Ольга Миклашевская - Люди под кожей [litres с оптимизированной обложкой]

А теперь что?

Внутри ничего не меняется. По идее, ведь сразу должно стать легче! Боль – физическая и духовная – обязана если не испариться, то хотя бы ненадолго отступить.

Дарья вспоминает, как, когда она была беременна близнецами, внутри нее тоже была чужая жизнь. Только тогда это ощущалось как начало чего-то нового, а сейчас – как бесповоротный финал.

– Куда положить?

Голос мужа острым ножом разрезает густой туман, который окутывает Дарью, как шерстяной плед, только колючий и очень холодный. Сказать ему, чтобы выбросил? Избавился от них как можно скорее любым возможным способом? Или…

– Сюда, в вазочку, – Дарья машет рукой в сторону полки, где прежде были аккуратно расставлены баночки с кремами, а теперь творится полнейший хаос. Крышки и этикетки переплетают несуществующие руки в ожидании счастливого конца, который в этом фильме вряд ли наступит.

Дарья вновь прислушивается к собственным ощущениям. Она настолько давно не была собой, что уже трудно вспомнить, а каково это – быть человеком.

Щекотало ли так раньше желудок? Или это от того, что она давно не ела? Это мигрень или тяжелые чужие мысли в ее голове?

И… Это она спрашивает себя, в порядке ли она, или кто-то другой, наконец ставший хозяином в ее теле?

– Дорогая, тебе звонят.

Денис запечатлевает у нее на макушке мимолетный поцелуй и выходит из ванной. Телефон надрывается от недовольства, с каждой секундой все увереннее вибрируя в сторону края раковины.

Дарья хватает смартфон в последний момент.

– Ты у себя?

– А где мне еще быть, на Луне?

Ей давно так не звонили. Без предупреждений, без напоминаний. В век технологий, социальных сетей, мессенджеров и уходящих в прошлое эсэмэсок звонок выглядит как использование огнива вместо зажигалки.

Но каким же теплом веет от этого огня.

– Не дерзи, у меня мало времени. Я на работу опаздываю.

– Как твоя бабушка? Приехала?

– Да, с ней все в порядке… Дело в другом. Я тут встречался с одной девушкой…

– Лева, ты у меня будешь совета просить в личной жизни? Серьезно?

По ту сторону слышится тяжелый вздох.

– Да нет, ты послушай. Ее зовут Лиза. Можно сказать, в каком-то извращенном смысле она наша общая знакомая.

Пауза длится так долго, что Лев начинает беспокоиться:

– Алло? Дарья? Ты меня слышишь?

– Слышу.

– В общем, ты представляешь, она…

Но Дарья перебивает друга на полуслове. Голос сухой и ровный, хотя внутри нее бурлит целый океан во время десятибалльного шторма.

– Ты уверен, что я хочу это слышать?

Теперь молчит Лев. Кажется, он не думал о ситуации с этой стороны. В конце концов выдыхает:

– Да, думаю, да.

– Давай не по телефону. В «Даблби», часов в восемь.

– Окей.

Слышно, что он разочарован. Слова, очевидно, так и готовы сорваться у него с языка без всяких «Даблби» и ненужных официальностей.

Они отключаются одновременно, каждый накрыт ворохом собственных мыслей. Краем глаза Дарья наблюдает за сверкающими из хрустальной вазочки сережками, словно бы в ожидании, что сейчас они оживут и поползут по кафелю двумя отвратительными червяками.

Но серьги так и остаются всего лишь дорогими безделушками.

– Извините. – Быстрое бормотание под нос.

Ничего необычного: на узкой улице в плотном потоке людей не так уж сложно сбить кого-то с ног. Дарья быстро приходит в себя, отряхивает коленки и скорее из любопытства оборачивается, чтобы посмотреть на неуклюжего прохожего.

Сначала она не понимает, что́ в этой стремительно удаляющейся широкой спине так сильно ее смущает. Черный плащ с широким капюшоном, надвинутым глубоко на лицо. Персонаж, как будто из сказки.

С одной стороны, это же Москва, тут и не таких фриков увидишь. Готы, феминистки и эти, как их… Дарья на мгновение задумывается, вспоминая слово. Косплееры.

В голове слегка гудит, но времени на раздумья уже нет. Толком не зная, чем руководствуется, интуицией или монстром внутри нее, Дарья разворачивается и припускает следом за мужчиной. На шпильках бегать, конечно, неудобно, но не менять же стиль, в самом деле, только потому, что ты теперь сверхчеловек.

– Эй! Подождите!

Никакой реакции – только шаги незнакомца, кажется, становятся еще шире и чаще.

– Мужчина, вы что-то уронили!

Никакой реакции.

Двигаться против живого течения – это все равно что ехать на велосипеде по песчаному пляжу в погоне за прячущимся в песке крошечным крабиком.

– Простите… извините…

Теперь уже Дарья ненароком расталкивает ошалевших горожан, намертво приклеившихся к своим телефонам. Почувствовав толчок, люди резко вскидывают головы и недоуменно смотрят на реальность, ставшую такой непривычной в последние годы.

Пешеходную зону на Арбате в последние годы, может, и расширили, но и Москву – вроде бы не «резиновую» – все еще продолжает отчаянно тянуть вглубь и вверх. Бесконечные приезжие вперемешку с группами китайских туристов заполняют город не как тела – как жидкость.

Куда же он свернул?

Тяжело дыша, Дарья останавливается посередине улицы и в недоумении оглядывается. Мужчина, которого она преследовала, был слишком крупный и высокий, чтобы вот так легко затеряться в толпе.

И тут она видит его. Свернул в подворотню и уверенно движется в узком пространстве между домом и мусорными баками.

Она уже почти догоняет его; кончики пальцев практически цепляют мягкую ткань плаща, но в этот самый момент раздается хлопок, и мужчина, будто он актер из дешевого кино, исчезает в никуда, оставив после себя лишь серую дымку.

Пахнет травами. Запах, совершенно не характерный для центра мегаполиса, а потому вызывающий страх, а не успокоение.

– Ты где? Покажись!

Дарья сжимает кулаки и чувствует, как внутренности сжимаются в ответ – то ли от холода, то ли от страха. Только она теперь уже не в том положении, чтобы бояться.

У левого уха раздается шепот, скрипучий, как старые чугунные ворота:

– Чего тебе, де́вица?

Оттого, что она его не видит, становится только неспокойней. С монстрами живыми, которых можно увидеть и потрогать, она бороться уже почти привыкла. А это чудовище похоже на то, что живет у нее под кожей, – чтобы справиться с таким, одной физической силы не достаточно.

– Просто мне показалось…

– Что? Что тебе показалось?

Каждое слово чужака ледяной коркой ложится к ней на губы. Поэтому продолжает она с трудом:

– Что мы уже виделись раньше.

– Да? – Глухо смеется.

Потом, буквально из воздуха, перед ней снова возникает этот широкоплечий гигант и смотрит на нее своими внимательными светло-зелеными глазами. На этот раз капюшон откинут, и Дарья без сомнений узнает в нем совсем другого человека – не того, которого надеялась увидеть.