его дулом в спину, что перехватило дыхание.

Далеко идти не пришлось. Партию новоприбывших сдали бригадиру-китайцу с короткой сопливой бородёнкой и пронырливым взглядом. Чёрному принесли топор и отправили обрубать сучья на уже сваленных стволах. Повинуясь ломаным указаниям бригадира, Чёрный присоединился к невысокому мужичонке в женской истрёпанной куртке с псевдомеховой оторочкой, который с сердитым лицом обрабатывал уже наполовину очищенный ствол. Чёрный начал с противоположной стороны.

С непривычки он возился долго и неумело с одной-единственной веткой. Его напарник несколько раз бросал косые взгляды, пока наконец не швырнул топор на землю в раздражении:

– Да ептель-моптель, что ж ты её изжевал уже, дай сюда! – нервными косолапыми шагами он подбежал, выхватил топор у Чёрного из рук, окинув его пренебрежительным взглядом.

Только теперь Чёрный узнал его – водителя, подобравшего его в поле где-то недалеко отсюда. На лице у него добавилось морщин и складок, щетина была ещё заметнее, а клетчатая кепка поменяла цвет на землистый.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Чёрный. – Как «газель» – бегает?

– Да куда! – Он мотнул головой раздражённо. – Забрали эти ироды, когда я на перекрёстке в ихний БТР въехал чуток. И на исправработы вот послали. – Тут до него дошло, он остановился, удивлённый, опустил топор. – О, а мы че, знакомы, что ли?..

– Вы подвозили меня в город по трассе раз, – с надеждой сказал Чёрный полувопросительным тоном.

Мужичонка с сомнением оглядел стоящего перед ним Чёрного и покачал головой:

– Не, не помню такого, – и энергично рубанул по суку топором, так что тот отлетел в сторону.

– Мы ещё про трассу разговаривали, что на её ремонте деньги разокрали, – попытался снова Чёрный.

Бывший шофёр остановился, подумал ещё, пожал плечами, почесал в затылке и уже более сговорчиво добавил:

– Чёрт его знает, может, с бодуна был…

Окрик солдата-китайца заставил обоих прекратить разговор и взяться за топоры. Работали до заката. Чёрный совершенно выбился из сил с непривычки и был счастлив забраться в кузов подъехавшего грузовика. В этот раз конвоиры попались более расслабленные, и арестанты тихонько переговаривались по дороге. Бывший шофёр, которого звали Федей, оказался ещё болтливее, чем Чёрному показалось в прошлый раз.

– Вишь, какое дело, – выговаривал он слова с задорно-покровительственной интонацией, – китаезов по округе и прежде было немало. А тут важные ихние бизнесмены что ли зачастили к главам местных администраций, к губернатора́м. К Фёдорову нашему несколько раз прикатывали, я сам видел их кортежи. И не с пустыми ж руками, понятное дело. В общем, через них якобы начали со столицей договариваться. У Фёдорова-то дядя – сам знаешь кто. Ну, наши поменяли народ и землю на бабки. В аренду, ясно, вроде как. А потом – че? Нашим всё бабла мало, то к одной китайской фирме придерутся, то на другую наедут. Ну китаезы и вкатили сюда армию – своих защищать. А по ящику наши, понятно, другое сказали – про дружбу народов, прям как при совке. Мол, сами передаём нашим добрым соседям во временное хозяйственное управление за здоровенную кучу долларов. Ну, тут с первого дня сразу ясно было, кто здесь временный. – Он поправил кепку нервным жестом, мотнул головой.

– А я вот не особо жалуюсь, – вступил в разговор сосед Чёрного с другой стороны – мужчина лет тридцати с простым лицом и грубыми руками с въевшейся грязью. – По крайней мере порядок навели. На заводе, где я работаю, директора сразу к той самой матери убрали, и вообще всех этих ворюг сверху. Поставили своих – китайцев. Сбоев в работе меньше стало. И пайку теперь дают регулярно, хоть и небольшую, ещё сколько-то юаней приплачивают. Одна проблема, что язык их косоглазый учить надо, ну да бог с ним.

– А здесь ты че делаешь? – ехидно спросил Федя.

Тот махнул рукой с явной досадой:

– Да с корешем засиделись допоздна, выпили. Пришёл на работу нетрезвый. Накосячил маленько. Станок сломал…

– Да, порядок они любят… – подтвердил Федя, вздохнул тяжело. – Побольше нашего.

Бараки, наскоро собранные из двуслойных пластиковых панелей, стояли на окраине города.

– Завтра, если повезёт, может, на стройку отправят. Там чуток полегче, – заметил Федя, когда они стояли в очереди за едой. – Тут разнарядка меняется часто. Куда им нужны руки, туда и берут людей.

Миска разваренного в слизь риса и ломоть хлеба не слишком насытили Чёрного, но чувствовать голод просто не было сил. Электрические лампочки в бараке погасли ровно через десять минут после того, как арестантов загнали внутрь. Свалившись на койку прямо в одежде, Чёрный, как и все остальные, разом погрузился в сон.

С утра всех выгнали на построение. Сверху сыпалась ледяная крупа. Солнце робко вытянуло пару лучей из-за горизонта, но тучи тут же заставили их втянуться. Изо рта шёл пар. Арестанты робко растирали руки и тихонько притопывали – с оглядкой на солдат.

Два китайца-офицера с электронным планшетом обходили ряды, распределяя бесплатную рабочую силу. После выданной таким образом команды солдаты-китайцы пинками подгоняли арестантов. Грузовики, заполненные людьми, тут же отъезжали.

– Только б не в лес опять, – пробурчал стоящий рядом Федя.

Офицеры остановились перед строем. Вместо того чтобы сразу объявить задание, офицеры заговорили между собой. Младший по чину засуетился и принялся что-то оживлённо докладывать старшему – надменному азиату меньше его ростом – и тыкать пальцем на что-то на экране. Старший выслушал, кивнул, затем выкрикнул громко:

– Куосыгуан!

Арестанты робко переглядывались. Никто ничего не понимал. Перед строем выбежал солдат, принялся толкать людей через одного в грудь и повторять вслед за офицером: «Куосыгуан! Куосыгуан!..»

Младший офицер тем временем заглянул в планшет и крикнул c акцентом, но понятно:

– Косиген! Кто здесь Косиген?

Чёрный не сразу сообразил, что тот называет его придуманную фамилию.

– Блин, щас поименка начнётся – задубеем, пока они его выцепят, – заметил кто-то сзади.