Владимир Пекальчук - Страж империи

– Речь даже не об улучшении показателей, а об изменении. Если человек боится щекотки – то это до гроба. Если у человека пульс всю жизнь ровно шестьдесят ударов в минуту, как хронометр, а потом стало меньше или больше без объективной на то причины – это странно. Если у кого-то всю жизнь обычный тремор, а потом он внезапно стал как у врожденного снайпера, околонулевым – так не бывает. В общем, врач этот сообщил, что насчитал восемь изменившихся показателей, из них перенесенный инсульт мог бы спровоцировать один или два, остальные от него никак не зависят. Та же щекотка. Или когда человек был дейтераномаликом, а стал тританомаликом…

– Кем-кем-кем?!

– Дейтераномалия – ослабленное восприятие зеленого цвета. Легкая форма дальтонизма. Тританомалия – тоже легкая форма дальтонизма, но ослаблено восприятие синего. Что немаловажно – это болезни с разными причинами.

– Хм… Это врач рассказал?

– Нет, он не сообщал конкретику. Я немного интересуюсь медициной и вот просто в порядке мысленного эксперимента подбираю различные параметры и особенности организма, которые никак не могут измениться со временем или из-за перенесенных болезней. Уже составил список из двадцати трех пунктов, врач бы куда больше нашел.

– Понятно. А дальше…

– А дальше я просто копнул этого фигуранта при помощи все того же товарища. Я не говорил ему о нашем списке примет детально, это он рассказал мне о злоключениях сына подозреваемого. Как я уже говорил, совпало все.

– Кто он? Имя, должность?

– Некто Густав Габринский. Дом Габринских – из относительно новых, третья категория. Ни богатства, ни важности, однако конкретно Густав Габринский выдвинулся еще при отце Яна Шестого. Не обладает никакими яркими качествами, но в меру умный, вдумчивый, предусмотрительный, склонный систематически и основательно подходить к решению любых задач, хороший организатор. Собственно, сделал карьеру благодаря тому, что хоть и не решает проблемы лично, но умеет организовать процесс решения оных. Заработал репутацию человека, которому можно поручить решение сложной или трудоемкой проблемы и знать, что она точно будет решена пусть не идеально, но как минимум приемлемым образом. Я с ним периодически имел дело и эту характеристику могу подтвердить. Как личность он посредственный человек, но как часть государственной машины – универсален и весьма полезен. Я бы даже сказал, что отсутствие в нем ярких хороших качеств компенсируется отсутствием отрицательных – он не умеет лениться, впадать в пессимизм, уставать, совершать необдуманные поступки или действовать на авось.

– Другими словами – отличный исполнитель поручений, да?

– Да, – согласился Корванский, – меткая характеристика. У Габринского просто нет недостатков, мешающих ему делать свое дело. На данный момент он входит в число советников короля, и хотя ранее по причине инсульта его освободили ото всех занимаемых ранее должностей и обязанностей, его предусмотрительность и жизненный опыт – а он работал и в СБ, и в МЧС, и в минобороны и еще много где в разных частях страны – обеспечивают ему значительный авторитет… Знаете, Александер, меня только одно смущает в его кандидатуре.

– Что именно?

– Я узнал, что когда у короля был совет по принятию «потрошителя» на вооружение, в котором участвовали и вы, он занял позицию умеренного сторонника винтовки, и идея обратиться к вам за экспертным мнением исходила от него.

– И что тут смутительного?

– То, что он льет воду на вашу мельницу. Исходя из сказанного по телефону, он должен был бы занимать нейтральную позицию.

Я пожал плечами, словно собеседник мог бы это увидеть.

– Как бы там ни было, что-то точно может показать только тест Вогта-Ефремова. Как нам все это дело провернуть? Взять его на выходе из дворца?

– Проблематично, потому что он может не выйти из дворца в ближайшую неделю. Король объявил аврал, соответственно все советники короля, не задействованные лично в оперативных группах, находятся при дворце круглые сутки, а сам совет идет практически безостановочно: как только решается один вопрос, сразу приступают к следующему. Да и вообще, нельзя вот так взять и задержать королевского советника, имея против него всего лишь телефонный разговор с анонимным собеседником. Это не получится без разрешения короля осуществить. Поэтому вначале нам придется объяснить ситуацию ему. Он даст санкцию – и…

– А если не даст? – спросил я.

– Уверен, что даст. Учитывая положение, небольшая обида одного из советников – маленькая цена за то, чтобы поймать врага в ближайшем окружении… или исключить такую возможность.

– Меня радует ваша уверенность, господин Корванский. Итак, наши действия прямо сейчас?

– Вы выдвигаетесь ко дворцу, желательно на самой быстрой машине. К моменту вашего прибытия мы уже будем ждать вас у входа.

– Мы?

– Я, мой друг из СБС, а с ним штурмовой отряд и пара боевых магов. Личная охрана короля тоже посодействует, если подозреваемый проявит враждебность.

– Вас понял. Выдвигаюсь.

Я надел боевую экипировку, достал из шкафчика «кишкодер» и проверил магазин: рунные заряды. Хотя при зачистке во дворце их мощь может привести к неконтролируемым разрушениям, так что в ствол пойдет «слонобой». Конечно, боевые маги и штурмовой отряд СБС – не хвост собачий, но если что-то может пойти не так – оно с большой вероятностью так и пойдет.

Я передал старшинство на базе Басилю Полоцки, старшинство в подразделении – Аристарху, а Скарлетт взял водителем.

– В столицу? – удивилась она. – Но нам вроде не поступали новые указания от министра?

– Король как бы важнее министра, – уклончиво ответил я.

– А «кишкодер» зачем?

– Мало ли с кем мы по дороге можем столкнуться, с учетом ситуации.

Скарлетт этот ответ показался настолько логичным, что она прихватила с собой автомат из арсенала.

На дворцовую парковку мы въехали без проблем. Так, где тут искать Корванского?

Я набрал его номер:

– Алло, я на парковке.

– Подходите к черному входу. Вас там будет ждать человек.

Я взял с заднего сидения «кишкодер» и сказал Скарлетт:

– Время есть – сходи куда-то кофейку попей или перекуси.

– А зачем «кишкодер» во дворце?!

– На всякий случай.

У черного входа дежурили не гвардейцы в парадных мундирах с церемониальными винтовками, а два бойца в полном боевом облачении вроде моего и с короткими автоматами. То есть, скорей всего, это те же гвардейцы, только в более подходящей случаю экипировке.

– Имя и повод? – коротко спросил меня один из них, когда я подошел к двери с винтовкой на плече.

– Терновский, – ответил я, – а повод изложит человек, который сейчас выйдет меня встречать, если сочтет, что это не секрет.