Василий Горностаев - Ролевой синдром: Ребилд

Я вызвал такси, и мы поехали через мост в другой район. Раньше, когда не было моста, место там было совсем гиблое. Дешевые гостинки, кругом промышленные предприятия, верфь. Редкостный гадюшник, в общем. Можно было схлопотать по тыкве средь бела дня, еще и без одежды остаться. С мостом, в эти дикие края пришла какая-никакая цивилизация, но все равно оставалось много улочек и дворов, где стоило быть очень осторожным. Идеальное место для какой-нибудь кровожадной твари, промышляющей на одиноких ночных путниках. И не обязательно игровой.

На отмеченной территории действует беглец. Необходимо нейтрализовать угрозу и по возможности защитить двойника, подвергшегося нападению.

Сложность: низкая.

Вознаграждение: в зависимости от результатов.

— Вот это очень неприятно, — сказал мой постоянный спутник.

— Ну-ка поясни.

— Беглец — это жопа полная. Ты с таким еще не сталкивался.

— Я уже дрался с игроком, и, если помнишь, проявил недюжинную хитрость, — ответил я. — А ты, кстати, так ничего и не придумал тогда.

— Давай кое-что, проясним, Артур. У меня, как бы, немного больше опыта во всех этих делах, чем у тебя. И если я говорю, что это жопа, значит жопа. Огромная.

— Ладно. Что нас там ждет?

— Как бы тебе объяснить? Представь себе наркомана. Вообще в дно убитого торчка, с ножом. И все, чего он хочет, это убивать. В принципе, неважно кого. Есть один определенный человек, которого он очень сильно жаждет прихлопнуть, но в целом, ему без разницы. Представил?

— Ну, типа того.

— А теперь, представь, что у этого придурка есть суперсилы. И не смотря на свои протухшие мозги, эти силы он умудряется применять очень креативно.

— Не нравится мне картина, которую ты описываешь. Ой, как не нравится.

— Плюс, он довольно силен. Слабак вырваться из Амаравати может разве что случайно. А это беглец, ему хватило ума и способностей найти разрыв и осознанно свалить.

— Что ж у вас там за игра такая, в которую играют всякие моральные уроды? — недоумевал я.

— Не преувеличивай. Нормальные люди там живут, да и попасть в Паутину может в принципе любой. Проблема-то в другом.

— Да, я помню. Здесь они с ума сходят.

— Еще как. Крышу сносит на раз. Можно хоть ангелом небесным быть, но если вылез, а связь разорвалась… Все. Месяц еще протянет, может на силе воле, если принципы железные. А потом все, начнет охотиться.

— Понял. Серьезная нас ожидает заварушка. Может, тогда потренируемся еще, прежде чем браться?

Дурак отражался в зеркале заднего вида. Он посмотрел на меня как на полного идиота.

— Упускаешь важный момент, друг мой. Внимательнее надо быть к деталям.

— Тогда, просвещай меня, сенсей. — я сложил руки на груди, и приготовился внимать бескрайней мудрости.

— Видишь, там, в задании указано, что нужно еще и двойника защитить? Так или иначе, в одном и том же месте могут существовать две версии одного и того же человека. Почему это происходит — долгая история, сейчас совершенно не важно.

— Вечно не договариваешь самое главное.

— Работай, агент. И все тебе зачтется. Короче, сбежавшему игроку очень, ну прямо очень сильно не нравится, что на его месте в реальности существует его совершенно адекватный и нормальный клон. Не только потому, что завидно, и хочется вернуть себе прежнюю жизнь. Это им причиняет самую натуральную физическую боль, от которой они успели отвыкнуть в Паутине.

— То есть, у без того поехавшего, сверхсильного торчка-мутанта, еще и раскаленная кочерга в заднице. И вытащить ее можно, только убив двойника, — сделал вывод я.

— Буквально в корень зришь. Причем двойник даже не подозревает, что за ним охотится такой вот упырь. А он, если добьется успеха, станет еще сильнее. Автоматически, раза в два так, или в три. Или вообще мутирует в нечто очень наглое и сложное, с чем я тебе вообще связываться не советую. Там сплошной гемор, скажи, оно нам надо?

Трындец. Вот так живешь себе, спокойно. На работу ходишь, отношения заводишь. Пельмешки кушаешь, молочком запиваешь. А где-то в трущобах сидит твой злой близнец, и мечтает откусить тебе башку по самые пятки. И все потому, что есть где-то за пределами твоего понимания другой мир, где все играют в игру. Чего-то гнусная картина вырисовывается. Не очень-то и справедливая.

Спустя десять минут, я стоял во дворе нужного дома. Наш двойник, которого нужно было защитить, обитал на четвертом этаже. В окне горел свет. Человек, очевидно, спокойно ужинал, не подозревая об опасности.

— И что теперь? — спросил я. Все варианты действий казались довольно глупыми и неправдоподобными. Я не мог сообщить ему (технически, мог. Но кто бы на его месте поверил?), и не мог придумать другой достоверной причины, по которой я должен был отираться в его квартире.

— Будем ждать. Мы узнаем, если беглец придет со двора. Может, получится оттянуть его внимание на себя и быстренько прикончить. Так, даже не придется беспокоить жертву.

— Так себе план.

— Других не завезли. Нет, если у тебя есть еще какие-то гениальные идеи — внимательно слушаю.

В последнее время, я начал замечать одну странность. Довольно сильное заявление, если учесть, как изменилась моя жизнь, но все-таки, мелкие бытовые непонятности никуда не делись.

Луна. Какого черта она теперь висит в небе круглые сутки? В средней полосе это не так очевидно, но в Приморье, если небо не затянуто облаками, лицезреть луну можно двадцать четыре часа подряд. Я так думаю, что-то изменилось в нашей с вами общей атмосфере за последние двадцать лет. Ну не было такого раньше, просто не было!

Почему я сижу и размышляю о луне, пока рядом разгуливает потенциально смертоносный противник? Именно потому, что он где-то разгуливает. Где угодно, но только не на месте своего возможного преступления.

Часа где-то два, может два с половиной, я провел на лавочке во дворе. Вот уже и школьники с подозрительными черными пакетами попрятались, и бесконечный поток парочек, снующих через арку к подъездам, иссяк. Даже местные маргиналы потрындели у магазина и разошлись.

— Ты уверен, что он вообще придет? — спросил я.

— Если система посчитала нужным тебя оповестить, — отозвался Дурак. — Значит, он как минимум подобрался к двойнику. Был в радиусе километра, может двух.

— Два километра? Серьезно? Может, он просто шел мимо, по своим маньячным делам. Или за пивом. А я теперь тут зад просиживаю неизвестно зачем.

— Артур. Вот ты вроде не тупой. Но иногда послушаешь тебя и вроде бы и да. Я же тебе говорю, он как дикий зверь. Ощущает раздражитель — реагирует. Для беглеца, вот так пройти мимо, все равно, что тебе найти оазис в пустыне, в особо жаркий день, и сказать: вот сейчас еще погуляю, и вернусь к нему.