Макс Фрай - Зеленый. Том 1

– Никуда не годится, – вздохнула только что поглотившая ее бездна. – Вот у Стефана очень хорошо получается. Попроси, чтобы тебя научил.

Состав и пропорции:

джин 30 мл;

ликер мятный зеленый 30 мл;

сок лайма 10 мл;

мята, лайм.

Влить в шейкер джин, ликер и сок лайма, хорошо смешать. Вылить в бокал поверх дробленого льда и украсить веточкой мяты. К мяте можно добавить кусочек лайма.

Коктейль можно подавать как в олд-фэшн бокалах, так и в тумблере, и в стакане для виски.

Синий свет Маяка не видел с конца июля. Хотя знал, в какой стороне его надо высматривать. И что лучше не пристально таращиться, а следить боковым зрением – так человеческому уму проще согласиться воспринимать и обрабатывать разную спорную информацию, в том числе свет, источника которого в этой реальности не существует. Но не то чтобы эти знания помогали ему на практике. Изредка, в исключительных случаях – да, но обычно все-таки нет.

«Это не катастрофа, конечно, а просто нормально, большинство населения Другой Стороны свет Маяка вообще никогда не видит. А я теперь и есть это самое население, – напоминал себе он. – Но все-таки хотя бы иногда вижу Маяк. А что не вижу прямо сейчас – ну, дело житейское. На самом деле, скажи спасибо: ты настолько счастливчик, что для тебя существуют и другие пути».

«Ты счастливчик» Эдо говорил себе постоянно. Потому что и правда же счастливчик, особенно если смотреть на себя беспристрастно, со стороны. А что счастье досталось, скажем так, не совсем user-friendly [9] Слово из компьютерного сленга; впрочем, достаточно широкоупотребимое. Означает буквально «дружественный по отношению к пользователю», то есть понятный, легкий в освоении, не доставляющий ненужных проблем. – ну так сам же никогда не искал легких путей. Зато жить интересно. «Зато интересно», – это он еще чаще себе говорил. Особенно по утрам, когда, проснувшись, лежал в постели, вытаращив глаза, и не мог вспомнить не только, что ему снилось, но и что перед этим произошло наяву. И с кем, собственно, оно было? Две судьбы, две жизни, две памяти иногда слишком много для человека, а иногда – гораздо меньше, чем ни одной. Вот в такие моменты «счастливчик» звучал совершенно неубедительно. А «интересно» – вполне себе аргумент.

Выбрал в списке недавних звонков номер Кары, долго слушал гудки, собирался уже дать отбой – значит, сегодня ничего не получится; ладно, черт с ним. То есть на самом деле не «ладно», а ужасно обидно. «Ненавижу, когда рушатся мои планы, но, объективно, ничего страшного», – думал Эдо, несколько более мрачно, чем обычно себе позволял. Но пока он думал, Кара все-таки взяла трубку и затараторила как пулемет:

– Извини, дорогой, у нас тут страшный бардак. То есть не обычный страшный бардак, который считается нормой, а выдающийся, феерический. Даже жалко, что я не пишу мемуары, о сегодняшнем дежурстве было бы что написать! А ты же домой, наверное, хочешь? Слушай, это совершенно ужасно, но я вот прямо сейчас уезжаю по срочному вызову, до ночи точно вырваться не смогу. И вместо себя послать некого, вот даже так с ходу не соображу, как нам быть… Ай да я!

Она так искренне огорчилась, что Эдо принялся ее утешать:

– Ладно, не бери в голову. Мне просто так, не по делу. Необязательно. Переживу.

– А может, сам попробуешь? – предложила Кара. – Мало ли, вдруг получится? Ну вдруг? Все-таки моя квартира существует одновременно на двух сторонах. Зайдешь, откроешь окно в гостиной, постоишь там… ну, я не знаю сколько. Например, полчаса. Или просто пока не надоест. Может, площадь Восьмидесяти Тоскующих Мостов вместо Йоно Жемайче появится. Иногда это даже с людьми Другой Стороны случается, причем вообще без усилий, как бы само. Тогда просто запирай окно и выходи. Куда ты оттуда выйдешь, тоже, конечно, большой вопрос, но если все-таки куда надо, не забудь позвонить Юстасу, чтобы прислал кого-нибудь проводить тебя обратно. А если ничего не получится, не бери в голову, значит, когда-нибудь в следующий раз… Короче, если хочешь попробовать, я тебе ключ оставлю в комиссариате на Альгирдо. На проходной. Только документ какой-нибудь им покажешь, у них так принято. У тебя же есть водительские права?

Собирался сказать: «Ты что, дорогая, спятила? Я сейчас не вижу даже света, мать его, Маяка! А ты говоришь, площадь Восьмидесяти Тоскующих Мостов из окна…» Но вовремя спохватился, вспомнил фундаментальное правило своей нынешней жизни: дают – бери. И ответил:

– Можно попробовать. Вот смеху будет, если получится. Спасибо тебе.

Это было совершенно нелепо и уже поэтому настолько прекрасно, что следовало хотя бы раз пережить – забирать Карин ключ от квартиры в доме, построенном таким хитрым образом, что существует одновременно на Этой и Той Сторонах, в обычном полицейском комиссариате у юной пухлощекой дежурной, показав ей водительские права, выданные восемь лет назад в Берлине, который сейчас казался такой же не имеющей отношения к его жизни абстракцией, как, например, Элливаль, получить конверт с надписью «Эдо Ланг», внезапно обрадоваться, осознав, что имя, в точности как Карина квартира, тоже существует одновременно в обеих реальностях, вот как это так получается, что имена, случайные сочетания звуков, оказываются гораздо прочнее нас? Вся эта нехитрая процедура сама по себе выглядела так абсурдно – ключ от дома между двумя реальностями! в полиции! предъявив водительские права! – что подняла ему настроение. Которое, конечно, само дурак, что зачем-то упало. Но упавших следует поднимать.

Все-таки у чуваков невшибенное чувство комического, – думал Эдо, спускаясь вниз по улице Басанавичюс, мимо давешнего бара с желтыми фонарями; впрочем, сейчас, несмотря на стремительно сгущающиеся сумерки, над входом не было никаких фонарей. – Гораздо круче, чем у меня самого. Я бы ни за что не додумался разместить невозможную, несуществующую, с точки зрения местных, Граничную полицию в обычном полицейском комиссариате и потом годами морочить коллег, чтобы не замечали подвоха. Причем не в силу какой-то насущной необходимости, а просто потому, что это смешно! С другой стороны, куда мне до такого додуматься, я же человек, а не какой-нибудь дух. И не великий шаман, вроде Кариного начальства. Даже не мелкий. Вообще никакой не шаман. Это я, кстати, зря. Сейчас пригодилось бы. Ходил бы домой какими-нибудь хитрыми шаманскими тропами и горя не знал. Никогда заранее не угадаешь, какое образование следует получать.

Достал из кармана плеер, сунул в уши, включил трубу – пусть будет хотя бы такой внутренний бубен, раз уж шаманского не полагается. В прошлый раз остановился на «truba-4», она сейчас была у него самой любимой, под нее как-то особенно хорошо, легко ходилось, поэтому послушал два раза подряд. И сам не заметил, как пришел.