Анна Гурова - Мастер иллюзий [СИ]

К реву мотора добавился грохот и скрежет, и в свете фонарика возникло ни на что не похожее механическое чудовище. Не пытаясь даже сделать шаг в сторону, я стояла и смотрела, как оно надвигается прямо на меня. Пара мгновений, и оно проползло, всего в паре метров, обдав запахом машинного масла и вонью выхлопа. Вернее, не проползло, а довольно быстро проехало, скрежеща и лязгая гусеницами. Танк? Башни и ствола я не заметила. БТР? Чересчур высокий и громоздкий…

– Беги! – раздался откуда-то снизу истерический вопль Джефа. – Ну что ты торчишь, как идиотка!

Тут я очнулась, выключила фонарик, бросилась на голос и шлепнулась рядом с Джефом в еще не остывший песок.

Сзади снова вспыхнули фары, надсадный рев мотора стал громче. Железная хреновина, которая, вероятно, пыталась догнать Галушкину, возвращалась. Луч прожектора шарил по дну котлована, высматривая нас с Джефом. По песку рядом с нами, петляя и прыгая, пробежала красная точка, исчезла в темноте, потом вернулась, как будто кто-то методично обшаривал лазером окружающее пространство. Второй раз точка пробежала гораздо ближе, прямо перед моими глазами, вскочила на спину Джефа и остановилась…

Я зажмурилась и подумала: «Все».

Но прошло несколько секунд, и ничего не случилось. Я приоткрыла глаза. Точки на спине Джефа уже не было, а механический урод светил фарами в другую сторону. Мотор он не глушил и с места не двигался.

Мы лежали еще минут десять, зарывшись в песок. Эти минуты показались мне часами. Не смея шевельнуть и пальцем, я украдкой разглядывала сторожевую махину. Действительно, никакой это был не танк, а что-то вроде очень странного бульдозера. Таких огромных и, прямо скажем, страшных бульдозеров мне в жизни не попадалось. Он напоминал бронированного динозавра и был предназначен для чего угодно, только не для строительных работ. Высотой метров пять, с мощными гусеницами, какие я видела только на танках времен первой мировой войны. Позади поднимался жуткого вида выступ, напоминающий хвост скорпиона, увенчанный огромным когтем; суставчатые «руки» оканчивались таким ножом, что им можно было своротить целый дом. На крыше торчало что-то вроде спутниковой антенны. На боку возле кабины мне удалось разглядеть белые буквы: «D9»…

Кабины?

Я пригляделась и покрылась холодным потом, хотя, казалось, дальше пугаться уже некуда: кабины не было. Она была даже не предусмотрена. Водитель, разумеется, тоже…

Чудовищный бульдозер, как будто внезапно приняв решение, взревел, окутался ядовитым выхлопом, резко, как спортивная машина, сорвался с места, и с приличной скоростью погромыхал куда-то в глубину котлована. Если бы он взял метров на десять правее, от нас с Джефом осталось бы только два липких пятна.

– Уехал! – прошептала я, не веря нашей удаче. – Скорее, бежим…

– Сказал же – лежать!

Только когда звук мотора превратился в отдаленный рокот, а свет фар растаял в темноте, Джеф позволил мне подняться на ноги и шепотом приказал:

– А теперь галопом – за мной!

И припустил, как настоящий спринтер, в обратную сторону. Через полминуты бешеного подъема вверх по рыхлому склону, постоянно спотыкаясь, еще не отойдя от парализующего страха, я так выдохлась, что даже не вздрогнула, когда прямо мне в лицо кто-то направил луч фонарика.

– Это вы? – послышался впереди радостный голос Галушкиной.

– Нет, наши призраки, – рявкнул Джеф. – С ума сошла, выключи свет немедленно!

– Ой, простите, Джафар Александрович, я просто хотела посигналить вам, где выход…

Галушкина наконец догадалась направить луч себе под ноги, и метрах в десяти впереди я увидели наши сумки. Мы вышли туда, куда надо.

– Давайте скорее, – добавила Галушкина. – По-моему, сюда опять едет какой-то трактор…

Излишне говорить, что мы оказались возле сумок в три прыжка.

– Пошли скорее отсюда подальше! – тяжело дыша, предложила я. – Еще бабахнет из чего-нибудь!

– Не бабахнет, – сказал Джеф, глядя сверху вниз на ползущие по дну котлована далекие огни. – Это уже мой домен.

Наверно, бульдозер тоже знал, где кончаются границы его территории. Он вернулся на свой боевой пост, остановился метрах в ста от края котлована и заглушил мотор. Фары погасли. Вот так мы чуть не погибли – шли и шли себе вперед, пока не уткнулись прямо в него.

Осознав это, я в бешенстве напустилась на Джефа.

– Что это было?! Как ты это объяснишь со своими теориями?

– Спокойно! Самый обычный трактор. Не исключено, что иллюзорный. А что вы ожидали встретить в котловане – авианосец?

– Иллюзорный?! Вот это – иллюзорный?

– Ну… – Джеф пытался сохранить хорошую мину. – Может, и иллюзорный.

– Так чего ж ты не встал перед ним и не встретил страх с открытым лицом, а? «Вот он ближе, и ближе… и вот он уже позади»! Кто там валялся в песке, орал: «Бегом! Лежать»!

– Бульдозер был совсем как настоящий, – подтвердила Галушкина. – По-моему, он собирался нас задавить.

– Все, все! – Джеф поднял руки, сдаваясь. – Я оказался неправ. Даже учителя иногда ошибаются. Но теория-то была красивая, верно?

– Только одно тебя извиняет, – сказал я, остывая. – Только одно! Ты спустился в котлован первым.

Джеф ответил мне легким ироничным поклоном.

– Зато теперь мы точно знаем, – сказал он, – что по ночам котлован охраняется ужасным, зловещим трактором-убийцей…

– Не остроумно. И кстати, – (мне вспомнился Удельный парк), – откуда ты знаешь, что там не прячется еще парочка таких же бульдозеров? Или какая-нибудь иная строительная техника?

– Значит, надо искать другие способы попасть в домен, – невозмутимо ответил Джеф.

– Почему бы не попробовать самое простое – перебраться в Пятно днем, при свете? – язвительно спросила я. – Когда там пусто и нету бульдозеров?

– Днем – это хорошая идея. А если они вдруг появятся? Не хотелось бы тогда оказаться где-нибудь в середине котлована.

– А перелететь не пробовали? – неожиданно спросила Галушкина.

Я поглядела на нее с невольным уважением. Все-таки есть у нее что-то в голове…

– Не пробовал, – ответил Джеф, меряя взглядом котлован. – Но думаю, что получится…

Я потянула на себя тяжелую черную дверь, и меня окутали слабые, такие привычные и приятные запахи старой кладовки – именно так пахло в мастерской, где хозяйничала Антонина. На душе сразу стало легче, как будто я уже сгрузила часть моих проблем на тощие плечи своей любимой учительницы. В мастерской было пусто и чисто, как бывает только на каникулах, однако в каморке горела настольная лампа.

– Антонина Николаевна, вы здесь?

Я вошла в «предбанник» и заглянула внутрь каморки. Антонина была там, как мне и сообщили в учительской. Она сидела за столом и быстро писала, заполняя какую-то ведомость.