Галина Липатова - Отдых на свежем воздухе [СИ]

Коллегия тоже была построена в том же стиле, что и почти весь город, и не очень-то выделялась среди остальных домов своего квартала, так что Джудо даже сначала прошел мимо и только на углу спохватился и вернулся обратно. На входе предъявил свое отпускное свидетельство и сказал, что его ждет преосвященная. Дежурная инквизиторка с любопытством уставилась на него. Джудо ей вежливо улыбнулся, не глядя в лицо.

– А по какому вопросу вы к преосвященной? – поинтересовалась она.

Джудо сказал спокойно:

– По личному, сеньора. Меня здесь ждут.

Инквизиторка хотела еще что-то спросить, но не стала и вместо того ответила:

– Хорошо. Идите за мной, я проведу.

Здешняя председательница Коллегии была на удивление молода для такой должности, Джудо даже немного удивился, но виду не подал. Снял берет, склонил голову и протянул ей письмо от Мариэтты. Преосвященная Клара письмо развернула, пробежала глазами, сложила:

– Рада вас видеть, сеньор Джудо. Спасибо, что согласились.

– Куда бы я делся, – мрачно усмехнулся паладин. – Долг есть долг… хоть это и не мой выбор, но матушка просила, а ей я отказать не могу.

Она глянула на него – прямо в лицо, это было так неожиданно, что он даже глаза отвести не успел. Но тут и понял, что преосвященной Кларе бояться случайных соблазнов нечего – она оказалась сидой на одну восьмую, оттого-то она так молодо и выглядит.

– Сеньор Джудо... я вас понимаю. Вас именно просили – а не приказывали, из уважения к вам.

Джудо молча поклонился.

Преосвященная упрятала письмо в секретер:

– Вы где остановились? В казармах или в городе?

– Пока нигде, я только прибыл, отметился у секретаря и сразу пошел к вам, преосвященная, – ответил паладин.

– Это хорошо, ведь Маринья сейчас не в Корунье, а в Каса ду Манзанья, это в пригороде Оренсе, при тамошней Обители Матери. Место спокойное, тихое, малолюдное и очень красивое. Вам отпуск выдали на какой срок?

– На два месяца зачем-то, – Джудо протянул ей отпускное свидетельство. Председательница пробежала его взглядом, кивнула:

– Отлично. Как раз достаточно, поживете там вдвоем, всё и получится.

Она встала, набросила плащ:

– Пойдемте, у нас как раз сейчас при коллегии магичка есть, телепорт сделает прямо туда.

Джудо пошел за ней, мысленно обругав себя болваном: вспомнил, как ляпнул лейтенанту, что ему на это дело и недели хватит. Ему-то да. А вот Маринье… У женщин-сидов и их потомков до третьего поколения с этим всё не так просто. Чтобы зачатие стало возможным, женщина должна быть к этому готова, а это дело не одной недели, и к тому же тут и мужчине надо постараться пробудить в ней «семя жизни» – так уж у сидов устроено.

Каса ду Манзанья оказалось очень милым местом. Эта небольшая усадьба располагалась в самом конце длинной и широкой долины между невысоких пологих гор с плоскими вершинами, там, где они смыкались, образуя глухой угол. Сам двухэтажный дом, построенный из дикого камня, даже не был оштукатурен поверху, зато оброс вечнозеленым плющом. При доме имелись яблоневый сад, сейчас безлистный и оттого выглядящий немного грустно, и большой двор с постройками. Телепорт открылся перед самым домом, на ровной, мощеной известняковыми плитами площадке, обсаженной стрижеными кустами можжевельника.

На вспышку и хлопок телепорта из дома вышли пожилая женщина в зеленой с золотом накидке посвященной Матери, и молодая в обычном сальмийском наряде, то есть в полосатой юбке до середины голени, в узорчатых чулках и черных эспадрильях, в белой сорочке и в облегающем корсажике с геометрической вышивкой. На плечах ее лежали две толстые косы, резко выделяясь серебром на черном сукне корсажа. Джудо поклонился посвященной, а второй отсалютовал по-паладински и спокойно посмотрел в глаза.

Ее лицо было типично сальмийским: чуток угловатое, с крупными, грубоватыми чертами и широко расставленными глазами, при том очень гармоничное и довольно красивое. И неожиданно – для сиды-квартеронки – у нее оказалась по-сальмийски золотистая кожа. А глаза при том – сидские, большие и серебристые, как у Джудо.

Председательница Коллегии быстро представила паладина и тут же распрощалась. Магичка раскрыла телепорт, и они обе исчезли. Посвященная Матери взяла его за руку:

– Приветствую, сеньор Джудо. Я – Иньез, попечительница этого дома. Пойдем, покажу тебе твою комнату, да и оставлю вас, чтобы не мешать. А, Маринья?

Маринья, до сих пор молча разглядывавшая паладина, кивнула:

– Пожалуй что… И, может, Иньез, завтра для сеньора принесете нашу одежду? И ему удобнее будет, и местным меньше повода любопытствовать, чего это паладин в доме живет, а не во флигеле. Людей тут хоть и мало, но любопытные всегда найдутся, а они нам совсем ни к чему.

– Это верно, – Иньез оглядела Джудо. – У моего брата, по-моему, рост вполне подходящий, так что подберем все, что требуется. Ну, пойдемте, сеньор.

Иньез провела его через небольшую гостиную и коридорчик к лестнице, потом – на второй этаж, где на квадратную площадку выходили шесть дверей, крашеных темно-коричневой краской. За одной из них и оказалась приготовленная для Джудо комната.

– Ну вот. Скромно, но вполне удобно, – сказала Иньез. – Уборная внизу, под лестницей. Смывная, между прочим! И мыльня рядышком с кухней. По утрам я с Симоном и Жолианом прихожу, я готовлю, Симон воду греет, печи топит, мыльню чистит и прочее. А потом мы после завтрака уходим, и вы тут будете одни. Вода сюда подведена с акведука, из горного источника, и она холодная, так что если вечером захочется помыться, то в мыльне печурку под баком можно растопить. Угли выгребать вам не надо, это Симонова работа. Еще в конюшне пара лошадок есть, если вам прогуляться захочется. Лошадей и конюшню чистить Жолиан будет. Вот и всё.

– Спасибо, посвященная, – Джудо поставил сумку в углу комнатки.

Иньез ушла. Паладин оглядел комнату. Небольшая, но вполне уютная. Окно с синеватыми от старости стеклами в крашеной охрой раме, такие же ставни. Пол натерт приятно пахнущим воском. Широкая и прочная деревянная кровать с двумя толстыми тюфяками, парой пышных подушек, шелковым стеганым одеялом и шерстяным полосатым пледом. Поверх пледа на кровати – стопка полотенец и купальный халат. На полу – плетеный из пестрых лоскутов круглый коврик. И пара домашних овчинных тапок. В ногах кровати на стене – облицованный изразцами выступ отопительной трубы, идущей, по всей видимости, из подвала от печи, которой грели весь дом. В углу у двери стояли сабо с деревянной подошвой, подбитой войлоком ­– видимо, для хождения по дому помимо спальни. Сундук для одежды под окном, в углу – икона с двумя подсвечниками по бокам, а в другом углу – этажерка с книгами. Вешалка для одежды и белья с перекладинами, пара крюков на стене и плетеное кресло. Джудо сел на кресло, с наслаждением стянул сапоги и поставил их в угол. Снял мундирный кафтан и повесил на крюк в углу, на другой крюк пристроил перевязь с мечом. Ноги сунул в тапки и подошел к этажерке.