Анастасия Сиалана - Первый всадник

— Госпожа? — тихо позвал неожиданный гость со спины.

Я рванула вперед, ожидаемо падая с лавочки лицом вниз. Луксор тут же перескочил ограждение беседки и помог мне встать. Я, конечно, пыталась отбиться, но меня все равно подняли. После блондин сделал шаг назад и перестал вторгаться в мое личное пространство. Это было странно и совсем не соответствовало моим представлениям об убийстве.

— Госпожа, вас очень ждут. Прошу вас поехать с нами, — и Луксор поклонился до пояса.

Такое отношение шокировало, отчего я просто не знала, что сказать.

— Почему ты зовешь меня госпожой?

— Потому что вы моя госпожа. Если хотите узнать больше, садитесь в машину. Она только из салона, — блондин указал рукой на новенький Порше красного цвета.

— Я не оставлю свой байк, — нашла отговорку я. Ехать не хотелось совершенно, но вот выбора у меня могло и не быть.

Блондин хищно улыбнулся и повернулся к стоящему рядом с Порше черному бусу. Возле второй машины стояло двое в костюмах, одни из тех семи, которых я видела у дома Кости.

Как я и думала, выхода нет.

— Гор! — позвал кого-то Луксор.

Один из мужчин направился к нам. Из его особенностей я отметила вышколенную осанку и высоко поднятую голову. Он будто смотрел на всех свысока. Однако когда кудрявый шатен поравнялся со мной, то его голова слегка склонилась. Правильные, аристократичные черты, аккуратные кудри — это был очень странный человек, если, вообще, человек.

— Это Егор, — представил мне незнакомца блондин, — четырехкратный чемпион мира по шоссейно-кольцевым мотогонкам Гран-при.

Я так вытаращила глаза на кудрявого, что тот не удержался от самодовольной улыбки.

— Как считаете, госпожа? Достоин он вести ваш байк, пока вы с удобством поедите со мной в роскошном автомобиле?

Я с трудом закрыла рот и сглотнула, чтобы собраться с мыслями.

— Если только не уведет моего ниндзя на мотогонки, — хрипло произнесла, вызвав улыбки уже у обоих мужчин.

— Тогда прошу сюда, — Луксор предложил мне руку, и я ее приняла.

В бусе сидели четверо оставшихся костюмов, я увидела их, когда Гор вытащил из салона мотокуртку и перчатки. Глупо было сопротивляться. Заранее проигрышное дело.

— Какой план в этот раз? Сбивать не будете, это очевидно, — я двигалась неуклюже, все время подкашивались от усталости и эмоционального истощения ноги, — влепитесь в цементное заграждение вместе со мной?

— Уверяю вас, госпожа, это был несчастный случай. Я виноват лишь в том, что побоялся упустить вас из виду и слишком увеличил скорость. А дальше все сделал резкий поворот. Никто не хочет причинять вам вред.

Как ни странно, я верила парню. Ужас на его лице, когда блондина несло на меня, был подлинным. Это я видела лично на записи с камеры. Если при аварии я списала это на шок и фантазию, то техника не врала. Просто на момент просмотра записей гораздо важнее было участие Кости в моем спасении, нежели испуганный демон.

Он же демон? А, не важно. Ангелы уже отличились, посмотрим, как поведет себя другая сторона.

Что интересно, Луксор спокойно вытащил мой кинжал из петельки джинсов, перед тем как посадить меня на пассажирское сидение, чтобы я не порезалась. Он не боялся моего оружия, как это было с ангелами. Более того, блондин вставил лезвие в красивые металлические ножны и осторожно положил кинжал на шелковую алую ткань, что была расстелена на заднем сидении.

Основательно подготовились. Или они были готовы задолго до аварии?

Прошло два часа, прежде чем мы подъехали к частному дому в закрытом секторе. На посту нас пропустили без проблем, даже состав проверять не стали. Но самое странное было то, что сектор оказался военным. Мне даже страшно было предположить, насколько глубоко высшие проникли в жизнь людей, раз им подконтрольна армия.

Сам дом был обычным коттеджем, если не считать защиты, которая окружала его. Первым делом я уловила запах нагретого железа и цемента. Позже обратила внимание на то, что на окнах и дверях есть по бокам металлические направляющие, по которым опускается точно не тканевая ролета. Скорее уж железные щиты. Что уж говорить о камерах по всему периметру и собаках.

Раньше бы я восхитилась архитектурой, цветом крыши и облицовки, но после всего произошедшего глаз начал цепляться совсем за другие вещи. Жить хотелось гораздо больше, нежели восхищаться красотой окружающей среды в последние минуты жизни. Именно эта странная собранность, что не давала мне паниковать и делать глупости, фактически сохраняла мне жизнь. Уже давно бы разбилась на байке от ПТСР.

— Госпожа.

Луксор открыл дверь с моей стороны и предложил помочь мне выйти из машины. Я позволила ему это. Главным образом из-за того, что, если в меня начнут стрелять, спрячусь за блондина. Однако убивать меня не спешили. В дом вошла без происшествий. Как только дверь закрылась за нами, на меня налетел вихрь в лице Нади. Повар рыдала навзрыд и вытирала сопли о мою рубашку.

— Мы думали, они уже сковали тебя и отправили в заточение-э-э, — выла девушка, слегка картавя и сжимая меня в тисках, никак не свойственных такой хрупкой фигурке.

— Я вырву с корнем крылья этого тетраморфа и повешу в своей лаборатории как трофей! — как обычно, бросалась угрозами Вера. Ее руки мелко подрагивали, но не от жажды рвать крылья, а от нервного напряжения. Это был отходняк.

Неужели они так сильно за меня переживали?

Я медленно подняла руку и нерешительно приобняла Надю. Наша саранча вздрогнула, и разразилась еще большим плачем.

— Да хватит ее душить! И реветь перестань, подавишься! — не выдержала микробиолог и оторвала от меня Надю.

Оказалось, эта обжорка рыдала с полным ртом какой-то сладости. Я хорошо уловила сладкий фруктовый запах, исходящий от девушки, когда она в меня вцепилась.

— Кислые червячки, — еле выговорила саранча и выудила из кармана начатую пачку мармеладного лакомства. Эту особу ничто не изменит.

— Он не делал тебе больно?

Это была Люба. Оказывается, наша хладная леди стояла на ступеньках лестницы, что вела на второй этаж, и наблюдала за нашим приветствием. Хладная — еще одна кличка Любы, которая прицепилась к ней из-за фамилии Хладнова и неулыбчивой натуры. Однако в больнице в глаза ее называли только Серым кардиналом.

— Нет.

Я соврала. Сделал, но не физически. Больно было внутри. От предательства, ото лжи, но главное, от заботы и внимания. Только лишившись последнего, я поняла, как сильно привязалась к Косте. И это злило и угнетало меня слишком сильно.

— Вот же крылатый ублюдок! — сплюнула Вера и положила ладонь мне на плечо, — мы отомстим.

Она мгновенно поняла, что я вру. Не полностью, но в деталях. Вера всегда была правдорубкой и при этом чувствовала эту самую правду, как гончая дичь.