Владимир Ильин - Замыкание [СИ]

Ну и деньги, что стекались в ее шкатулки золотыми монетами и украшениями, тоже были не лишни – авось, придет время, и купит себе не самого плохого жениха…

Но однажды вдохновение сыграло с Го Киу не самую приятную шутку. Все началось с вести о князе Вииде, что затребовал себе «учителя» из рода Го во исполнение старого долга. Волнение и тревога коснулась Великий клан Го – отказать было нельзя, и кому-то из признанных клановых бойцов предстояло уйти в неизвестность. Тогда-то Киу и решила воплотить в жизнь забавную историю о некой Го Дейю – девице, признанной всеми скорбной разумом. О хитрой змее, что маскировалась под полную дуру. О той, что по всем документам одолела требуемый ранг, и формально подходит под требования князя Виида – который еще не знает, какой смертельный сюрприз ему предстоит получить. Этот сюжет она пестовала особенно тщательно, подхихикивая от фантазий, как будет гневаться Виид, разъяренно требуя обменять ему дефектного «учителя». И как Дейю однажды убьет его, расслабившегося и махнувшего рукой на убогую. Финал этой драмы Киу была готова ждать годами – пусть даже вычитав концовку из газет на исходе жизни. Само исполнение уже грело бы ее душу, наполняя смыслом серые будни, а значит, стоило вложений.

Слово тут, шепоток там; полуобгоревшая записка чужим почерком и недомогание ключевых лиц; взятки командирам вольных банд на границах и внезапные командировки старейшин на их усмирение – Киу не жалела денег и сил, формируя желания и мотивы. Ложь сплеталась с правдой, амбиции горячили чужую кровь – и вот уже серьезные люди желали всеми силами исполнить ее волю, сами того не ведая.

Разумеется, от Киу не укрылось, что дева ходила в личных ученицах старой карги – значит, требовалось убрать и ту на пару-тройку дней, подставив кого-то из старейшин под ее гнев. Не в первый раз что-то плелось вопреки интересам старухи – она была слишком предсказуема своим служением клану, так что обходить ее внимание было не так и сложно. Но не в этот раз.

В какой-то момент история схлопнулась в точку и развернулась уже в России, под благожелательным взглядом карги – что пила, казалось, тот же самый чай, из того же самого чайника, что и Киу мгновением раньше. Но вокруг больше не было привычных покоев, а мелькали незнакомые северные пейзажи в окошках поезда, под мерный стук колес.

Вот тогда-то Киу и объяснили, насколько она влипла, слив не рядовую ученицу, а жрицу кланового культа. И что главным персонажем предстоит стать ей самой – нелепым, добивающимся чужой любви ради прощения вздорной Дейю. Впрочем, очаровать юнца – а именно такую виру потребовала сестрица – не великая проблема для мастерицы ароматов и событий.

В холоде осенней Москва-реки, ощущая, как тяжелая одежда тянет ко дну, ей предстояло переосмыслить события во второй раз.

А потом заволноваться всерьез, когда ее объект чуть не сдох под напором четырех безжалостных стихий, спаливших дом, плотно оплетенный артефактной защитой. Заволноваться, и замереть от восхищения, не в силах сделать лишний вздох.

Потому что кино с экранов начало входить в серую жизнь Го Киу.

С трепетом, волнением, азартом и предвкушением она ухватилась за возможность остаться в зрительном зале, пускай – нянькой горе-охраннику, вся ценность которого в том, чтобы остаться инвалидом после жалкой попытки оборонить дом… Правда, его маневр перевел акцент атаки на левое крыло и уберег хозяев дома, что скрывались в схроне на правом краю… Ну как скрывались – их перетащила собака…

Зато в одном кадре с ней была полиция с красно-белыми лентами, завывающие сирены, ярящийся князь окрестных земель и чудесное спасение всех до единого! А главный злодей скрылся, не оставив и следа… Как от такого отказаться?

Потом было высокое здание с зеркальными стенами, пустое на вид, но полное перешептываний и шорохов, дыхания вентиляции и запахов разогретой еды – сотни и сотни людей, казалось, были за закрытыми дверями в пустынных коридорах… Но Киу так и не увидела никого, кроме слуги хозяина. Еще на этажах находилась хозяйка – заточенная на десять лет в обмен на княжество.

Насколько же скучно жила сама Киу! – рассказывала она глуховатому лысому подопечному, что постепенно оживал под целительной магией хозяйки. И даже начал проявлять к Киу определенный интерес, маскируя его под неуклюжесть и беспомощность.

Впрочем, хозяйский охранник ее не интересовал ни в малейшей степени – а раз он проявил слабость, то будет охмурен и завербован. Оставалось слегка соблазнить – и вскоре инвалид сам станет выполнять всю ее работу ради благосклонной улыбки. А она, может быть, все-таки вскроет одну из дверей и заглянет внутрь.

И Киу соблазняла – а он охотно соблазнялся. Да так, что вскоре ей понравилась эта игра.

Может быть, что-то было в подопечном от большой куклы. Может, нечто искреннее во взгляде. А может, всему виной эта беспомощность некогда могучего человека, который не мог встать с инвалидного кресла. Но Киу ощущала рядом с ним себя в безопасности. Ощущала нужной, необходимой, единственной – как хозяйка для приблудившегося щенка, беспомощного в лютый мороз, что смотрит на нее восхищенно, когда она подносит ему ложечку с котлетой ко рту…

К тому же, к вербовке тот был совершенно не годен – ни единого слова не понимал, и ни единого не смог произнести. Сама же Киу рассказывала ему немало – пользуясь молчаливым одобрением, что царило в воздухе и так сильно ей льстило.

Даже становилось жаль, что вскоре подопечного придется покинуть, убив напоследок – не со зла, просто она действительно говорила слишком много, а увечный мог выздороветь. Впрочем, Киу могла бы его выкупить навсегда… Особенно эта мысль стала ее преследовать после того, как сильная рука приобняла ее ножку и повела ладонью вверх…

Вокруг, между тем, был уже декабрь, как-то своевольно и без предупреждения завладевший календарями. Улицы спешно принаряжались гирляндами и причудливыми фонарями, впервые вызвав тоску по свободному ветру – и одновременно мысль, что надо бы выкатить коляску с кое-кем на прогулку. Говорят, для здоровья полезно.

А на следующий день Го Киу вдруг ощутила, что в здании больше никого нет. Вернее, остались те, кого она видела изо дня в день – Дмитрий, Ника, Веня, к которым прибавились строители на первом этаже. Но кабинеты за закрытыми дверями уже определенно и точно были пустыми. Словно какая-то работа была завершена. А она даже не узнала, какая – увлекшись одной приятной и крайне интересной игрой…

Зато кино вокруг – никуда не делось. И в день, когда к трону госпожи подползал на коленях опальный князь, а его избитые враги лежали на полу под тягостным давлением блокиратора, Киу вновь с жадным азартом впитывала в себя яркую картинку чужого триумфа.