Галина Липатова - Летние учения [СИ]

Рикардо снял перчатки, заткнул их за пояс и потер ладонями лицо. Когда он убрал руки, Робертино и Алессио заметили, что в его глазах появилось серебристое сияние, да и волосы стали светиться. И сам он весь как-то изменился, кожа чуточку засияла, уши сильно заострились. Все-таки Рикардо рискнул обратиться к своей сидской сущности.

Тропа пока что была ровной и даже почти не петляла, так что идти по ней было легко. Первым шел Рикардо, вооруженный длинным кордом, за ним – Алессио, а последним – Робертино. Кроме обычного паладинского снаряжения они почти ничего не несли, и вообще не хотели ничего выбирать, полагая, что меча с баселардом и четок будет вполне достаточно, но Чампа заставил выбрать. Поразмыслив, Робертино взял зеркало на ручке, а Алессио – веревку с крюком-кошкой.

Алессио то и дело оглядывался по сторонам, и его огонек шнырял туда-сюда, то вдоль, то поперек тропы. Маленький желтоватый пикси-светлячок, которого Рикардо призвал вместо огонька, летел ровно в трех футах перед кадетом и освещал тропу довольно ярко. Робертино же отправил свой огонек назад, чтобы заранее знать, не подкрадывается ли кто со спины. Пока было спокойно, и младший паладин мог немножко отвлечься на разные размышления. Думал он над словами Рикардо – об отце и матери и о сидских умениях.

Наставником квартерона был, конечно, Джудо Манзони, сам тоже кровавый сид-квартерон и посвященный Матери. Неужели он не учил Рикардо никаким таким особенным умениям? Не может такого быть, Джудо как наставник был известен внимательностью и большой ответственностью, он просто обязан был позаботиться о том, чтобы его ученик научился пользоваться всеми своими особыми свойствами. К примеру, учил же он Оливио управлять даром ярости, хотя сам таким и не владел (зато отлично знал, как его использовать). Может ли быть такое, что Джудо Манзони и есть отец Рикардо? Робертино припомнил облик старшего паладина и мысленно сравнил его с внешностью Рикардо. Конечно, потомки кровавых сидов наверняка все похожи друг на друга, как и потомки сидов из других кланов. У высших фейри во внешности разнообразие очень небольшое, у каждого клана свои особые внешние приметы, по каковым они людьми обычно и различаются. Так что одинаковый серебристый цвет волос и глаз у Джудо и Рикардо еще ничего не доказывает, кроме того, что они потомки одного клана. А кожа у них была разной: у старшего паладина светлой, а у Рикардо – золотисто-смуглой, как у сальмийцев. О сальмийском происхождении Рикардо говорил и его сочный акцент, пусть и не такой выраженный, как у Жоана, но очень заметный. Робертино посмотрел на кадета – тот как раз повернул голову, оглядываясь на спутников. Линия скул, подбородка и лба у Рикардо была точно такой же, как у Джудо Манзони. И форма ушной раковины тоже.

Робертино не удивился, получив ответ на свой вопрос. В конце концов, Джудо – посвященный Матери, обета целомудрия у него нет, хоть ему и нельзя жениться, но детей-то иметь не возбраняется, и вполне возможно, что даже вменено в обязанность, учитывая его происхождение и особые способности. А фамилия у Рикардо наверняка материнская, ведь в Сальме внебрачные дети по обычаю носят фамилию матери, если только их отец – не владетельный дон, признавший их. Только тогда они получают отцовскую фамилию.

От размышлений его оторвал странный звук, раздавшийся слева. Робертино тут же включил мистическое зрение и вгляделся в чащу.

В зарослях подлеска сидел фейри-лесовик и вовсю крутил что-то с Завесой. Робертино понять не мог, что, но чуял, что грань миров истончается. Наверняка шкодливый фейри решил сбить с дороги путников и сделать им какую-нибудь гадость. Конечно, можно было угостить его мистической затрещиной – направить на него длань Девы, но ни Робертино, ни Алессио не стали этого делать. Во-первых, это поможет только временно, и очень быстро на помощь своему сородичу набежит еще с дюжину лесовиков, а во-вторых, Рикардо уже сошел с тропы и направился к этим зарослям. Двигался он быстро и бесшумно, и казалось, что ветки сами перед ним раздвигаются. Он сунул руку в особенно густой куст и вытащил оттуда за длинное зеленоватое ухо шкодника, худенького фейри четырех с небольшим футов ростом, одетого в облегающие одежки из хитро сплетенных листьев и трав.

– Ой-ой-ой, кровавый, отпусти, ведь ухо оторвешь! – скулил лесовик на эллилоне. Рикардо выволок его на тропу и усадил на мерцающий мох, но пальцев не разжал.

– Тебя отпусти – так ты же отбежишь подальше, потом с приятелями вернешься и пакостить продолжишь, – на том же наречии ответил вместо Рикардо Алессио. Сам квартерон почему-то молчал, только неотрывно смотрел на фейри пылающими серебром глазами.

– Так ведь вы в мой лес без спросу, без позволения сунулись, чего ж вам спускать этакую наглость? – лесовик попытался встать, но квартерон крепко держал его за ухо.

– Целый лес – и твой? Не слишком ли ты размахнулся? – усмехнулся Робертино. – Настоящим властителям леса это будет любопытно услышать.

Лесовик вздрогнул, скосил большие желтые глаза в сторону и съежился:

– Ну что сразу так пугать? Я тут живу, стало быть и лес мой. Ну, не только мой… но госпожа щедра ко всем нам. Отпустите, а?

Рикардо молчал, и Робертино понял, что от него ни ответа, ни совета ожидать нет смысла, потому сам сказал:

– Ты же нам напакостить хотел, и попался – значит, ты нам должен. Помни об этом. Рикардо, отпусти его.

Квартерон разжал пальцы и лесовик, что-то возмущенно чирикнув, скрылся в подлеске. Алессио вздохнул:

– Надо было чего-нибудь за освобождение вытребовать.

– Зачем? – усмехнулся Робертино. – Пусть его. Да и потом, иметь фейри, у которого должок – всегда полезно, нам Кавалли это не раз говорил.

– Так а толку, если мы его имени не знаем? – пожал плечами Алессио.

– Помнишь, Кавалли нам говорил – узнать имя фейри очень непросто, но вполне можно без этого обойтись, если, призывая его, правильно описать? – напомнил ему Робертино. – Так что пусть бегает, далеко всё равно не убежит, он сейчас от любопытства сгорает и продолжит шнырять вокруг.

Рикардо на это только кивнул. Говорить он в сидском облике то ли не мог, то ли не хотел без крайней надобности. Оглядевшись по сторонам, квартерон вздохнул, махнул рукой и снова пошел вперед.

Пока что было тихо. Конечно, как и предвидел Робертино, лесовик шнырял неподалеку, но больше пакостить не порывался. Дорожка петляла между высоких деревьев и обросших мхом валунов, кое-где попадались в зарослях стайки пикси-светлячков и купины фейских колокольчиков, вдалеке чуялись несколько сильванов.

– Как-то подозрительно спокойно, – сказал Алессио. – Как-то уж слишком спокойно. А, Рикардо?