Александра Лисина - Ведьма в белом халате [litres]

Шеф неожиданно улыбнулся.

– Я рад, что ты это понимаешь. Да, работа с обычным населением для нас внове, но с другой стороны: почему нет? В других отраслях нелюдям удается совмещать такую деятельность. Почему этого не можем мы?

– Откуда взять столько денег? Если спонсоры уходят…

– Я получил предварительное согласие на участие в государственной программе грантов «Высокотехнологичная поликлиника», – признался Юрий Иванович.

Так вот чем он занимался в последние месяцы!

– А вы уверены, что это будет оправданно? – все же позволила себе усомниться я. – Судя по всему, вы рассчитываете получать доход от фонда обязательного страхования. Но они платят копейки! Что такое пятьсот – шестьсот рублей за один прием, когда в любой платной клинике цена в два-три раза выше?

– В перерасчете на хотя бы полторы тысячи посещений в месяц это будет несколько миллионов в год, Оль.

– А врачам вы как будете платить?

– Фиксированная заработная плата с премиями упростит эту ситуацию. Плюс у нас останутся платные услуги, средства спонсоров – все-таки надеюсь, что их станет больше, чем один, сдадим часть вновь отстроенных помещений в аренду, будем развивать платные услуги для обычного населения – бизнес-план мне пришел еще на той неделе. Поступление средств из разных источников, в том числе из государственных, позволит нам продержаться на плаву хотя бы первый год. Прогнозы экономисты дают хорошие.

Я скептически вскинула брови.

– А дальше?

– Дальше, Оль, будет видно, – по-отечески улыбнулся шеф. – А сейчас иди отдыхай. Уже и впрямь очень поздно.

Домой я, разумеется, не пошла. Вместо этого вернулась к себе в кабинет, повесила на вешалку осточертевший халат, сбросила в угол туфли и уселась за комп, прикидывая, чем занять себя до вечера. Интернет у нас в клинике работал бесперебойно, комп, к счастью, не имел привычки виснуть в неподходящее время, на столе стояла коробка со сладостями, которые я планировала растянуть дня на три. И в целом жизнь казалась хорошей штукой, особенно после того, как я приняла душ и с удовольствием слопала большущий пончик.

Ничего интересного в новостях я для себя на этот раз не нашла. Смотреть фильмы не любила. Слушать музыку несколько часов подряд не хотелось, поэтому от нечего делать я снова взялась за рабочую документацию и за пару-тройку часов решила все дела, которые изначально планировала на завтра.

Потом я на скорую руку сделала отчет за прошлую неделю для нашего шефа. Затем проанализировала показатели работы отделения за предшествующие одиннадцать месяцев. Набросала большую часть отчета за год, куда потом останется только вставить цифры за последний месяц. И с удивлением обнаружила, что если не тратить на дорогу до дома и отдых от этой дороги несколько утомительных часов, то за это время можно удивительно много сделать.

Разохотившись, я съела еще один пончик и открыла покрывшуюся плесенью папку со своей недоделанной диссертацией. Юрий Иванович одно время очень хотел, чтобы в его учреждении работали исключительно сотрудники с научными званиями. Но я сумела его убедить, что научное звание – ничто без практического опыта. И он был вынужден признать, что кандидаты наук, не прооперировавшие в своей жизни хотя бы пару сотен пациентов, ему не нужны.

Собственно, материала у меня в электронном виде было набрано вполне достаточно, чтобы накропать довольно приличную кандидатскую. Но все времени не хватало, чтобы взяться за анализ данных. А тут вон как получилось. Может, года через два, получив наконец степень, я Лисовскому даже спасибо скажу и буду со смехом вспоминать, как ночами от скуки набивала диссертацию и занималась тем, на что в обычной жизни у меня попросту не оставалось ни сил, ни желания.

Признаться, я до того увлеклась, что даже не услышала, как по коридору прошел собравшийся домой шеф. Но он, похоже, заметил пробивающуюся из-под двери полоску света и не преминул узнать, в чем дело.

При виде меня, скрючившейся впотьмах за монитором и азартно стучавшей по клавишам, он изумленно замер.

– Оля!

Я подняла на него покрасневшие глаза.

– А? Чего?

– Ты что тут делаешь в такое время?!

– Да вот… – кашлянула я, с трудом отрываясь от формул и таблиц. – Вспомнила про диссертацию и что-то увлеклась.

Шеф покачал головой.

– Вот уж не замечал за тобой особого рвения к науке… тебя подвезти до центра?

– Нет, спасибо, – улыбнулась я. – Идите домой. И жене с мальчишками привет передайте.

Юрий Иванович, хоть и выглядел измотанным, все же расплылся в широкой улыбке. Семья у него была замечательная. Красавица жена, ведьма, как и я, только другой специализации, и два непоседливых пацана двенадцати и четырнадцати лет от роду. Один, как водится, унаследовал отцовскую склонность к темному искусству, второй был прирожденным травником и, как мать, обладал редким даром понимать и чувствовать обычных животных.

Ветеринаром будет, наверное. Тогда как старшего лет через десять надо будет ждать у нас в клинике. Стажером. А затем и полноценным врачом, который, полагаю, будет стараться нагнать и перегнать известного во всей столице хирурга, которого я уважала и почитала как родного отца.

– Спокойной ночи, – все еще улыбаясь, попрощался Юрий Иванович, закрывая дверь. Я в ответ невнятно угукнула и, засунув в рот очередной пончик, снова углубилась в загадочный мир цифр.

Когда я наконец разогнула спину, на часах было уже четверть двенадцатого, а в подаренной Лисовским-младшим коробке, к моему ужасу, остался всего один пончик. Блин! Ведь знала же, что во время работы себя не контролирую! Так нет, поставила рядом в надежде, что затуманенный диссертацией мозг забудет о том, что он с обеда не кормленный.

Угу. Как же! У ведьм и ведьмаков, как однажды пошутил Игорек, между желудком и мозгом существует прямое сообщение. И если в одном нет хотя бы одной жалкой плитки шоколада, второй напрочь отказывается работать и изыскивает любую возможность добыть вожделенные сладости.

«У меня, похоже, та же история, – с грустью подумала я, уставившись на чудом уцелевший пончик. – И что же с тобой теперь делать?»

Было ясно одно: пончик следовало срочно спасать! Но где? В кабинете, где я в любой момент могла до него дотянуться? Снести его вниз, в ординаторскую, и запереть на ключ?

«Ну да, а поутру кто-нибудь придет пораньше и, не разобравшись, что к чему, тут же его сожрет!» – шевельнулась в душе жадность, а не знающий сытости желудок недовольно квакнул.

«Нет, ординаторская не выход», – решила я, держа коробку в руках и все еще не зная куда ее деть так, чтобы раньше времени не уничтожить стратегический запас сладкого. Холодильника в кабинете у меня не было. На столе или на полу я точно ее замечу. Разве что на подоконник поставить и задернуть шторы?