Владимир Пекальчук - Страж империи

При виде меня генерал чуть приподнял бровь.

– Наконец-то, – сказал он.

По этой короткой, но очень содержательной фразе я сразу понял две вещи. Во-первых, нам тут рады и это очень многое упрощает.

Во-вторых, все очень хреново.

– Приветствую, господа, – сказал я. – Что по обстановке?

– Тяжелая, – сказал генерал. – Пока что ситуация вокруг города под контролем, но информации по тому, что происходит в городе, очень мало, а та, что есть, не радует. Оцепление и линию обороны мы организовали, но у меня всего лишь усиленная мотопехотная бригада с приданными медицинским батальоном и двумя танковыми…

– Должно хватить, – заметил я, – в городе очень плотная и компактная застройка, длина оцепления небольшая, еще и водная преграда.

– Такой расчет поначалу и был, только тут творится такая чужачина, по сравнению с которой ваша зачистка в Радополе – так, детские куличики в песочнице.

– Очень много инфицированных? Город-миллионник, вроде бы?

– К счастью, был миллионником еще лет двадцать назад, но на момент начала всей заварухи тысяч шестьсот-семьсот.

Один из полковников тяжело вздохнул.

– Беда не в том, что врагов на четыре-пять порядков стало больше, чем в Радополе, а в том, что это качественный скачок. Вы чистили без ответного огня – а тут отдельные зараженные используют оружие и, что еще страшнее, инфицированные действуют сообща. Учтите, что это секретная информация…

– Неудивительно: последний в Радополе додумался вырубить электрощиток. А это точно не культисты?

– Абсолютно. Есть видеозаписи.

– Понятно. Что по жертвам? И, главное, что по выжившим в городе?

– Смотрите, – ткнул рукой в карту генерал. – Вот частный сектор по периметру города – тут проживало примерно сто тысяч человек. Откуда-то отсюда началась атака, направленная в центр. При этом тысяч семьдесят или даже больше жителей окраины спаслись, покинув город. А вот центр эта зараза захлестнула полностью. Когда объявили всеобщую, улицы уже кишели беснующимися дьяволами, и очень многие, покинув дома, попались им прямо в лапы. Общее число зараженных и погибших может составлять тысяч триста или даже все пятьсот. Предположительно, в городе все еще остается от пятидесяти до ста тысяч здоровых людей, сосредоточенных в «григошевках», или, как их тут называют, «тюряжках»…

– Не понял?

– Старые многоквартирные дома, построенные по проекту отца города, Кирина Григоша, как раз на вот такой случай. Особенности постройки – наличие на каждой лестничной площадке толстой стальной двери, блокируемой со стороны более высокого этажа, и отсутствие широких окон. «Окна» в «тюряжке» шириной всего в двенадцать сантиметров на расстоянии в те же двенадцать сантиметров друг от друга. То есть, двенадцать сантиметров стекла – двенадцать сантиметров железобетона. В такой проем нельзя проникнуть крупному животному или человеку.

– Так вот почему «тюряжка»… – догадался я.

– Да, здания напоминают клетки. Вот в них-то и находится основная масса выживших: достаточно вовремя заблокировать всего одну дверь, чтобы спасти всех жителей выше от нее, потому что без взрывчатки такая преграда не деблокируется. Губернатор Григош, можно сказать, спас десятки тысяч людей спустя сто лет после своей смерти, потому что почти все «григошевки» – это доходные дома, сдаваемые в аренду, принадлежат его наследникам и почти все сохранились без перестройки. Возможно, в городе есть и другие выжившие, которые спрятались где-то или заняли удобный для обороны опорный пункт. Однако все эти люди не могут сообщить нам о своем местонахождении, потому что телефонная станция сгорела, и у меня большой вопрос, случайно или нет.

– Вы пытались провести зачистку? Или хотя бы спасательную операцию?

– Пытались, еще в самом начале, но понесли потери. Я послал шесть рот – лучшие шесть рот в своей бригаде – провести разведку боем, но их просто захлестнула орда. Десятки тысяч зараженных. Судя по записям с нашлемных камер вернувшихся, было уничтожено порядка нескольких тысяч этих демонов, но потери наши – свыше трехсот человек. Больше я не пытался ничего предпринимать…

– То есть, вы просто бросили людей на произвол судьбы?

Генерал вздохнул:

– У меня совершенно недвусмысленные инструкции. Я обязан обеспечить непроницаемость оцепления любой ценой и не вправе предпринимать ничего, что поставит основную задачу хотя бы под минимальную угрозу срыва. Шесть рот своих лучших людей я посчитал резервом, который мог бросить в бой без угрозы для оцепления, но они оказались не готовы к тому, с чем столкнулись. Орды разъяренных дьяволов, да еще и стрельба из окон… В общем, многие побежали, не сразу, но очень быстро, реальное сопротивление оказали лишь некоторые подразделения, из самых лучших солдат, и все они погибли, в основном.

– А танки или бронемашины вы не пытались использовать?

– Улицы города просто забиты пробками и авариями – бегство было паническим. Бронемашины не пройдут, а танки на тот момент еще не подошли.

– Что мешает вам использовать их сейчас, когда у вас уже два танковых батальона?

– Они все задействованы в оцеплении, это раз. Я больше не располагаю силами ни для каких операций внутри города, это два. Мои люди напуганы и деморализованы, помимо оцепления я должен охранять еще и карантинный лагерь беженцев, причем охрана лагеря состоит из лучших людей, которые у меня есть. Из самых надежных, которые в крайнем случае выполнят данные им инструкции. Сам лагерь я разнес на блоки по десять тысяч человек, чтобы, случись в одном из них новая вспышка, пришлось убить только десять тысяч человек, а не все шестьдесят… В общем, у меня нет ни людей, ни огневой мощи для чего-либо, кроме удержания города в изоляции. Вчера вечером прибыл спецназ и с ними огнеметные подразделения – спасательные операции теперь их прерогатива.

– Где они?

– Их база сейчас на западном мосту. Они попытались провести ночную операцию и для этого я выделил им два танковых взвода по четыре машины, но и спецназ потерпел неудачу. Выяснилось, что зараженные отлично видят в темноте. А из танков назад вернулись только пять. Один наехал на препятствие, перевернулся и был покинут, судьба еще двух и их экипажей неизвестна.

– Понятно, – кивнул я. – Что по подкреплениям? Как скоро ждать подмогу?

– Не скоро, – покачал головой генерал. – Сейчас все ближайшие силы брошены на создание второго круга оцепления, радиусом в триста километров и протяженностью девятьсот с гаком. Просто потому, что некоторое число беженцев успело удрать подальше, в мой карантинный лагерь они не попали. Неизвестно, сколько их, зато точно известно, что среди них был как минимум один зараженный…