Кассандра Клэр - Королева Воздуха и Тьмы

— Сейчас, когда колдуны исцелены, время нам перестать прятаться, — сказал Джейс. — Мы должны выступить в Идрис, до этих поддельных переговоров.

— Выступить? — спросил Джулиан.

— Наша команда пойдёт. — сказал Джейс. — Те же, кто и обычно, — мы приведём Изабель и Саймона, Бэта, Маю и Лили, тех, кому мы можем доверять. У нас будет преимущество элемента неожиданности. Мы ворвёмся в Гард, освободим Консула и пленим Инквизитора. Мы заставим его признаться в содеянном.

— Он не признается, — сказал Джулиан. — Он искренне верит. И если он умрёт за своё дело, так будет даже лучше для него. Все посмотрели на Джулиана в некотором удивлении.

— Хорошо, ты не можешь предлагать Когорте продолжать то, что они делают. — сказала Кристина.

— Нет, — сказал Джулиан. — Я предлагаю нам создать сопротивление.

— Нас недостаточно много, — сказала Клэри. — И те, кто против Когорты, рассыпаны везде. Как мы узнаем, кто предан Горацию, а кто нет?

— Я был в Зале Совета до того, как Аннабель убила мою сестру, — сказал Джулиан. Эмма почувствовала, как её спина застыла; остальные определённо заметят, как ровно он говорил о Ливви? — Я видел, как люди реагировали на Горация. И на похоронах тоже, когда он говорил. Есть те, кто против него. Я предлагаю нам связаться с Нижнемирцами, с фейри, с колдунами и с Сумеречными Охотниками, которые, мы знаем, против Когорты, чтобы создать большую коалицию.

Он думает о Ливви в Туле, — осознала Эмма. Её бунтарях — Нижнемирцы и Сумеречные Охотники вместе. Но он тогда должен говорить бунтари. Свободные воины. Ливви вдохновляла людей сражаться… Уголком глаза она увидела, как Киран поднялся и тихо вышел из комнаты. Марк и Кристина смотрели, как он уходит.

— Это слишком опасно, — сказал Джейс, полным сожаления голосом. — Мы можем привести предателя прямо к нам. Мы не можем просто следовать твоим догадкам о том, во что верят люди…

— Джулиан самый умный человек из всех, кого я знаю. — сказал Марк решительно. — Он не ошибается в том, что чувствуют люди.

— Мы верим ему, — сказал Алек. — Но мы не можем рисковать, приводя кого-то, кто может открыть наши секреты Когорте. Лицо Джулиана всё ещё было неподвижным, только его глаза двигались, скитаясь по столу, изучая лица его компаньонов.

— То, что хорошо в Когорте, это то, что они вместе. Они объединены. Мы же поодиночке кидаемся в опасность, чтобы спасти от неё других. Что если вместо этого, мы все выступим вместе. Мы будем более могущественными…

Джейс его перебил.

— Это хорошая идея, Джулиан, но мы не можем просто сделать это. Джулиан затих, но Эмма почувствовала, что ему есть ещё, что сказать. Он не собирался давить. Возможно, если бы он был в себе, но не этот Джулиан. Алек поднялся на ноги.

— Я и Магнус лучше отправимся в Нью-Йорк на эту ночь. Если мы все собираемся идти в Идрис, мы должны отправить детей к моей маме. Мы можем привести Саймона и Иззи обратно с нами.

— Мы останемся здесь, — сказал Джейс, имея в виду себя и Клэри. — Это место всё ещё уязвимо к атакам Когорты. Мы будем первой линией защиты.

— Мы все должны быть готовы. — сказала Клэри. — Если можно, Хелен, мы поднимемся в оружейную, посмотрим нужно ли заказать что-то… — она остановилась. — Мы полагаю, не можем обратится к Железным Сёстрам, не так ли?

— Они против правительства в Идрисе, — сказала Алина. — Но они закрыли себя в Адамантовой Цитадели. Они до сих пор не ответили ни на одно сообщение.

— Существуют другие пути достать оружие. — сказал Тай. — Есть Сумеречный Рынок. Эмма напряглась, задаваясь вопросом, скажет ли кто-то, что технически Сумеречный Рынок был недоступен для Сумеречных охотников. Никто не сказал.

— Хорошая идея, — сказал Джейс. — Мы можем достать оружие, если надо — тайные хранилища есть в каждой церкви и святом месте в Лос-Анджелесе, но…

— Но вы не сражаетесь с демонами, — сказал Кит. — Не так ли? Джейс одобрил его долгим взглядом; было сложно не заметить их сходство, когда они были так близко.

— Необычный ребёнок, — сказал он, и они с Клэри направились в оружейную. Марк тоже был на ногах; он вышел из комнаты вместе с Кристиной, и Тай с Китом скоро последовали за ними. Дрю осталась с Тавви и его игрушкой. Посреди рассеяния, Магнус посмотрел на Джулиана через стол, его кошачьи глаза были острыми.

— Ты останься, — сказал он. — Я хочу поговорить с тобой. Хелен и Алина выглядели любопытными. Алек поднял бровь.

— Хорошо, — сказал он.

— Я пойду позвоню Иззи и дам ей знать, что мы на пути обратно. Он бросил взгляд на Алину и Хелен. — Мне бы не помешала помощь в сборах, Магнус пока не совсем готов к этому. Он врёт, чтобы убрать их из комнаты, — подумала Эмма. Невидимое общение между Магнусом и Алеком было легко прочитать: ей было интересно, видят ли люди то же самое между ней и Джулианом. Было ли очевидно, когда они бесшумно вели разговор? Не то, чтобы они делали это после возвращения из Туле. Магнус начал поворачиваться к Эмме, но Джулиан сразу же встряхнул головой.

— Эмма знает, — сказал он. — Она может остаться. Магнус снова сел, пока остальные покидали комнату. Через мгновение, она стала пустой, не считая их троих: Эммы, Джулиана и Магнуса. Магнус рассматривал двух Сумеречных Охотников тихо, его твёрдые глаза двигались от Эммы к Джулиану и обратно.

— Когда ты сказал Эмме о заклинании, Джулиан? — Магнус спросил, его голос обманчиво ласковый. Эмма заподозрила, что в этом вопросе было больше, чем то, что было очевидно. Тёмные брови Джулиана свелись вместе.

— Так скоро, как смог. Она знает, что я хочу, чтобы ты снял его с меня.

— Ах, — сказал Магнус. Он облокотился на софу. — Ты умолял об этом заклинании. — сказал он. — Ты был в отчаянии, в опасности. Уверен ли ты, что хочешь, чтобы я его убрал?

Яркий солнечный свет превратил глаза Джулиана в цвет тропических океанов в журналах; он был одет в кофту с длинными рукавами, которая подходила к его глазам, и он был таким красивым, что это заставило её сердце запинаться в груди. Но это была красота статуи. Его выражение лица было почти пустым; она совсем не могла прочитать его. Они почти не говорили после той ночи в её комнате. Возможно прошло достаточно времени, чтобы он забыл, что значит чувствовать что-либо; возможно он не хочет этого больше. Может он ненавидит её. Может это было бы к лучшему, если бы он действительно ненавидел её, но Эмма никогда бы не смогла поверить, что было бы лучше, если бы он больше никогда ничего не чувствовал.

После мучительно момента тишины, Джулиан потянулся вниз и закатал его левый рукав. На его предплечье не было бинта. Он протянул свою руку Магнусу.

ТЫ В ЛОВУШКЕ.

Цвет ушёл из лица Магнуса.

— Мой Бог, — сказал он.

— Я вырезал это на моей руке в Туле, — сказал Джулиан, — Когда я получил обратно свои эмоции, я смог понять, каким убогим я был без них.