Анна Семироль - Офелия [litres]

Лу, осмелев, потащил к себе цветы двумя руками. Йонас шикнул на него, легонько нажал пальцем на рыжие вихры, стоящие дыбом. Пикси недовольно забурчал, но цветы в покое оставил. Питер подставил ладонь, и Лу перебрался к нему на сгиб локтя.

– Все бы ничего, Йон, но есть два момента, – по-взрослому начал Питер. – Во-первых, ты несовершеннолетний, а во‐вторых, если уйдешь, то ты меня бросишь.

– А если не уйду, эта жирная свинья продолжит оскорблять меня и память моих родителей, отбирать у меня деньги, которые я сам заработал, и покупать на них выпивку. Или сдаст меня в исправительный приют.

Питер с изумлением вытаращился на него:

– Это какой такой?

Йонас ссутулился, обхватив себя за плечи, и сразу стал похож на печального большого пикси.

– Есть у меня на родине такие. Они как тюрьмы для детей. Надоел ты родителям или таким, как моя тетка, и они тебя туда сдают. Просто так. И ты там живешь, пока не помрешь или не вырастешь. И выходят оттуда отъявленными мерзавцами.

– Тьфу на тебя! – испугался Питер. – Нельзя так шутить, Йон! Я ж почти поверил!

Заскрипели доски под осторожными шагами: Йонас подошел к окошку, выглянул.

– Во, опять ей что-то надо, – вздохнул он. – Ведь знает же, что ты ко мне пришел, но все равно орет. Прямо распирает ее меня навьючить!

– Йонас! – донеслось со двора басовитое. – Йонас, ублюдок чертов! Немедленно спускайся! Я знаю, что ты меня слышишь!

Питер погрустнел. Он-то надеялся поболтать с другом, обсудить последнюю игру «Ливерпуля» и «Ювентуса», послушать рассказы Йона про оттудышей, рассказать о том, как Офелия здорово запоминает предметы, изображенные на картинках… Но Конни Беррингтон было, похоже, глубоко наплевать на его планы.

– Йонас! Или ты сейчас же спускаешься, или я тебя оставлю без ужина!

– Напугала, – фыркнул Йон и повернулся к Питеру: – Слушай, мне придется пойти и узнать, чего она хочет. Скорее всего, это надолго. Давай я к тебе сам приеду? Ну, как разгребусь с делами.

– Конечно, какие вопросы, – развел руками Питер. – Йон, я хотел тебе предложить в Дувре в кафе сходить. Мороженое, кока-кола…

– Йонас!!! – донеслось со двора снова.

– Ш-ш-шайсе… – процедил мальчишка сквозь зубы. – Пит, а что в Дувре сразу? Может, в нашей лавке купим? Там еще булочки чертовски вкусные.

Питер пожал плечами.

– Можно и так. Но я хотел тебя познакомить со своим школьным приятелем.

– А… – тряхнул отросшими светлыми вихрами Йон. – Тогда понятно. А давай в Дувр смотаемся! На великах?

– Ага! Как насчет этого четверга?

– Забились!

Мальчишки ударили по рукам. Йонас приоткрыл стоящий в глубине чердака старый сервант, посадил Лу за стеклянную дверцу. Пикси протестующе запищал, но мальчишка строго показал ему кулак:

– А ну, паукашки по локоть в рот – и цыц! Ты помнишь, что тебя тут нет? – Фиолетовый малыш испуганно покивал, и Йонас миролюбиво закончил: – Я не буду тебя запирать. Вернусь – принесу покушать. Все, сиди тут. Пошли, Пит. Рассказывай пока, чего у тебя нового.

Они специально спускались, останавливаясь на каждой ступеньке, тянули время. Питер тарахтел, стараясь уложить все новости в максимально короткое время:

– Я к тебе ехал, а там овцы! И баран такой зловещий, просто гора. И я на него на велике ка-а-ак разогнался! А он ка-а-ак драпанул! Йон, я думал, он меня забодает или затопчет, но я его сам перепугал!

– Ты крут, – покачал головой Йонас. – Где ты его встретил?

– В пяти домах от вашего.

– Ох ты ж! – присвистнул мальчишка и вытаращил глаза. – Это баран Милтона, он оборотень!

– Охренеть! – в тон другу отозвался Питер. – Людей жрет?

– Целиком! Только ногти и волосы отрыгивает. И подошвы от башмаков!

Ребята задорно, звонко рассмеялись. На первом этаже послышались шаги, и тетка снова заорала:

– Йонас! Сколько можно?

– Орать не надо, – спокойно отозвался он. – Голос посадишь. Иду.

Питер вздохнул.

– Когда я решу убежать, – шепотом произнес Йонас, – я сожгу к чертовой матери и этот склеп, и эту жирную алкоголичку. Если уж мне светит исправительная школа, я постараюсь ее заслужить.

– Перестань об этом думать. – Питер ободряюще хлопнул его по плечу. – В четверг мы едем есть мороженое и напузыриваться колой. За мой счет!

Йонас кивнул, шагнул вперед. Как бы невзначай коснулся кармана, в котором лежало мамино фото.

– Пойдем, а то тетка в рукопашную перейдет. А удар у нее слева – как у профессионального боксера, ах-ха. Кстати. Ты ни словом не обмолвился о русалке. Как она?

– Мы с ней научились играть и смотреть картинки в книгах. Придешь – покажу. А еще отец ей тренера выписал зачем-то. Приедет на днях.

– Хоть бы она этого тренера сожрала.

– Почему? – удивился Питер.

– Увидишь.

Тетка Йонаса заскрипела ступеньками лестницы, поднимаясь на второй этаж.

– Чертов ублюдок, сколько можно испытывать мое терпение?

Йонас загородил Питера плечом, выпрямил худую спину.

– У меня гость, – спокойно сообщил он появившейся в поле зрения тетке. – Это мой друг. И прекрати меня при нем оскорблять.

– Марш в сарай за лопатой, – мрачно громыхнула тетка, игнорируя присутствие Питера. – Чистить стойло, менять воду скоту. Как закончишь – отчитаешься. Пошел.

Мальчишки спустились во двор под суровым взглядом тетки. Питеру хотелось хоть что-то сказать такое, что подбодрило бы Йонаса, поддержало его сейчас, но слов не находилось. Да и вид у Йона был такой, что, казалось, он мог взорваться от любого лишнего слова. И Питер молчал.

У ворот Йонас пожал Питеру руку, озорно подмигнул. Подхватил пустое ведро, стоящее у бочки с водой, повернулся в сторону дома, в котором скрылась тетка, и заорал:

– Я-то вычищу и стойло, и сарай, и хлев свинячий, и птичник, а ты как была жирной пьянью, так ею и останешься!

Он изо всех сил метнул ведро через ровно подстриженный кустарник. Оно с грохотом ударилось об крыльцо и покатилось по дорожке, пугая кур и уток. Йонас расхохотался, дружески толкнул Питера в плечо, перемахнул через забор, отделяющий сад от заднего двора, и умчался отбывать трудовую повинность.

Питер вздохнул, оседлал велосипед и медленно поехал домой. И ни один баран ему на обратном пути не встретился.

В день приезда тренера небо щедро дарило жаркое летнее солнце. По случаю Агата вытащила из сарая шезлонг и улеглась загорать невдалеке от пруда. Мистер Палмер в доме громко разговаривал с кем-то по телефону. Миссис Палмер и Йонас закончили притенять растения в оранжерее и вместе с Питером в кухне пили холодный лимонад, который сам Питер и приготовил. – М-м-м! – Йонас зажмурился от удовольствия и погладил живот. – Это круче, чем кока-кола! Классно ты придумал добавить в него базилик!