Владимир Пекальчук - Собственность государства

Тут открылась дверь и появился Валлендел.

- Прошу прощения, что прерываю и что подслушивал, - сказал он, - но у меня тут есть важная информация… Вот, господа, смотрите.

На стол лег лист формата А4 с отпечатанной фотографией.

- «Девочка у тела убитой матери», сделано шесть лет назад Гюнтером Шоннагелем, - прокомментировал лейтенант и принялся бросать на стол лист за листом. – «Умирающий мужчина», сделано Гюнтером Шоннагелем. «Дети, прыгающие со второго этажа горящего дома», сделано Гюнтером Шоннагелем. И вот это – самая шикарная жемчужина. «Солдат с оторванной рукой, пытающийся наложить жгут второй рукой и зубами». Снято Гюнтером Шоннагелем. Что характерно – с пяти метров.

- Матерь Небесная, ну и мразь, - выдохнул, не удержавшись, ИСБшник.

Рассматривая снимок, я внезапно вспомнил слова Сабрины о циничных глазах Шоннагеля и подумал, что она оказалась на редкость проницательной особой. Порой люди демонстрируют настолько чудесные способности понимать натуру себе подобных, что просто диву даешься.

Валлендел обошел стол так, чтобы заглянуть в глаза Дистлю.

- Твой дружок фоткал истекающего кровью калеку вместо того, чтобы помочь ему, а ты, гнида германская, упрекаешь в цинизме Александера? – Он повернулся ко мне и сказал официальным тоном: - Боец Терновский! Безотносительно того, какую позицию займет весь мир, позволь выразить тебе мое восхищение и пожать твою руку: на одной зачистке ты избавил человечество не от одной мерзости, а сразу от двух! И это – наивысшее мастерство, которое я когда-либо видел!

Я встал и принял протянутую руку, точнее, протез:

- Спасибо, сэр. И в сто раз большее «спасибо» - за фотографии. Вот теперь я буду спать абсолютно спокойно, без малейших угрызений совести.

Побагровевший Дистль рывком поднялся, намереваясь уйти, но я ухватил его за рукав и рывком усади обратно на стул.

- Один момент, господин Дистль. У нас еще осталась тема для обсуждения. Два варианта развития событий, если быть точным. Первый – вы устраиваете скандал. И мы в ответку раздуваем со своей стороны, показываем всему свету, какой циничной сволочью был Гюнтер Шоннагель, делаем упор на то, как он пытался примазаться к нашей славе. Да, это будет двусторонний скандал, не исключаю, что с погромами посольств и закидыванием яйцами послов другой стороны. На пользу это не идет никому, ни нашей стране, ни вашей. Главная ваша цель – привлечь меня к ответу за то, в чем я не виноват – недостижима в принципе, я никак не буду за это наказан и ни при каких обстоятельствах. Итог – просто лишнее напряжение на политическом манеже [1] Именно «манеж» - герой намекает на то, что политика – это цирк. , ну и ваш покойный друг будет ославлен по всему свету. И есть второй вариант. Вы и ваша братия портите запись камеры Шоннагеля, словно от помех, наведенных одержимым, а мы говорим, что Шоннагель героически погиб, спасая бойца СТО ценой своей жизни. Скандал отменяется, мы ставим Шоннагелю памятник, военные почести, все такое прочее. Я даже речь толкну на его похоронах о том, как один германец заставил меня изменить свое мнение о моральных качествах германского народа. И он получает именно то, за чем пришел – славу. Остается в памяти людей двух держав героем, а не мерзавцем, а отношения между нашими странами становятся теплее, и от этого выигрывают все... ну почти. Что скажете, герр Дистль?

Долгую минуту мы смотрели друг другу в глаза, а потом он произнес:

- Значит, все-таки боишься суда…

- Я не боюсь того, чего не будет. Просто я патриот своей страны, и ради ее блага жертвую собственными перспективами. Второй вариант хорош для всех, кроме меня, ведь мы скроем факт, доказывающий мою благонадежность. Если станет известно, что я способен выполнять Устав так, как это требуется – через два года я уже буду сэром Терновским – императорским гвардейцем, рыцарем и дворянином. Вот так. Но мое личное благо – слишком маленькая цена за благо целой Аркадии, и я готов заплатить эту цену. Надеюсь, герр Дистль, что вы тоже патриот.

В обед Валлендел сообщил, что германские папарацци, продискутровав в отельном номере Дистля несколько часов, согласились с моим предложением. Имперская служба безопасности обязалась организовать Шоннагелю почести, а рейховские репортеры – не предавать инцидент огласке и уничтожить видеозапись. Маг, который оказал нам поддержку в бою, дал подписку о неразглашении, мы с Валленделом сочинили альтернативную версию произошедшего, а затем я добился, чтобы все ребята могли рассказать ее без противоречий – и на этом неприятная история окончательно замялась.

- Я просто охреневаю с тебя, Саша, - сказал по этому поводу Кай. – Ты ведь уже держал в руках билет в гвардию… Я-то всегда знал, что патриотизм – серьезное заболевание головного мозга, но был уверен, что у выходцев из низов, вроде нас, к нему иммунитет… И тут – здрасте, у тебя финальная стадия! Ты просрал путевку в гвардию!!! Сиськи Создательницы, я просто не могу в это поверить!

- Два момента, дружище. Первый – скандал мог бы сыграть со мной злую шутку. Император не рискнул бы отдать меня под суд, но вот как раз билет в гвардию – под большим сомнением. Ему ссориться с Рейхом совсем не с руки, потому в гвардию я мог бы как раз и не попасть, чтобы не злить общественность Рейха еще сильнее. Второй – не бывает мгновенных билетов, мы не отслужили два года. Ты знаешь хотя бы один случай, чтобы бойца забрали из СТО раньше, чем через два года?

- Нет, - признал Кай, подумав.

- То-то и оно. Ну и самое главное – мой билет на самом деле при мне. Это общественность будет знать альтернативную версию – а в моем досье в Министерстве Обороны все уже есть. Так что мое дело теперь – не налажать за два года и не отправиться к Создательнице. И все, как только закончится второй год службы – придет невзрачный неброский тип и принесет мне конверт с сургучной печатью. Росчерк пера – и я в гвардии.

- Это да, еще и с рыцарским рангом, - добавил Вацлав. – То, как ты на одержимого в штыковую атаку пошел, заснято четырьмя уцелевшими камерами. Сюда добавляем острый ум и патриотизм, которые видела вся страна по ящику… Этого достаточно. А даже в самом-самом худшем случае, если по какой-то причине обломится с гвардией – будет путевка не в настолько хорошее место, но все равно в очень хорошее. Тебя ждет отличное повышение, и это будет очень громко и помпезно: «отдел формирования общественного мнения» не упустит возможность поднять престиж СТО.

- Угу. Так что, парни, осталось теперь всем вам как-то отличиться. Вот эта зачистка – можно сказать, ваша первая ступенька. Я даже больше скажу: альтернативная версия с Шоннагелем-героем – буквально сказочный подарок всем вам, да и мне тоже. Ведь если Шоннагель погиб по собственному решению – то это в сто раз лучше, чем потерять прикомандированное к отряду лицо в бою. И получается, мы зачистили матерого одержимого без единой потери среди штатских, смекаете, какая это запись в личном деле каждого из нас?