Роман Савков - Не время для нежности [СИ]

— Надо ли с ним переговорить предварительно? — лицо Арно не выражало эмоций. Просто работа, которую нужно исполнить хорошо.

— Самую малость, — Фибус сложил пальцы щепотью. — Он должен соображать и внятно отвечать на вопросы.

— Имущество?

— Не трогать до особого распоряжения. Я должен пересчитать собственные выкладки. — Как следует растерев виски, добавил: — Разум всегда выбирает простейший путь. Преподносит желаемые, неотличимые от правды картинки…

Мне довелось родиться человеком, Арно. Не Последним богом — заметь, не — тем более! — Высшим. Человеком, из плоти и крови. Всем нам свойственно ошибаться…

— И они не безгрешны, господин. Допустить, чтобы мир скатился в… пропасть — это надо уметь. Уничтожать его постепенно.

— Тяжело принять то, что тебя готовы обмануть собственные дети…

— Хотите дать ему еще один шанс?

— Попытаться поверить.

— Не принимайте работу близко к сердцу, господин. Оно у вас не механическое.

Фибус помолчал немного. Что-то он сегодня разоткровенничался… Глядя исподлобья и сложив пальцы в замок, сказал:

— Видно, что зацепило?.. — Со вздохом откинулся на спинку кресла. — Можешь идти. И — да, как уже сказал, — не перестарайтесь.

Мельком глянув на имя подписанта, Арно с готовностью кивнул и, не проронив ни звука, исчез за дверью.

Сейчас же послышался его зычный гортанный говор, которым он отдавал распоряжения. Фибусу импонировала обязательность начальника охраны. В дальнейшем он планировал отдать ему пару домов терпимости на окраине Сар-города. Даже преданные люди служат с большим рвением, если их в меру, но вовремя поощрять.

Встав, Лориани отправил папку на особую полку у окна, каковую всегда использовал для дел требующих тщательной проверки. Когда расследование показывало, что он ошибался, а это случалось довольно редко, — водруженные на приметное место листы возвращались «виновнику торжества» с советом не допускать более досадных ошибок. Деньги, как известно, любят счет.

Но это случалось так редко, что владелец особняка не мог вспомнить ни одного случая в этом году с положительным исходом. Народ будто поглупел, или и правда считает, что он начал сдавать позиции?

Железной рукой Фибус правил своей маленькой империей. И хотел бы расширить, кинув сеть далеко за опостылевшие стены Сар-города, в которых ощущал себя запертой в клетке птицей, да ряд обстоятельств и договоренностей обязывали его держать себя в оговоренных рамках. Он не хотел начинать войну между преступными кланами. В Разделенном мире и так почти не осталось достойных людей: он не считал возможным топить партнеров в собственной крови.

Ночная империя Сар-города досталась ему от предшествующего Хозяина подворотен в исправном состоянии; и он делал все, чтобы сохранить и, при случае, упрочить ее власть. Поощрял, когда люди проявляли себя с лучшей стороны, и наказывал — не делая скидки на родственную близость, если таковая находилась. Щедро платил по счетам.

В результате колесо крутилось: доходные дома исправно пополняли данью казну, доля на черном рынке драгоценных личинок пустынного червя постепенно увеличивалась, а выпестованная дворовая шпана вырастала в достойную смену Свиты Хозяина. Лориани понимал, что, быть может, не успеет воспользоваться плодами всех деревьев, которые взрастил на любовно удобренной почве, но надеялся хотя бы возделать сад, как делали это другие Хозяева задолго до его появления на свет.

Взяв конверт со стола, упаковал его в герметичный тубус. Опечатал на торце и вынес за дверь.

— Арно, пусть отправят послание в Ратушу, не отлагая. И прикажи не беспокоить, в обед у меня намечена важная встреча.

— Господин изволит отдыхать в кабинете? Позвать Мартину и распорядиться принести постельное?..

— Не нужно. Спокойного сна, Арно.

Приемник пневмопочты находился в отдаленной пристройке. Только дурак протянет трубу в собственный кабинет, ведь ничего не стоит вместо безобидной пачки бумаг отправить по ней пакет с взрывчаткой или ядом. Лориани иногда ошибался, но не был дураком.

— И вам доброй ночи, господин.

Выслушав вежливое пожелание, Фибус прикрыл дверь и задвинул щеколду. Он не боялся за жизнь внутри собственного дома, доверяя охране, как самому себе. Много усилий и времени потребовалось ему, чтобы собрать нужных людей под одним крылышком, но результат того стоил. Владение Хозяина подворотен оберегалось лучше городской ратуши и тюрьмы одновременно.

Щеколда нужна была для личного спокойствия — получалось этакое уютное гнездышко, защищенное от неожиданных визитов слуг. Он посмотрелся в зеркало: по ту сторону стекла на него пялился почти облысевший пухлый и коротконогий человечек в махровом халате на голое тело. Совсем не карлик, но достаточно низкий ростом, чтобы вызывать улыбку у прохожих, когда те видят его рядом с Арно. Впрочем, веселье быстро исчезает с лиц, стоит сведущим людям пояснить, кто находится перед ними.

Прошлые бессонные ночи отложились на лице глубокими морщинами и темными мешками под глазами. Фибус осторожно потрогал переносицу: в детстве ее слегка сместили в уличной потасовке. Теперь иногда мешала нормально дышать.

Вдохнув полной грудью угольной гари — по иному проникающий в открытое окно воздух было не назвать, Фибус подумал о долгожданном отдыхе. И пусть весь Разделенный мир подождет, пока он вволю не выспится…

Вернулся в кресло. Нет, пожалуй. Нужно проверить еще несколько страниц в отложенной папке. Возможно, к ответу придется призвать гораздо больше людей, чем он планировал изначально…

Сумерки только-только протянули прохладные длани над Сар-городом, не успев полностью избавить улицы от власти бесчинствующего днем светила, как в углах помещения и потаенных нишах тут же принялся копиться полумрак. В глазах плыло и строчки букв, отпечатанные на подорожавшей нынче выбеленной бумаге, стали сливаться в нечто несуразное, напоминающее шагающих строем двухвосток. Извилистых и пугливых. Из тех, что помельче, естественно.

Фибус хотел было прибавить газ в установленных вдоль стен светильниках — свет исходящий от мутноватых подкопченных колб потускнел, язычки пламени обрели призрачный синеватый оттенок, но отворившаяся без стука дверь заставила его остановиться. Он так и замер едва оторвав зад от вышарканного кресла.

Он размышлял, не зная как встретить непрошеного гостя, — все местные в курсе установленных во владении порядков, и не осмелились бы нарушить его прямых указаний. А значит, к нему пожаловал кто-то наделенный властью. Большей властью, чем мог себе позволить пухлый коротышка, подслеповато щуривший глаза в попытке рассмотреть пришельца.