Мария Данилова - Сезон звезд. Академия магии

– Спокойно! – Успокоила Джози уже после того, как Джулия отключилась. – Он приходил не чтобы убить ее.

– Джози, что происходит? – Мое сердце стало стучать чаще, каким-то шестым чувством я уже поняла, что она хочет нам сообщить, но нужно было подтверждение.

– Он приходил к Каю, так? Каю было сделано предсказание. Как и Джулии! Как и медсестре! Он не просто приходил вестником.

– Он искал, – подытожила я.

Лицо Эни исказила гримаса боли и страха, но она должна была это сказать:

– Лэнс.

И тут-то мы и сорвались с места, словно начался марафон. Студенты в ужасе прыгали в разные стороны, чтобы не попадаться на нашем пути. Даже Рин, возложив Джулию на стулья, рванулся вместе с нами.

Джози не знала, куда бежим мы, но понимала, что мы знаем, где искать Лэнса. В раздевалку бежать не было времени, мы выскочили в метель и со всех ног рванулись по предательскому снегу. Он тормозил бег, но Эни как будто было все равно, она неслась на всех парах и значительно вырвалась вперед. Следом за ней припустился и Рин.

Зачем мы бежали? Разве есть что-то в этом мире, что может остановить смерть? Странно, что об этом думала именно я, та, кто вернулась с того света.

К счастью, Лэнса и Зака, идущих на экзамен, мы заметили очень скоро. Правда, к этому моменту они уже были не одни. Зак был несколько обескуражен, сидел в сугробе и таращился на существо в балахоне. Тот в свою очередь смотрел на Лэнса и протягивал к нему руку.

Лэнс тоже выглядел несколько шокированным, но какой-то невидимый ветер взлохматил его челку и теперь знак на лбу вспыхнул четко и ясно.

Метка Жнеца.

Эни закричала и ускорилась, но тут ее нагнал Рин, крепко схватил и стал удерживать, ведь она хотела броситься на Лэнса и защитить его.

– Пусти! – Вырывалась Эни.

– Нельзя! Нельзя! – Перекрикивал Рин, упираясь в землю.

Поднялся Зак, сколдовал атакующий шар и шагнул к Лэнсу, собираясь атаковать Смерть. Но все никак не решался.

– Почему?! – Кричала Эни. – Пусти!

– Нельзя к нему прикасаться! Умрешь!

Эни яростно ударила Рина и отпихнула его, все-таки вырвавшись. Сделав пару шагов, подруга все же замерла, потому что мы ее тоже после заявления Рина окликали и останавливали. Рин не стал больше ее держать, но замер в шаге от нее.

– Лэнс, все хорошо? – Скрипнув отчаянием в голосе, спросила Эни. Слезы полились из ее глаз. – Так ведь?

Лэнс смотрел на нее с болью и нерешительностью, но как будто онемел, не зная, как подобрать нужные слова. Раскаяние на его лице видеть было невыносимо, ведь если он раскаивается, значит, он знал, он был готов к этому…

– Лэнс, пожалуйста, – молила Эни, сделала еще маленькие полшажка вперед. Рин сразу дернулся и даже хотел схватить ее, но подруга была в безопасности, – у нас сегодня столько планов! – Скрывая улыбкой накрывающее горе, оглушающе звонко звучал голос подруги в хлеставшей нас вьюге. – Мы же хотели позаниматься, помнишь? Ты бы показал нам заклинания, которые можно было бы использовать в соревнованиях.

Сожаление в глазах друга было видеть ужасно. Ему было больно все это слышать, ведь он понимал, что ему уже никогда…

– А в конце года ты будешь участвовать и обязательно победишь, – звонкая вера и надежда рвали душу на мелкие кусочки. Эни не сдавалась, и… так хотелось, чтобы это помогло… – мы будем болеть за тебя. Мы же обещали, помнишь?

Вынужденный всхлип, Лэнс не выдерживает, отворачивается, у самого глаза красные, наполнены горем и непониманием, почему именно с ним происходит такая несправедливость.

Тип в балахоне снова зашевелился, снова протянул ладонь Лэнсу. Обреченность в его глазах, неизбежность.

– Пожалуйста, – слезы Эни быстро высушивал ветер. Она снова шагнула вперед, и Рин взял ее за плечо, предостерегая. Но подруге было все равно. В этот раз она обращалась уже не к Лэнсу, она говорила со Смертью. – Пожалуйста, не забирай его.

Ком в горле застрял, я отвела взгляд и вздохнула. В этой просьбе было столько боли, столько мольбы. Невозможно, невыносимо! Мои друзья выглядели ничуть не лучше. Что же мы можем сделать? Разве можно что-то сделать в такой ситуации?

Тип в балахоне не реагировал, а Эни все не прекращала плакать. Она не хотела сдаваться.

– Прошу тебя, пожалуйста, – молила Эни. – Ты уже забрал моих родителей. – Это откровение обрушалось на всех нас невыносимостью. Каждый теперь по-новому посмотрел на нее. – Не забирай его. Пожалуйста…

Снег был так беспощаден, но даже ветер не мог скрыть посыпавшихся слез из глаз Лэнса. Он посмотрел на нее, сожалел, хотел шагнуть к ней, хотел ее поддержать, успокоить, но… как будто невидимая преграда в лице смерти теперь его останавливала. Попытка обрушилась полным провалом. Подтверждением необратимости происходящего.

– Не забирай его… – разрезала напряженную тишину Эни своей мольбой.

Но Смерть была неумолима. Кто бы ни скрывался под капюшоном, он никак не отреагировал на мольбу подруги. Протянув ладонь к Лэнсу, он коснулся его, и тут же исчез вместе с нашим другом.

Внутри меня как будто что-то оборвалось, а Эни упала в снег и взвыла от боли. Мы бросились к подруге, чтобы поддержать, но и сами не смогли сдержать слез. Наш друг, наш Лэнс… Его забрали. Его у нас забрали…

Обняв Эни, я пыталась ее успокоить, но она не могла прекратить кричать и биться в истерике. Мне-то было больно и горько от того, что произошло, но ей было невыносимо. Она дрожала, сопротивлялась, колотила землю, кричала разные ругательства, потом ослабевала и дыхание ее перехватывало.

Небо было серым, а к тому моменту, когда холод стал для нас проблемой, снег сжалился и утих. Не сказав ни слова, Рин подошел к нам поближе и положил руку мне на плечо. Не знаю, как по его взгляду я поняла, что он хотел сделать, но тут же кивнула и поднялась на ноги. Рин не проронил ни слова, просто взял Эни на руки и понес к общежитиям. Мы шагали рядом.

Словно похоронная процессия.

Все было безрадостно, бессилие убивало. Его забрали. Лэнса забрала сама Смерть. Что теперь делать? Как это исправить?

Эни было плохо. Вернувшись в общежитие, мы всеми силами старались ее поддержать. Сначала она плакала, потом в какой-то момент слезы закончились, она впала в некую апатию.

Не зная, что сделать и как поддержать подругу, мы старались не оставлять ее одну, но в какой-то момент она попросила нас уйти. Мы продолжали нести пост возле ее закрытой двери всю ночь напролет. Мы боялись за нее, волновались, что она может совершить глупость.

Оставшись наедине с самой собой, Эни очень долго громко плакала, что мы естественно все слышали. Но потом, видимо от усталости она провалилась в сон и замолчала.

Тогда мы с подругами совсем уж встревожились, осторожно заглянули в комнату, убедились, что она просто уснула и расслабились.